Подборка материалов "Обзоры постановлений Европейского суда по правам человека"
08.01.2007
Обзор решений Европейского суда по правам человека, вынесенных в
отношении России в декабре 2006 года:
Решение по делу Шейдаева против России от 7 декабря 2006 г.: нарушение
статьи 3 в связи с применением к заявителю пыток в период его
нахождения в отделении милиции.
Заявитель, уроженец г. Дербент, Дагестан, в период рассматриваемых
событий проходил военную службу по контракту в Дагестане. 6 декабря
1999 года он был осмотрен военно-врачебной комиссией и был признан
годным к военной службе, никаких заболеваний у заявителя установлено
не было.
* декабря 1999 года он был задержан сотрудниками милиции и
препровожден в отделение милиции для допроса в качестве свидетеля
по делу о хулиганстве. Однако в период с 21 по 24 декабря 1999
заявитель систематически подвергался избиениям со стороны
сотрудников милиции, которые путем физического воздействия и угроз
требовали от него, чтобы он признался в совершении данного
преступления. Его ударили в левое ухо и шею, толкнули на пол и
били ножкой от стула, угрожали ужесточением наказания и
продолжением издевательств. Во второй день его продолжили
избивать, раздели и сажали на бутылку, стоящую на полу.
Издевательства продолжались до тех пор, пока заявитель не
согласился признать себя виновным в преступлении и не подписал
соответствующие документы.
24 декабря 1999 он был освобожден из отделения милиции и передан трем
военнослужащим, которые сопроводили его в часть. В войсковой части он
был осмотрен врачом, который составил соответствующее заключение, в
котором зафиксировал многочисленные синяки и ссадины головы и
конечностей у заявителя.
Жалобы заявителя в прокуратуру о применении к нему насилия и о
возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции оставались
нерассмотренными, в ответ на одну из жалоб Военный прокурор
Махачкалинского гарнизона сообщил ему о том, что она была переслана в
городское отделение милиции. Ответы на жалобы заявителем получены не
были. Впоследствии российские власти в Европейском суде указывали, что
имел место ответ прокурора г. Дербента от 21.01.2005, в котором
сообщалось об отказе в возбуждении уголовного дела от 29.12.2004,
который впоследствии был отменен, и дело было направлено для
проведения дополнительной проверки.
Европейский суд по правам человека в данном деле очередной раз
подчеркнул, что у властей существует обязанность защищать физическую
неприкосновенность лиц, находящихся под стражей (Salman v. Turkey,
Ribitch v. Austria). Государство должно представить убедительные
объяснения относительно появившихся у заявителя телесных повреждений.
Стороны не оспаривали медицинского заключения от 24.12.1999,
составленного через 2 часа после освобождения заявителя из-под стражи.
При этом государство не смогло представить необходимых объяснений, как
появились телесные повреждения у заявителя, что неизбежно приводит к
выводу о презумпции вины государства.
Учитывая характер повреждений и степень жестокости обращения с
заявителем, ссылаясь также на ранее вынесенное решение по делу
Менешевой против России, Суд квалифицировал вид жестокого обращения с
заявителем как пытки и присудил заявителю компенсацию морального вреда
в размере 50 000 евро.
Решение по делу Карман против России от 14 декабря 2006 г.: нарушение
статьи 10 Конвенции в связи с привлечением заявителя к
гражданско-правовой ответственности за оценочное суждение.
Заявитель по данной жалобе - Генеральный директор и главный редактор
Волгоградской газеты Городские вести. В 1994 году он опубликовал в
своей газете статью под заголовком В слепом угаре. Она начиналась
стихом, дразнящим еврейские фамилии, который заявитель услышал на
митинге Русского национального единства. Митинг был организован
местным неофашистом Терентьевым.
Заявитель указывал в своей статье, что это стихотворение читала на
митинге женщина в национальном костюме казачки, и позже увидел это
стихотворение в газете Колокол, издаваемой Терентевым. Заявитель
указывал, что его охватило любопытство и он решил с этой женщиной
встретиться. В статье он приводил фрагменты беседы с этой женщиной,
которая жаловалась на трудные жизненные условия из-за изменений
социально-экономической ситуации в России и винила в этом евреев. Она
призналась, что является активным читателем и распространителем газеты
Колокол, которая упоминалась в статье как ужасное детище
черносотинцев.
24 сентября 1994 года Терентьев подал иск к газете и заявителю о
диффамации. Иск был удовлетворен. Заявитель обжаловал решение, эту
жалобу поддержал прокурор, который сообщил, что Волгоградской
областной прокуратурой возбуждено дело в отношении Терентьева о
разжигании национальной вражды.
27 февраля 1995 года дело было направлено на новое рассмотрение.
22 августа 1996 заявитель просил от суда назначения лингвистической
экспертизы и социально-психологической экспертизы, рассмотреть 10
номеров Колокола и приобщить к материалам дела материалы уголовного
дела.
Определением суда было отказано, и этой же датой - 2 декабря 1996 года
суд вынес решение в пользу Терентьева о взыскании компенсации
морального вреда.
24 апреля 1997 года Президиум Волгоградского суда отменил решение на
том основании, что недостатки, на которые ранее указывалось
кассационной инстанцией, не были устранены. Дело было направлено на
новое рассмотрение.
8 ноября 1999 года прокуратура прекратила уголовное дело в отношении
Терентьева за отсутствием состава преступления.
10 августа 2001 года Советский районный суд вынес решение, которым
взыскал в пользу Терентьева 30 000 рублей с заявителя и 15 000 рублей
с газеты, а также судебные издержки. Суд не рассмотрел мнений
экспертов, которые определенно признали, что в деятельности и
публикациях Терентьева усматриваются антисемитские настроение. Однако
28 ноября 2001 года решение было оставлено в силе.
25 января 2002 судебный пристав-исполнитель взыскал денежную сумму с
заявителя.
Заявитель жаловался в Европейский суд на нарушение статьи 10
Конвенции, поскольку указывал, что был привлечен к гражданско-правовой
ответственности за оценочное суждение, каким и являлось выражение
неофашист - как другого политика можно было бы назвать демократом,
консерватором, коммунистом.
Рассматривая обстоятельства дела, Суд принимает во внимание следующие
аспекты: положение заявителя, положение истца по иску о диффамации,
предмет публикации и тип диффамационного утверждения и как он был
квалифицирован национальными судами.
Что касается заявителя, он был журналистом и основатель газеты. Суд
напоминает о ведущей роли прессы в демократическом обществе, которая
не должна нарушать репутации и прав других лиц, но призвана передавать
информацию и идеи, особенно представляющие публичный интерес.
Истец в диффамационном процессе, господин Терентьев, также являлся
главным редактором газеты и также высказывал свои взгляды публично.
Районный суд отметил, что Терентьев активно участвовал в политической
жизни города. В связи с этим он должен быть терпим к большей степени
критики.
Предметом статьи являлась проблема, представляющая публичный интерес.
Суд отметил также, что в диффамационном деле рассматривалась не вся
статья, а только понятие местный неофашист. Данное понятие
рассматривалось национальными судами как утверждение о факте, в то
время как данное утверждение определенно являлось оценочным суждением
(см. решение по делу Grinberg, 29).
В свете изложенного и принимая во внимание роль журналистики по
передаче идей и информации, даже если она может казаться
оскорбительной, шокировать, Суд установил, что понятие местный
неофашист не превышало принятых границ критики. Национальное решение
не отвечало принятым в статье 10 Конвенции стандартам различения
фактов и оценочных суждений. Таким образом, Европейский суд считает,
что национальные суды превысили свободу усмотрения, которая им
предоставлена, и вмешательство не было пропорционально преследуемой
цели и не было необходимо в демократическом обществе.
Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции. Заявителю
была присуждена сумма компенсации 1000 евро.
Решение по делу Тарарьевой против России от 14 декабря 2006 г.:
нарушение статьи 2 Конвенции в связи с необеспечением адекватной
медицинской помощи лицу, находящемуся в условиях лишения свободы;
нарушение статьи 2 в связи с невыполнением обязательств по
установлению причины смерти; нарушение статьи 3 в связи с применением
наручников к тяжелобольному на больничной койке и в связи с
транспортировкой больного заключенного в автозаке , при отсутствии
специального медицинского оборудования.
6 апреля 2000 года сын заявительницы, гражданин Тарарьев, был осужден
за нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, к 6 годам
лишения свободы в исправительной колонии в г. Хадыженске
(Краснодарский край).
10 января 2001 года в тяжелом состоянии он был доставлен в больницу,
где был поставлен диагноз Синдром Морганьи-Адамса-Стокса (приступы
внезапной потери сознания) и острый приступ язвы. Ему был предписан
постельный режим и терапия. Он получал лечение с 1 по 12 февраля 2001
года в лечебно-профилактическом учреждении, 1 марта 2001 года он был
снова направлен в Хадыженскую колонию, с диагнозом острый
гастродуоденит.
2 августа 2001 года Президиум Краснодарского краевого суда отменил
приговор в надзорном порядке и направил дело на новое рассмотрение.
Тарарьев был направлен в СИЗО. В связи с тем, что он потерял сознание
в судебном заседании, Суд вынес постановление о медицинском
обследовании с целью установить, нуждается ли Тарарьев в немедленном
лечении и может ли он в таком состоянии содержаться в СИЗО.
Заключение, подготовленное районной больницей 22.02.2002 и подписанное
заместителем главного врача, гласило, что Тарарьев не может находиться
под стражей и в СИЗО и должен находиться в больнице как минимум две
недели по показаниям кардиологического заболевания и язвы.
Тарарьев был отправлен из больницы в СИЗО 1 марта 2002 года, 19 апреля
был вынесен новый приговор о лишении свободы на 6 лет в исправительной
колонии.
31 июля 2002 года заявитель был отправлен в Хадыженскую колонию, где,
как утверждает заявитель, у него отобрали все лекарства, и никакого
лечения не проводилось.
20 августа 2002 года Тарарьев жаловался на острые боли, и с диагнозом
приступ язвы и перитонит был направлен в Апшеронскую больницу (общая
городская больница для гражданского населения), в которой ему была
проведена операция, в период лечения заявительница видела своего сына
пристегнутым к кровати наручниками. После операции он был переведен в
лечебное учреждение уголовно-исполнительной системы в 120 км. от
Апшеронска.
В соответствии с утверждениями Правительства, сына заявительницы
увозили на специальной машине с медицинской сестрой, у которой были
необходимое медицинское оборудование и препараты. Заявитель же
утверждала, что ее сына везли в автозаке на полу, лежащим на матраце и
завернутым в одеяло.
24 августа 2002 года в лечебном учреждении уголовно-исполнительной
системы Тарариеву была проведена вторая операция. 4 сентября
заявительница приехала повидать сына и узнала, что он умер. В
свидетельстве о смерти в качестве причины смерти указывалось, что
смерть наступила от потери крови, вызванной желудочным кровотечением.
7 сентября 2002 года было отказано в возбуждении уголовного дела.
Впоследствии по указанию прокуратуры милиция проводила проверку по
фактам совершения преступления, предусмотренного ч. 2 статьи 118 УК
РФ, затем 21 мая 2003 года обвинения были предъявлены врачам
Апшеронской больницы и больницы уголовно-исправительной системы по
части 2 статьи 109 УК. Заявительница была признана потерпевшей.
Адыгейская Республиканская прокуратура отказала в возбуждении
уголовного дела в отношении врачей больницы уголовно-исполнительной
системы, не найдя в их действиях состава преступления.
10 июля 2003 года следователь прекратил дело в отношении всех врачей
Апшеронской больницы, кроме одного врача хирургического отделения. Суд
впоследствии его оправдал. Заявительница обжаловала приговор,
указывая, что именно данный врач послал ее сына на верную смерть,
поскольку отправил его из больницы в тяжелом состоянии за 100 км., на
транспорте, непригодном для транспортировки больных и заведомо зная,
что ему не будет оказана необходимая помощь в больнице
уголовно-исполнительной системы. Оправдательный приговор был оставлен
в силе.
Рассматривая данное дело, Европейский суд по правам человека
исследовал имеющиеся в деле медицинские документы и заключения
экспертов, соответствующие стандарты оказания медицинской помощи в
местах заключения, нашедшие свое отражение в документах Комитета по
предотвращению пыток (CPT/Inf (93) 12).
Суд установил, что с апреля 2000 года по сентябрь 2002 года сын
заявительницы находился в местах лишения свободы, а значит,
государство в этот период несет ответственность за его жизнь.
Лица под стражей и в местах лишения свободы находятся в особо уязвимом
положении, и у властей есть обязательство защищать их. Те же принципы,
которые применяются относительно телесных повреждений, полученных в
период нахождения под стражей, применяются и к сфере здравоохранения в
случае нахождения лица под стражей или в условиях лишения свободы.
Более того, когда больница является государственным учреждением, все
действия и бездействия медицинского персонала могут подпадать под
ответственность государства по Конвенции (см. Glass v. the United
Kingdom).
Суд, исследовав действия медицинских работников, пришел к выводу о
том, что власти не выполнили обязанности по защите жизни сына
заявительницы. Суд рассмотрел медицинскую документацию и счел ее
неполной и скудной, установил, что сын заявительницы не получал
лечения в Хадыженской колонии, в тяжелом состоянии после операции он
был отправлен с осложнениями, требующими дальнейшего оперирования, на
машине, не приспособленной для перевозки больных, в больницу
уголовно-исполнительной системы, которая не имела достаточного
оборудования и оснащения для оказания адекватной помощи Тарариеву.
Таким образом, Суд установил причинную связь между неадекватной
медицинской помощью заявителю и его смертью.
Кроме того, Суд установил, что расследование было медленным и круг
вопросов, которые рассматривались в ходе расследования, был
необоснованно сужен, масса вопросов осталась неисследованными, не было
обеспечено участие потерпевшей в расследовании. Тем самым государство
не выполнило обязательств по определению причин смерти.
Суд также установил нарушение статьи 3 Конвенции в связи с применением
к Тарарьеву наручников, когда он находился на больничной койке и в
связи с транспортировке его после операции в тюремном фургоне, не
приспособленном для перевозки больных.
Заявительнице была присуждена сумма компенсации морального вреда
25 000 евро и 100 евро - сумма судебных издержек.
1. Anonymous - 02.06.2011 20:03:59
Да что там говорить, в нашем районном отделении милиции юзом города Липецк, до сих пор используются неосвещенные камеры, при чем даже без вентиляции, я уже молчу вообще про окно.
2. Anonymous - 02.06.2011 22:24:15
E-mail: kapustin_64@mail.ru
Повторение пройденного
Добавить комментарий: