13.10.2009
Уставный Суд Свердловской области
Мнение Уполномоченного по правам человека Свердловской области по
поступившему в Уставный Суд Свердловской области запросу гражданина
Зотова В.Н.
Заявитель Зотов В.Н. обратился в Уставный Суд Свердловской области с
запросом о соответствии Уставу Свердловской области статьи 37 Закона
Свердловской области <<Об административных правонарушениях на
территории Свердловской области>>.
Не ставя под сомнение законодательные полномочия Свердловской области
в сфере, регулируемой оспариваемой нормой, Уполномоченный по правам
человека Свердловской области считает целесообразным рассмотреть
вопрос с точки зрения содержания нормы и правовых последствий ее
реализации в отношении заявителя.
1. Как следует из запроса, заявитель был неоднократно привлечен к
административной ответственности в соответствии с оспариваемой нормой.
Правовым последствием вынесения в отношении него соответствующих
судебных постановлений стала обязанность уплатить административный
штраф.
Впоследствии совокупность постановлений о привлечении к
административной ответственности послужила основанием для принятия
судебного решения о продаже с публичных торгов квартиры, принадлежащей
заявителю на праве собственности, в соответствии со статьей 293
Гражданского кодекса РФ.
2. Поскольку неоднократное применение к заявителю оспариваемой нормы
влечет для заявителя такие серьезно ограничивающие его права
последствия, как лишение его права собственности на жилое помещение
путем процедуры публичных торгов, Уполномоченным по правам человека
Свердловской области был рассмотрен вопрос выполнения государством
своих международных обязательств в сфере защиты прав человека при
вмешательстве в осуществление права собственности.
В соответствии со статьей 1 Федерального закона <<О ратификации
Конвенции о защите прав человека и основных свобод>>, Российская
Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и
без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам
человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и
Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской
Федерацией положений этих договорных актов.
Статья 1 Протокола 1 к Конвенции о защите прав человека и основных
свобод предусматривает:
Защита собственности
Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей
собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в
интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими
принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать
выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для
осуществления контроля за использованием собственности в соответствии
с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других
сборов или штрафов.
Как показывает анализ практики Европейского суда по правам человека в
сфере применения и толкования данной нормы, оставляя за
государственными властями большую свободу усмотрения относительно
решений в области экономической и социальной политики и
законодательного регулирования контроля за использованием
собственности, Конвенция требует сохранения справедливого баланса
между правами конкретного лица и требованиями общественного интереса.
Очевидно, что оспариваемая норма призвана защищать общественные
интересы, соответственно, преследуется правомерная цель.
Кроме того, в правовых позициях Европейского суда по правам человека,
которые являются обязательными для участников при толковании норм
Конвенции и Протоколов, большое внимание уделяется такому принципу
осуществления государством регулирования в сфере собственности и
публичного вмешательства в право собственности, как принцип
законности. В деле Бейелер против Италии (Beyeler v. Italy,
постановление Европейского суда по правам человека от 5 января 2000
года) Европейский суд по правам человека указывает следующее:
<<Принцип законности при применении статьи 1 Протокола 1 означает
существование достаточно доступных и четких норм внутреннего права,
последствия применения которых можно предвидеть. Важно выяснить,
порождает ли способ толкования и применения права, даже при соблюдении
законных требований, последствия, соответствующие принципам Конвенции.
С этой точки зрения элемент неопределенности, присутствующий в законе,
и полная свобода действий, которую этот закон предоставляет властям,
должны быть приняты во внимание при рассмотрении вопроса о
соответствии оспариваемой меры требованиям справедливого равновесия>>.
Что касается применения данного принципа толкования международной
нормы о защите прав человека, есть основания полагать, что
оспариваемая заявителем норма содержит неопределенную формулировку,
поскольку неясно, каким образом, с использованием каких измеримых
показателей или иных критериев, кроме как субъективных оценочных
категорий, российские суды будут устанавливать факт наличия
объективной стороны - <<действий, нарушающих тишину и покой>>, и что
подразумевается под каждым из этих понятий. В этом смысле содержание
нормы ставит серьезную проблему относительно сформулированных
Европейским судом по правам человека требований <<качества закона>>,
то есть доступности, ясности и предсказуемости, а значит, и проблему
отсутствия справедливого баланса между интересами общества и правом
индивида.
С уважением,
Т.Г. Мерзлякова
исполнитель А.В. Деменева
Добавить комментарий: