Подборка материалов "Обзоры постановлений Европейского суда по правам человека"
06.02.2007
Постановления Европейского суда по правам человека за январь 2007 г. В первый месяц нового года Европейский суд по правам человека вынес 12 постановлений. Большая часть из них касается дел, связанных с неисполнением решений национальных судов и нарушением права собственности. Кот против России (постановление от 18 января 2007 г.) Заявитель живет в г. Тамбов. В 1987 г. он принимал участие в чрезвычайных операциях по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской электростанции. 3 ноября 2000 г. ему поставили диагноз <<последствия радиоактивного излучения>> и установили ежемесячную денежную компенсацию в связи с причинением вреда здоровью. 30 ноября 2000 г. заявитель обратился в суд с исковым заявлением к Военному комиссариату Тамбовской области об увеличении компенсации с учетом инфляции. 21 февраля 2001 г. и 5 марта 2001 г. Октябрьский районный суд г. Тамбова удовлетворил требования истца и обязал Комиссариат увеличить сумму ежемесячных пособий до 12 051 руб. 48 коп., а также выплатить ему сумму в размере 31 579 руб. 74 коп. за прошлый период. 4 июня 2001 г. Тамбовский областной суд в кассационной инстанции отменил те постановления, признав, что суд первой инстанции не принял во внимание изменения, внесенные в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", Законом от 12 февраля 2001 г. Дело было направлено на новое рассмотрение. Решением от 27 ноября 2002 г. Октябрьский районный суд присудил заявителю выплату ежемесячной денежной компенсации в размере 18 077 руб. 21 коп. с 1 декабря 2002 г. и 281 437 руб. 32 коп. за предыдущий период. 20 января 2003 г. Тамбовский областной суд в кассационной инстанции оставил решение в силе. Оно вступило в силу. 23 января 2003 г. Комиссариат подал надзорную жалобу, в которой указал, что суды первой и кассационной инстанции ошибочно применили положения, касающиеся расчета минимального размера оплаты труда для установления размера компенсации заявителю в соответствии с инфляцией. 28 января 2003 г. Председатель Тамбовского областного суда приостановил исполнение решения от 27 ноября 2002 г. 26 июня 2003 г. Президиум Тамбовского областного суда провел заседание в надзорной инстанции. Он определил, что низшие суды неправильно применили нормы материального права, без учета изменений, в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", Законом от 12 февраля 2001 г. По этому основанию он суд отменил решение от 27 ноября 2002 г., постановление от 20 января 2003 г. и вернул дело на новое рассмотрение. 7 августа 2003 г. Октябрьский районный суд принял новое решение и присудил заявителю выплату ежемесячной денежной компенсации в размере 6 327 руб. 35 коп. и 18 578 руб. 34 коп. за предыдущий период. Решение не было обжаловано и вступило в силу 18 августа 2003 г. Применимые документы Совета Европы Промежуточная резолюция ResDH (2006) о нарушении принципа правовой определенности надзорным производством в гражданском процессе в Российской Федерации, принятая 8 февраля 2006 г. в применимых частях устанавливает следующее: Комитет министров в соответствии с положениями п. 2 статьи 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод... Приветствуя реформу надзорного производства, введенную новым Гражданско-процессуальным кодексом, вступившим в силу 1 февраля 2003 г.; Отмечая с удовлетворением, в частности, что некоторые проблемы, лежащие в основе нарушений, установленных в настоящих делах, были таким образом разрешены... Выражая, однако, особую озабоченность тем фактом, что на региональном уровне один и тот же суд зачастую действует как кассационная и затем как надзорная инстанция по одному и тому же делу, и подчеркивая, что суду должна быть предоставлена возможность исправить все недостатки постановлений нижестоящих судов в рамках одной инстанции с тем, чтобы последующее обращение к надзорному производству являлось действительно исключительной мерой, если вообще необходимой; Подчеркивая, что обязательное и подлежащее принудительному исполнению судебное постановление может быть пересмотрено только в исключительных обстоятельствах, в то время как в соответствии с действующим надзорным производством такое постановление может быть отменено на основании любого материального или процессуального нарушения; Подчеркивая, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки в судебных постановлениях должны быть исправлены в первую очередь в рамках обычного апелляционного и (или) кассационного производства, до того как судебное постановление вступит в силу и станет обязательным для исполнения, таким образом, позволяя сторонам эффективно ссылаться на окончательные судебные постановления; Вследствие чего, принимая во внимание, что ограничение пересмотра в порядке надзора обязательных и подлежащих исполнению судебных постановлений исключительными обстоятельствами должно происходить одновременно с усовершенствованием судебной системы и повышением качества правосудия... ПРИЗЫВАЕТ российские власти в приоритетном порядке провести реформу гражданского судопроизводства с тем, чтобы обеспечить полное соблюдение принципа правовой определенности, предусмотренного Конвенцией, в свете прецедентного права Суда; ПОДДЕРЖИВАЕТ власти в стремлении обеспечить посредством этой реформы исправление судебных ошибок в рамках обычного апелляционного и (или) кассационного производства до того, как постановления станут окончательными.... ПОДДЕРЖИВАЕТ власти в ожидании этой всеобъемлющей реформы рассмотреть возможность принятия временных мер, ограничивающих, насколько это возможно, риск новых подобных нарушений Конвенции и, в частности: - постепенно продолжить ограничение использования надзорного производства, в частности, путем сокращения сроков подачи надзорных жалоб и ограничения допустимых оснований для подачи жалоб, касающихся наиболее серьезных нарушений закона; - ограничить, насколько это возможно, количество надзорных жалоб, которые могут быть поданы в рамках одного и того же дела; - препятствовать злоупотреблениям в использовании надзорных жалоб и их подаче по несерьезным поводам, что равнозначно скрытой апелляции, мотивированной несогласием с оценкой, данной нижестоящими судами в пределах их компетенции и в соответствии с законом; - принять меры, побуждающие стороны к адекватному использованию, насколько это возможно, ныне доступного кассационного обжалования с тем, чтобы обеспечить исправление судебных ошибок до того, как постановление суда станет окончательным и обязательным для исполнения...>> Предполагаемое нарушение статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No. 1 к Конвенции Заявитель жаловался, что отмена решения от 27 ноября 2002 г., определения от 20 января 2003 г. в надзорном порядке нарушило его право на суд, гарантированное статьей 6.1 Конвенции, и его право свободно распоряжаться своим имуществом в соответствии со статьей 1 Протокола No.1. Европейский Суд напомнил, что право на судебное разбирательство, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (см. Брумареску против Румынии, постановление от 28 октября 1999 г., S: 61). Данный принцип предполагает, что ни одна сторона не имеет права требовать пересмотра вступившего в силу и обязательного к исполнению судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на пересмотр должны использоваться для исправления судебных ошибок, неправомерных судебных решений, а не для того, чтобы заменить пересмотр. Простая возможность существования двух взглядов на вопрос не является основанием для повторного рассмотрения. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера (см., среди прочего, Рябых против России, no. 52854/99, S: 52, ECHR 2003-X; Праведная против России, no. 69529/01, S: 25, постановление от 18 ноября 2004 г.). Суд повторяет, что статья 6 S:1 обеспечивает каждому право направить любой иск, относящийся к его гражданским правам и обязанностям в суд или трибунал. Таким образом, она содержит в себе <<право на суд>>, один из аспектов которого составляет право доступа, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система договаривающихся государств позволяла, чтобы окончательное обязывающее судебное решение было отменено вышестоящим судом по протесту, принесенному должностным лицом государства (см. вышеуказанное постановление Рябых, S:S: 54-56). Суд признал нарушение принципа правовой определенности и право заявителя на суд, гарантированное статьей 6.1 Конвенции по другим подобным делам (см., среди прочих, вышеуказанное Рябых, S:S: 51-56; Волкова против России, no. 48758/99, S:S: 34-36, постановление от 5 апреля 2005; Росэлтранс против России, no. 60974/00, S:S: 27-28, постановление от 21 июля 2005; Кутепов и Аникеенко против России, no. 68029/01, S:S: 49-52, постановление от 25 октября 2005). В настоящем деле решение от 27 ноября 2002 г., оставленное в силе 20 января 2003 г., было отменено на том основании, что суды первой и кассационной инстанций неправильно применили материальное право. Суд должен оценить в данном деле, насколько соответствующими были полномочия властей по пересмотру в надзорном порядке, чтобы не нарушить справедливый баланс между интересами лица и необходимостью гарантировать эффективность системы уголовного правосудия (см., среди прочих, Никитин против России, no. 50178/99, S:S: 57-59, ECHR 2004-...). Вне всяких сомнений в гражданском судопроизводстве мнения сторон относительно применения норм материального права расходятся. Суды должны с учетом принципа справедливости и состязательности проверить доводы сторон и оценить требования. Суд отмечает, что до надзорной инстанции требования заявителя были рассмотрены по существу трижды в первой и кассационной инстанциях. При обжаловании не было заявлено, что суды превысили свои полномочия или что было допущено существенное нарушение при рассмотрении дел. Тот факт, что Президиум не согласился с оценкой первой и кассационной инстанций само по себе не является исключительным обстоятельством, гарантирующим отмену вступившего в законную силу и обязательного к исполнению решения и возобновления производства по делу заявителя. С учетом вышеуказанного Суд признает, что, удовлетворив требование надзорной жалобы Военного комиссариата об отмене решения от 27 ноября 2002 г. и определения от 20 января 2003 г., Президиум Тамбовского областного суда нарушил принцип правовой определенности и право заявителя на суд, гарантированное статьей 6.1 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение данной статьи. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола No.1 Суд отмечает, что национальный суд взыскал с комиссариата существенную сумму. Отмена решения, вступившего в силу, лишило заявителя возможности получить деньги, которые он законно ожидал получить. При таких обстоятельствах Суд считает, что отмена решения от 27 ноября 2002 г. и определения от 20 января 2003 г. в надзорном порядке наложило на заявителя чрезмерную нагрузку и поэтому не соответствовало статье 1 Протокола No.1. Следовательно, имело место нарушение данной статьи. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1 Взыскано 2 000 евро морального вреда Клименко против России (постановление от 18 января 2007 г.) Заявитель живет в Таганроге. 10 июля 2000 г. Таганрогский городской суд удовлетворил требования заявителя о взыскании суммы в размере 42 900 рублей, которую он кредитовал в частную компанию и присудил ему проценты в размере 50 543 рублей. В удовлетворении требований заявителя в отношении второго ответчика, частного лица, было отказано. Решение, в части присуждения процентов, было отменено Ростовским областным судом в кассационной инстанции 27 сентября 2000 г. и вернул дело на новое рассмотрение в районный суд. 14 марта 2001 г. городской суд вынес новое решение в пользу заявителя. Суд постановил, что частная компания должна выплатить заявителю 86 937 руб. 60 коп. в отношении набежавших процентов. Кроме того, суд постановил, что соответчик, частное лицо, должен нести субститутивную ответственность за долги частной компании перед заявителем в общей сложности в размере 129 837 руб. 60 коп. Решение не было обжаловано и 25 марта 2001 г. вступило в силу. Надзорное производство 6 июня 2002 г. Президиум Ростовского областного суда по протесту Председателя Ростовского областного суда отменил решения от 10 июля 2000 г. и 14 марта 2001 г., а также определение от 27 сентября 2000 г. и вернул дело на новое рассмотрение. В частности, суд отметил, что были допущены нарушения материального и процессуального права. Новое рассмотрение дела в первой инстанции Решением от 10 ноября 2002 г. городской суд рассмотрел вновь дело и полностью удовлетворил требования заявителя. Суд постановил, что частная компания должна выплатить заявителю 42 900 руб. основного долга и 86 937 руб. 60 коп. процентов. Суд также решил, что соответчик, частное лицо, несет субститативную ответственность за долг частной компании заявителя в общей сложности 129 837 руб. 60 коп. Решение от 10 ноября 2002 г. было оставлено в силе Ростовским областным судов в кассационной инстанции 6 февраля 2003 г. Другие эпизоды Представляется, что заявитель еще несколько раз неудачно обращался к третьим лицам с гражданскими делами, которые якобы не выплатили ему долги. Он также пытался безуспешно возбудить уголовное дело в отношении этих лиц. Заявитель жаловался, что отмена в надзорном порядке решений от 10 июля 2000 г. и 14 марта 2001 г., а также определение от 27 сентября 2000 г. нарушило его право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6.1 Конвенции и его право свободно распоряжаться собственностью, гарантированное статьей 1 Протокола No.1. Нарушение статьи 6.1 Конвенции Вначале Суд отмечает, что договорной спор относительно долга, который должен был быть выплачен заявителю третьими лицами, имел материальный характер и, несомненно, касался гражданского права в рамках значения статьи 6.1 Конвенции. Суд отмечает, что по данному делу возникает вопрос, может ли надзорная процедура, позволяющая отмену вступившего в силу решения, соответствовать статье 6 и, точнее сказать, был ли соблюден принцип правовой определенности исходя из обстоятельств настоящего дела. Суд признает, что настоящее дело похоже на дело Рябых против России, в котором сказано: 51. ...Суд повторяет, что право на справедливое слушание в суде, гарантируемое статьей 6 S:1 Конвенции должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает, что законность является частью общего наследия договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов законности является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (см. Brumarescu, приведенное выше, S: 61). 54. Суд отмечает, что пересмотр судебного решения от 8 июня 1998 года в порядке надзора был инициирован Председателем Белгородского областного суда (не являвшегося стороной производства), на которого такие полномочия были возложены статьями 319 и 320 Гражданского Процессуального кодекса. Как и в ситуации по румынскому праву, проанализированной в Brumarescu , реализация этого полномочия Председателем не подпадала под какие-либо временные ограничения, так что судебные решения подлежали оспариванию безусловно. 55. Суд повторяет, что статья 6 S:1 обеспечивает каждому право направить любой иск, относящийся к его гражданским правам и обязанностям в суд или трибунал. Таким образом, она содержит в себе <<право на суд>>, один из аспектов которого составляет право доступа, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система договаривающихся государств позволяла, чтобы окончательное обязывающее судебное решение оставалось недействующим в ущерб одной стороне. Было бы невозможно детально описать в статье 6 S:1 процессуальные гарантии, данные тяжущимся сторонам - справедливое, публичное и быстрое производство - без защиты исполнения судебных решений; толкование статьи 6, как касающейся исключительно доступа в суд и проведения производства, вероятно, привело бы к ситуациям несовместимым с принципом законности, который договаривающиеся государства обязались соблюдать, когда они ратифицировали Конвенцию (см. дело Hornsby v . Greece , судебное решение от 19 марта 1997, Отчеты 1997- II , стр. 510, S: 40). 56. Суд считает, что право тяжущейся стороны на суд будет в равной степени иллюзорным, если правовая система договаривающегося государства позволяет отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязывающим, вышестоящим судом по протесту, принесенному должностным лицом государства. Что касается обстоятельств данного дела, Суд отмечает, что внутренние суды вынесли два решения от 10 июля 2000 г. и 14 марта 2001 г. и определение от 27 сентября 2000 г. и удовлетворили требования заявителя в отношении некоторых третьих лиц и присудили ему определенные суммы. После того как были вынесены судом постановления в пользу заявителя, вступили в силу и стали обязательными к исполнению, председатель Ростовского областного суда принес протест в надзорном порядке. 6 июня 2002 г. Президиум Ростовского областного суда отменил судебные постановления на том основании, что суд первой инстанции неправильно установил обстоятельства по делу. Далее Суд отмечает, что в результате нового рассмотрения дела 10 ноября 2002 г. суд полностью удовлетворил требования заявителя, кассационная инстанция оставила решение в силе 26 февраля 2002 г. Однако Суд считает, что данный факт сам по себе не снимает влияние правовой неопределенности, которую ему пришлось терпеть после отмены окончательного судебного решения (см. Ryabykh, вышеуказанное, S: 49, и Roseltrans v. Russia, no. 60974/00, S: 27, 21 июля 2005). С учетом обстоятельств настоящего дела Суд не видит причин, чтобы отходить от вышеуказанной практики, и считает, что имело место нарушение статьи 6.1 в части отмены вступившего в силу и обязательного к исполнению решения, вынесенного по делу заявителя. Статья 1 Протокола No.1 Суд отмечает, что решение от 10 июля 2000 г., определение от 27 сентября 2000 г. и решение от 14 марта 2001 г. Таганрогский городской суд присудил заявителю 129 837 руб. 60 коп. в качестве основного долга и процентов от двух соответчиков, частных лиц. После этого постановления были отменены в надзорном порядке и в результате нового рассмотрения дела 10 ноября 2002 г. Таганрогский городской суд снова присудил выплату заявителю этой же суммы от тех же соответчиков. Суд отмечает, что требования заявителя были удовлетворены полностью и заявитель не обращался в суд дополнительно с заявлением о взыскании процентов за период между рассмотрением дела в надзорном порядке и новым рассмотрением дела в первой инстанции. С учетом обстоятельств настоящего дела Суд не считает необходимым рассматривать вопрос, было ли допущено нарушение статьи 1 Протокола No.1. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции Взыскано 500 евро морального вреда Ситков против России (постановление от 18 января 2007 г.) Исковое заявление к частной компании и последующее исполнительное производство В 1996 г. заявитель застраховал свой летний коттедж. В мае 1997 г. коттедж сгорел. Страхователь, частная компания, выплатила только часть суммы, которую потребовал заявитель. Заявитель обратился с иском в отношении компании о взыскании остальной суммы страховки. 5 декабря 1997 г. Лефортовский районный суд г. Москвы обязал компанию выплатить заявителю 86 621 рублей. 18 декабря 1997 г. по запросу заявителя Лефортовский районный суд постановил наложить арест на счет компании в частном банке <<Юникбанк>>. Как следует из выписки из счета, предоставленной <<Юникбанком>>, 29 декабря 1997 г. у компании на счете 14 991 рубль. Однако нет никаких указаний, что деньги на счету были когда-либо арестованы. Решение Лефортовского районного суда было оставлено в силе определением Московского областного суда от 16 января 1998 г. Лефортовский районный суд выдал исполнительный лист. 26 января 1998 г. исполнительный лист был выслан судебному приставу. 28 января 1998 г. судебный пристав возбудил исполнительное производство. 2 февраля 1998 г. судебный пристав запросил из налогового органа информацию о счетах и имуществе компании. Налоговый орган проинформировал судебного пристава, что к 1 октября 1997 г. компания декларировала 350 000 рублей наличными и 12 274 рублей на счетах трех частных банков. В соответствии с налоговым органом в последнем финансовом отчете компания также заявила 98 507 000 рублей по основным фондам, 116 534 000 по нематериальному активу, 24 804 000 по счетам к получению. 11 февраля 1998 г. судебный пристав посетил центральный офис компании, указанный в официальных документах компании, но по тому адресу не было обнаружено имущество, принадлежащее компании. В тот же день судебный пристав приостановил исполнительное производство на том основании, что у ответчика нет имущества для наложения ареста. На следующий день заявитель обратился в суд с жалобой на судебного пристава. 23 февраля 1998 г. Лефортовский районный суд удовлетворил жалобу заявителя. Суд, в частности, признал, что судебный пристав не снял долг со счета ответчика в <<Юникбанке>>. Суд также признал, что судебный пристав допустил ряд процессуальных нарушений, в частности, в связи с тем, что он не сообщил заявителю о возбуждении исполнительного производства. По делу заявителя был назначен новый судебный пристав. Однако он не обнаружил денежные средства на счетах ответчика, включая счет в банке <<Юникбанк>>. 18 марта 1998 г. исполнительное производство было приостановлено. Заявитель обжаловал приостановление исполнительного производства в суд. 18 мая 1998 г. Лефортовский районный суд отменил постановление судебного пристава и обязал возобновить исполнительное производство. Суд, в частности, признал, что судебный пристав не установил местонахождение компании и ее собственности. 24 июня 1998 г. Московский городской суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы старшего судебного пристава на решение суда. 16 ноября 1998 г. судебный пристав снова приостановил исполнительное производство в связи с отсутствием принадлежащего ответчику имущества. Заявитель не обжаловал постановление. Иск к службе судебных приставов о взыскании материального ущерба 16 апреля 1998 г. заявитель обратился с исковым заявлением о взыскании материального ущерба к Министерству юстиции, ответственного за службу судебных приставов. 10 марта 1999 г. Пресненский районный суд г. Москвы признал ответственность службы судебных приставов за неисполнение решения от 5 декабря 1997 г., вступившего в силу 16 января 1998 г. Суд взыскал в пользу заявителя материальный ущерб в размере 86 621 рублей, т.е. сумму, которые он первоначально просил взыскать с компании. Это решение не было обжаловано и вступило в силу 20 марта 1999 г. Оно было передано судебным приставам для исполнения. 29 июля 1999 г. Прокурор г. Москвы обратился в Московский городской суд с надзорным представлением на решение от 10 марта 1999 г. Прокурор также приостановил исполнительное производство. 16 сентября 1999 г. Президиум Московского городского суда отказал в удовлетворении надзорной жалобы, оставив в силе решение от 10 марта 1999 г. 28 января 2000 г. заместитель Генерального прокурора обратился в Верховный суд РФ с новым надзорным представлением на решение от 10 марта 1999 г. Он заявлял, среди прочего, что Пресненский районный суд г. Москвы должен был признать ответственным за неисполнение Казначейство, а не Министерство Юстиции. 29 февраля 2000 г. Верховный суд РФ удовлетворил надзорное представление прокурора и отменил решение от 10 марта 1999 г., главным образом на том основании, что первая инстанция суда не установила причинно-следственную связь между неправомерными действиями судебных приставов и ущерба, якобы причиненного заявителю. Дело было возвращено в районный суд на новое рассмотрение. Заявитель отметил, что после отмены решения от 10 марта 1999 г. Верховным судом судебные разбирательства постоянно откладывались, в основном в связи с неявкой ответчика в суде. 3 апреля 2001 г. Пресненский районный суд вынес решение об отказе в удовлетворении заявления. Суд признал, что служба судебных приставов не несет ответственности за неисполнение решения. 20 июля 2001 г. Московский городской суд в кассационной инстанции отменил решение от 3 апреля 2001 г., отправив дело на новое рассмотрение. 18 января 2002 г. Пресненский районный суд снова отказал в удовлетворении заявления. Суд заявил, что заявитель не был лишен собственности в результате действий судебных приставов. Хотя суд признал, что действия службы судебных приставов воспрепятствовали заявителю во взыскании денежных средств, суд заявил, что действия службы судебных приставов <<только помешали выплате компенсации за ущерб>>, но <<не причинили ущерб>>. Заявитель обратился с кассационной жалобой на решение. 5 марта 2002 г. 5 марта 2002 г. Пресненский районный суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы, поскольку заявитель не оплатил госпошлину. 22 мая 2002 г. Московский городской суд оставил решение от 5 марта 2002 г. в силе. Однако, 19 сентября 2002 г. Президиум отменил определение кассационной инстанции, указав, что заявитель освобожден от госпошлины. 28 ноября 2002 г. Московский городской суд рассмотрел кассационную жалобу. Суд оставил в силе решение Пресненский районный суд от 18 января 2002 г. Городской суд повторил, что в результате действий судебных приставов заявитель не был лишен собственности, и действия судебного пристава были только помехой к полной компенсации за ущерб, причиненный страховой компанией. Заявитель жаловался на то, что отмена 29 февраля 2000 г. окончательного решения от 10 марта 1999 г. в надзорном порядке нарушило его право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6.1 Конвенции, и его право свободно распоряжаться собственностью, гарантированное статьей 1 Протокола No.1 к Конвенции. Суд напоминает, что 10 марта 1999 г. Пресненский районный суд г. Москвы удовлетворил исковые требования заявителя и присудил ему определенную сумму. Решение не было обжаловано ответчиком в кассационную инстанцию. Однако через 4 месяца после того, как решение вступило в силу и стало обязательным для исполнения оно было обжаловано прокурором г. Москвы. В удовлетворении надзорного представления было отказано. Через 6 месяцев заместитель Генерального прокурора попытался отменить решение от 10 марта 1999 г., заявив, что суд низшей инстанции допустил ошибку при установлении ответственности судебного пристава за неисполнение решения, вынесенного против компании. На этот раз представление было удовлетворено и дело было возобновлено. В результате после повторного рассмотрения иска заявителя, в удовлетворении его исковых требований было отказано. Суд признает, что настоящее дело похоже на дело Рябых против России, в котором сказано: 51. ...Суд повторяет, что право на справедливое слушание в суде, гарантируемое статьей 6 S:1 Конвенции должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает, что законность является частью общего наследия договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов законности является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (см. Brumarescu, приведенное выше, S: 61). 54. Суд отмечает, что пересмотр судебного решения от 8 июня 1998 года в порядке надзора был инициирован Председателем Белгородского областного суда (не являвшегося стороной производства), на которого такие полномочия были возложены статьями 319 и 320 Гражданского Процессуального кодекса. Как и в ситуации по румынскому праву, проанализированной в Brumarescu , реализация этого полномочия Председателем не подпадала под какие-либо временные ограничения, так что судебные решения подлежали оспариванию безусловно. 55. Суд повторяет, что статья 6 S:1 обеспечивает каждому право направить любой иск, относящийся к его гражданским правам и обязанностям в суд или трибунал. Таким образом, она содержит в себе <<право на суд>>, один из аспектов которого составляет право доступа, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система договаривающихся государств позволяла, чтобы окончательное обязывающее судебное решение оставалось недействующим в ущерб одной стороне. Было бы невозможно детально описать в статье 6 S:1 процессуальные гарантии, данные тяжущимся сторонам - справедливое, публичное и быстрое производство - без защиты исполнения судебных решений; толкование статьи 6, как касающейся исключительно доступа в суд и проведения производства, вероятно, привело бы к ситуациям несовместимым с принципом законности, который договаривающиеся государства обязались соблюдать, когда они ратифицировали Конвенцию (см. дело Hornsby v . Greece , судебное решение от 19 марта 1997, Отчеты 1997- II , стр. 510, S: 40). 56. Суд считает, что право тяжущейся стороны на суд будет в равной степени иллюзорным, если правовая система договаривающегося государства позволяет отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязывающим, вышестоящим судом по протесту, принесенному должностным лицом государства. Что касается данного дела, Суд отмечает, что решение суда низшей инстанции, вынесенное в пользу заявителя, было вынесено в надзорном порядке. Основной причиной возобновления дела послужила необходимость дать новую оценку обстоятельствам дела, а именно, проверить заново, была ли причинно-следственная связь между бездействием судебного пристава и неисполнением решения в отношении частной компании. Должностное лицо, не являющееся стороной по делу и чьи полномочия не ограничиваются сроком, обратилось с надзорным представлением. С учетом обстоятельств Суд не находит никаких причин, чтобы отойти от своей практики, и считает, что имело место нарушение статьи 6.1 в части отмены вступившего в силу и обязательного к исполнению решения, вынесенного в пользу заявителя. Далее Суд напоминает, что присужденный долг может пониматься как "собственность" по смыслу Статьи 1 Протокола No. 1 к Конвенции (см., среди прочего, Burdov v. Russia, no. 59498/00, S: 40, ECHR 2002-III). Отмена вступившего в силу и окончательного решения является вмешательством в право мирного распоряжения собственностью (см. Brumrescu, указано выше, S: 74). В деле Tregubenko v. Ukraine (no. 61333/00, S: 46 et seq., 2 ноября 2004) Суд признал нарушение статьи 1 Протокола No.1 к Конвенции в той части, что отмена окончательного решения материального характера, вынесенного в пользу заявителя, представляла собой непропорциональное вмешательство в его право на мирное распоряжение собственностью. Что касается данного дела, Суд отмечает, что, допуская обжалование заместителем Генерального прокурора, Верховный суд России аннулирует судебный процесс, который закончился вступившим в силу и обязательным судебным решением, и тем самым аннулирует окончательное решение. Основанием для возобновления производства по делу являлось исправление судебной ошибки. Такая же ситуация была и по делу Трегубенко (см. выше). Соответственно, Суд не находит причиной, чтобы отойти от своей практики. Суд делает вывод, что отмена решения от 10 марта 1999 г. в надзорном порядке для исправления предполагаемой ошибки стала неоправданным вмешательством в право заявителя распоряжаться собственностью, гарантированное статьей 1 Протокола No.1 к Конвенции. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 и статьи 1 Протокола No.1 в связи с отменой решения от 10 марта 1999 г. Взыскано 1 500 евро морального вреда Булгакова против России (постановление от 18 января 2007 г.) Заявитель живет в Новосибирске. С 1988 г. он получала пенсию по старости. С февраля 1998 г. ее пенсия должна была исчисляться в соответствии с Законом о <<О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий>> Закон ввел новый метод расчета пенсий. Этот метод, <<индивидуальный коэффициент пенсионера>> означал, что пенсия пенсионера связана с ее или его предыдущими зарплатами. Пенсионный фонд Заелцовского района г. Новосибирска установил коэффициент заявителя 0, 525. Заявитель посчитал, что коэффициент должен быть выше. В неустановленную дату в 1999 г. она оспорила решение фонда в суде. Заелцовский районный суд г. Новосибирска удовлетворил требования заявителя 21 октября 1999 г. Он признал, что фонд неправильно интерпретировал закон: с 1 февраля 1998 г. коэффициент должен быть 0,7. Соответственно, суд обязал фонд пересчитать пенсию заявителя и выплатить ее. Фонд обжаловал решение, но 14 декабря 1999 г. Новосибирский областной суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы, решение вступило в силу. В тот же день суд выдал исполнительный лист. Исполнительное производство было возбуждено. Фонд пересчитал пенсию в соответствии с решением от 14 декабря 1999 г. и запросил федеральный пенсионный фонд распределить соответствующие суммы. 29 декабря 1999 г. Министерство труда и социального развития издал Инструкцию, которая поясняла, как применять закон. Некоторое время спустя группа лиц обжаловали Инструкцию в Верховный суд. 10 апреля 2000 г. исполнение решения в пользу заявителя было приостановлено в связи с процедурой в Верховном Суде. 24 апреля 2000 г. Верховный суд отказал в удовлетворении жалобы. Он признал, что Министерство труда не превысил своих полномочий при издании инструкции, хотя заявители и утверждали обратное, и что толкование Министерства Закона о пенсиях было правильным. 25 мая 2000 г. кассационная инстанция Верховный суд оставил решение в силе. 21 августа 2000 г. фонд попросил районный суд возобновить производство по делу по вновь открывшимся обстоятельствам, утверждая, что толкование закона по пенсиям, представленное в Инструкции, было отличным от толкования Заелцовского районного суда. Более того, они сослались на решение Верховного суда РФ, который подтвердил законность Инструкции. Фонд представил довод, что он не знал о тех фактах в ходе рассмотрения дела в суде, и что, следовательно, дело должно быть пересмотрено. 16 января 2001 г. районный суд возобновил производство по делу в соответствии со статьей 333 ГПК. Пересмотрев дело, районный суд 12 февраля 2001 г. отказал в удовлетворении требований полностью. 22 марта 2001 г. областной суд оставил решение в силе. Заявитель жаловался, что государство пересмотрело вступившее в силу решение суда, вынесенного в ее пользу. Данная жалоба подпадает под статью 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1. Предполагаемое нарушение статьи 6.1 Суд отмечает, что с 1998 г. пенсия заявителя должна была быть рассчитана в соответствии с новым законом о пенсиях. Закон содержал нечеткое понятие и каждая сторона - пенсионеры и пенсионные фонды - <<читала>> его по-своему. После неудачных переговоров заявитель обратился с исковым заявлением к фонду. Суд истолковал закон в пользу заявителя и удовлетворил ее требования. Решение было оставлено в силе в кассационной инстанции и вступило в силу в декабре 1999 г. Через две недели Министерство труда издало инструкцию, которая детально описывала, как применять закон. Содержание Инструкции было в пользу толкования закона фондом, и в августе 2000 г. фонд попросил суд пересмотреть дело, поскольку инструкция являлась <<вновь открывшимся обстоятельством>>. Суд согласился, пересмотрел дело и вынес решение об отказе в удовлетворении требований. По мнению заявителя, возобновление производства по делу было произвольным. Первый вопрос, на который необходимо ответить, могут ли правовые акты, принятые после окончания судебного процесса считаться <<вновь открывшимся обстоятельствами>>. В этом отношении важно отличать <<вновь открывшиеся обстоятельства>> от <<новых>>. Обстоятельства дела, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в силу, но не были известны суду, являются <<вновь открывшимися обстоятельствами>>. Представляется, что в настоящем деле суд спутал два понятия. Суд также должен ответить на вопрос, могло ли принятие нового правового акта оправдать отмену первоначального решения. Возможно, что решение теряет свою юридическую силу при внесении изменений в законодательство. Например, декриминализация определенных актов законодателем может привести к приостановлению исполнения наказания, однако, при этом не отменяя первоначального приговора. Что касается пенсионного законодательства, допустимо, чтобы установленные нормы пенсий подвергались изменениям, но судебные решения не могут зависеть от них как гарантия против таких изменений в будущем (см. Sukhobokov v. Russia, no. 75470/01, S: 26, 13 апреля 2006), даже если такие изменения приняты в ущерб определенных получателей пособий. Однако, государство не может вмешиваться в процесс рассмотрения дела произвольно. Что касается настоящего дела Суд отмечает, что решения от 21 октября 2000 г. и определения от 14 декабря 1999 г. не могли быть отменены по вновь открывшимся обстоятельствам. Единственным основанием пересмотра разрешенного спора было принятие Инструкции, которая по-новому интерпретировала закон, лежащий в основе решения, вынесенного в пользу заявителя. Далее Суд отмечает, что тот же самый государственный орган, который был стороной разбирательства, дал толкование закона. Наконец, что является важным в данном деле, то, что применение новых норм привело к ретроспективному перерасчету сумм по делу заявителя на основании решения от 21 октября 2000 г. Следовательно, не только было принято новое положение, применимое для будущих дел, также было отменено вступившее в силу решение, заменившее <<ошибочное>> судебное толкование закона <<правильным>>, удобным для органа государственной власти. Такая ситуация, по мнению Суда, является противоречивым принципам правовой определенности и равенства сторон, предусмотренным статьей 6.1 Конвенции. Соответственно, было допущено нарушение данного положения. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола No.1 Суд напоминает, что сумма материального ущерба, присужденная судом по заявлению в отношении государственного органа, представляла собой <<собственность>> в значении статьи 1 Протокола No.1. Отмена выплаты присужденной суммы является вмешательством в права заявителя, гарантированного этим положением. Суд принимает довод правительства о том, что отмена решения в ходе возобновления производства по делу по вновь открывшимся обстоятельствам была законной и преследовала правомерную цель, и согласен, что эта мера была направлена на защиту общественного интереса; однако соответствие данной меры требованию <<законности>>, предусмотренному статьей 1 Протокола No.1 является спорным. Таким образом, дело было пересмотрено, поскольку национальный суд рассмотрел Инструкцию как <<вновь открывшееся обстоятельство>>. Однако данное толкование статьи 333 ГПК РФ более чем либеральное. Даже предполагая, что толкование суда национального законодательства не является абсолютно произвольным, все-таки должно быть установлено, являлось ли вмешательство пропорциональным преследуемой законной цели. В связи с этим Суд напоминает, что он уже рассматривал подобный аргумент в деле Праведная против России, где Суд заявил, что возможный интерес в однообразном применении государством закона о пенсиях, не должен приводить к перерасчету задним числом, уже сделанного судебным решением. Перерасчет пенсии и соответствующее ее уменьшение само по себе не нарушает статью 1 Протокола No.1 (Skorkiewicz v Poland (dec.), no. 39860/98, 1 июня 1998). Однако датирование перерасчета задним числом приводит к тому, что суммы соответственно уменьшаются и, тем самым, на заявителя налагается значительное бремя, что не соответствует статье 1 Протокола No.1. Суд не видит причин, чтобы прийти к другому выводу по данному делу. Он делает вывод, что отмена решения от 21 октября 1998 г. нарушило статью 1 Протокола No.1. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1 к Конвенции Беляев против России (постановление от 25 января 2007 г.) Заявитель проживает в Тамбове. Он принимал участие в чрезвычайных операциях по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской электростанции. В результате он получил радиоактивное облучение. Решение от 27 апреля 1999 г. и его исполнение 27 апреля 1999 г. Ленинский районный суд г. Тамбова вынес решение, в котором он обязал отдел социального обеспечения обеспечить заявителя автомобилем с ручным управлением. Решение не было обжаловано и вступило в силу 12 мая 1999 г. Представляется, что отдел социального обеспечения не выполнил решение. По этой причине 13 июня 2000 г. служба судебных приставов вынесла постановление о наложении ареста в отношении двух транспортных средства, приобретенных отделом социального обеспечения. 24 июня 2000 г. отдел социального обеспечения обратился с жалобой на меры, принятые службой судебных приставов. 5 октября 2000 г. Октябрьский районный суд г. Тамбова отменил постановление. Решение было оставлено в силе 1 ноября 2000 г. Тамбовским областным судом. Затем отдел социального обеспечения обращается в Ленинский районный суд г. Тамбова с заявлением о приостановлении исполнения решения. Однако, 4 апреля 2001 г. районный суд отказывает в удовлетворении заявления. 26 июля 2001 г. служба судебных приставов прекратил исполнительное производство и вернул исполнительный лист заявителю. Однако постановление судебного пристава было отменено Ленинским районным судом 27 сентября 2001 г. После этого отдел социального обеспечения еще раз обращается с заявлением о приостановлении решения до 31 декабря 2003 г. 19 марта 2003 г. Ленинский районный суд удовлетворяет заявление. 21 июня 2004 г. заявитель купил машину на свои собственные средства. Отдел социального обеспечения частично возместил сумму, уплаченную за автомобиль, которая равнялась цене за мотоколяску. По утверждению Правительства исполнительное производство было завершено 8 июля 2004 г. Решение от 1 июня 2001 г. и его исполнение В неустановленную дату заявитель обратился с исковым заявлением о повышении ежемесячной выплаты денежного пособия по инвалидности. По решению Ленинского районного суда г. Тамбова от 1 июня 2001 г. заявителю присудили 77 826 руб. 90 коп. за период с 1 января 2000 г. по 31 мая 2001 г. и увеличил ежемесячную сумму до 10 000 рублей, подлежащую выплате с 1 июня 2001 г. Решение вступило в силу с 14 июня 2001 г. В апреле 2002 г. отдел социального обеспечения выплатил заявителю 77 826 руб. 90 коп. 1 января 2003 г. отдел социального обеспечения начал выплачивать пособия в размере 10 000 рублей. 23 марта 2003 г. заявитель получил 140 243 руб. долг в связи с невыплатой государством за 2001 г. и 2002 г. пособия в размере, определенном решением от 1 июня 2001 г. Решение о присуждении выплатить долг от 27 апреля 2002 г. и его исполнение 8 октября 2001 г. заявитель обратился с заявлением о ....невыплаченной суммы, присужденной ему решением от 1 июня 2001 г. с учетом инфляции. 27 апреля 2002 г. Ленинский районный суд г. Тамбова присудил заявителю 171 181 руб. 36 коп. Решение вступило в силу 8 мая 2002 г. 1 апреля 2003 г. отдел социального обеспечения обратился в суд с ходатайством о разъяснении решения от 27 апреля 2002 г. и уменьшении присужденной суммы. 9 апреля 2003 г. районный суд уменьшил сумму до 93 354 руб. 46 коп. Решение от 27 апреля 2002 г., оставленное в силе 9 апреля 2003 г., вступило в силу 13 мая 2003 г. Относительно исполнения решения от 27 апреля 1999 г. Суд считает, что решение оставалось неисполненным до настоящего времени, то есть более 7 лет и 5 месяцев. Далее Суд отмечает, что правительство не представило ни одного аргумента, который бы мог оправдать столь длительную задержку исполнения решения от 27 апреля 1999 г. Что касается данного дела Суд признает, что, не исполняя годами решение суда, вынесенное в пользу заявителя и вступившее в силу, национальные власти нарушил сущность его права на суд и препятствовали получению автомобиля, который он на законных основаниях ожидал получить. Факт того, что в июне 2004 г. заявитель, получивший часть суммы, уплаченной за автомобиль, не мог уменьшить отрицательное влияние такого длительного периода неисполнения. Следовательно, имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1. Относительно исполнительного производства в отношении решений от 1 июня 2001 г. и 27 апреля 2002 г. Что касается данного дела, Суд отмечает, что даже если власти признали, что задержка исполнения решения от 1 июня 2001 г. является нарушением прав заявителя и установили сумму, которая должна быть выплачена с учетом инфляции, полная сумма долга по решению была отложена на другой год. Далее Суд отмечает, что правительство не представило никаких аргументов или фактов, которые могли бы оправдать задержку исполнительного производства. Суд признает, что невыплата властями заявителю за значительный период времени денежное пособие по инвалидности в соответствии с решениями от 1 июня 2001 г. и 27 апреля 2002 г. нарушает сущность его <<права на суд>> и препятствует ему на тот период в получении денег, которые он на законных основаниях ожидал получить. Следовательно, имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции Заявитель также жалуется на отсутствие эффективного внутреннего средства правовой защиты в отношении длящегося неисполнения решений, вынесенных в его пользу. Суд считает, что данная жалоба должна быть рассмотрена в соответствии со статьей 13 Конвенции. Что касается фактов по данному делу, Суд отмечает, что Правительство не указало какого-либо средства, которое могло бы предоставить заявителю соответствующее возмещение за длящееся неисполнение решений, вынесенных в его пользу. Не может Суд найти основание и в доказательствах, представленных сторонами, чтобы сделать другой вывод. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции, статьи 1 Протокола No.1 к Конвенции в части неисполнения решений национальных судов, статьи 13 Конвенции. Взыскано: 4 900 евро морального вреда Денисов против России (постановление от 25 января 2007 г.) Заявитель живет в Тюменской области. В 1999 г. он обратился в суд с исковым заявлением к Министерству Финансов РФ. Решением от 6 марта 2001 г. Армизонский районный суд Тюменской области присудил заявителю 36 368 руб. 92 коп. и взыскал в его пользу судебные расходы в размере 673 рублей. Районный суд уточнил, что взысканные суммы должны быть выплачены Министерством Финансов за счет казны Российской Федерации. Решение было оставлено в силе в кассационной инстанции Тюменским областным судом 23 июля 2001 г. В неустановленную дату председатель Тюменского областного суда удовлетворил жалобу Министерства Финансов об отмене судебных постановлений в надзорном порядке, поданную в Президиум Тюменского областного суда. 22 февраля 2002 г. Президиум Тюменского областного суда в надзорном порядке оставил в силе решение от 6 марта 2001 г. Решение от 6 марта 2001 г., оставленное в силе в кассационной инстанции 23 июля 2001 г., до сих пор не исполнено. Заявитель жаловался на неисполнение решения от 6 марта 2001 г. Суд рассматривает данную жалобу в соответствии со статьей 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1 к Конвенции. Суд отмечает, что 6 марта 2001 г. вынесено решение, вступившее в силу, которое обязало Министерство Финансов выплатить заявителю существенную сумму денег. Решение было оставлено в силе в кассационной инстанции 23 июля 2001 г. Оно до сих пор не исполнено. Суд часто признавал нарушения статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1 в делах, связанных с теми же аспектами, что и в данном деле (см. Burdov v. Russia, no. 59498/00, ECHR 2002-III, Reynbakh v. Russia, no. 23405/03, 29 сентября 2005). Рассмотрев представленные материалы, Суд отмечает, что правительство не представило никаких фактов или аргументов, оправдывающих задержку при исполнении решения. Он признает, и это не оспаривается правительством, что неисполнение годами вступившего в силу постановления, вынесенного в пользу заявителя, власти нарушили сущность его <<права на суд>> и препятствовали ему в получении денег, которые он на законных основаниях ожидал получить. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1 к Конвенции. Взыскано 3 000 евро морального вреда Макаров против России (постановление от 25 января 2007 г.) Заявитель живет в Тамбове. Он принимал участие в чрезвычайных операциях по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской электростанции. Впоследствии он получил определенные социальные пособия. В 1998 г. администрация г. Тамбова включила заявителя в специальный <<лист ожидания>> для получения бесплатного жилья. Поскольку администрация не обеспечила его квартирой в течение 3 месяцев после того, как его включили в лист ожидания, заявитель обратился в суд с заявлением к администрации. Решением от 2 марта 1999 г. Ленинский районный суд г. Тамбова постановил, что глава администрации Ленинского района г. Тамбова должен обеспечить г-на Макарова, чья семья состоит из трех членов, благоустроенной квартирой, жилая площадь которой составляет не менее 27 квадратных метров и в пределах г. Тамбова. Решение не было обжаловано и вступило в силу 13 марта 1999 г. Исполнительное производство было возбуждено службой судебных приставов Ленинского района г. Тамбова. Однако решение не могло быть исполнено, поскольку у городской администрации не было надлежащего жилья или финансовых средств для покупки квартиры. 12 марта 2001 г., 31 марта и 30 октября 2003 г. служба судебных приставов оштрафовала мэра г. Тамбова за необеспечение заявителя жильем. Постановления были отменены Ленинским районным судом по жалобе мэра. Районный суд установил, что мэр г. Тамбова не может исполнить решение в связи с отсутствием доступного жилья. На основании данных решений судебный пристав вернул исполнительный лист заявителю. 22 января 2004 г. исполнительный лист был снова направлен в службу судебных приставов. Было возбуждено новое исполнительное производство. В декабре 2004 г. городская администрация безуспешно обратилось в суд, чтобы изменить способ исполнения решения от 2 марта 1999 г. 24 января 2006 г. судебный пристав наложил штраф на городскую администрацию за необеспечение заявителя квартирой. Ленинский районный суд г. Тамбова оставил решение в силе и подтвердил, что городская администрация не предприняла никаких мер по исполнению решения. Решение от 2 марта 1999 г. до сих пор не исполнено. Суд отмечает, что 2 марта 1999 г. заявитель получил решение, которое вступило в силу и должно было быть исполнено. В соответствии с решением он и члены его семьи должны были получить квартиру. Решение до сих пор не получено, то есть на протяжении более чем 7 лет с момента вступления. Вывод Суда: Имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции и статьи 1 Протокола No.1 к Конвенции Взыскано 3 900 евро морального вреда
Добавить комментарий:
