Судебное дело "Жалоба о неконституционности ст. 134 и 254 ГПК РФ в части"
08.04.2010
Конституционный Суд Российской Федерации
190000, г. Санкт-Петербург, Сенатская пл., 1
Заявитель:
Представитель заявителя:
Оспариваемый акт: статьи 134 и 254
Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 23.10.2002) (ред. от 11.02.2010)
Опубликован: Собрание законодательства РФ, 18.11.2002, N 46, ст. 4532
Орган, принявший оспариваемый акт:
Государственная Дума Федерального Собрания РФ
Адрес: г. Москва, Охотный ряд, 1
ЖАЛОБА
о признании неконституционными статей 134 и 254 ГПК РФ в части,
запрещающей обращаться в суд косвенным жертвам правонарушений
В соответствии со статьей 125 Конституции Российской Федерации
Конституционный Суд РФ по жалобам на нарушение конституционных прав и
свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного или
подлежащего применению в конкретном деле, в порядке, установленном
федеральным законом.
Статья 96 Федерального Конституционного Закона <<О Конституционном
Суде Российской Федерации>> от 21.07.1994 г. предусматривает право
граждан, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или
подлежащим применению в конкретном деле, на обращение в
Конституционный Суд РФ с жалобой на нарушение их конституционных прав
и свобод.
В соответствии со статьей 36 Федерального конституционного закона <<О
Конституционном Суде РФ>> основанием к рассмотрению дела является
обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли
Конституции Российской Федерации закон.
Поводом моего обращения в Конституционный Суд РФ является
неопределённость в том, соответствует ли Конституции РФ статьи 134 и
254 Гражданского процессуального кодекса РФ в части, запрещающей
обращаться в суд косвенным жертвам правонарушений.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
В период с 22 часов 10 минут 7 октября 2009 г. до 16 часов 8 октября
2009 г., будучи задержанным в порядке административного производства и
находясь в камере временного задержания Октябрьского РУВД г.
Екатеринбурга по ул. Народной Воли, 81, мой муж
был фактически убит. Ему причинены тяжкие телесные повреждения в виде
черепно-мозговой травмы, острой субдуральной гематомы,
субарахноидальных кровоизлияний, оскольчатого перелома костей носа и
др., приведших к смерти в тот же день в 20 часов 45 минут. Не принятие
мер (бездействие) сотрудников Октябрьского РУВД г. Екатеринбурга
привело к смерти моего мужа.
4 декабря 2009 года в порядке статей 254-256 ГПК РФ я обратилась в
Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга с заявлением о признании
незаконным бездействия сотрудников Октябрьского РУВД г. Екатеринбурга,
нарушившего право моего мужа на жизнь.
15 декабря 2009 г. судья Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга
А.А. Карпинская вынесла определение об отказе в принятии моего
заявления в связи с тем, что я <<обратилась в суд не в своих
интересах, а в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, а так
же умершего супруга>>. Отказ был основан на статье 134 части 1 пункта
1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно
которому <<судья отказывает в принятии заявления в случае, если ...
заявление предъявлено в защиту прав, свобод или законных интересов
другого лица ... гражданином, которым настоящим Кодексом или другими
федеральными законами не предоставлено такое право>>. Данная статья
была применена во взаимосвязи с частью 1 статьи 254 ГПК РФ, согласно
которой гражданин вправе оспорить в суде бездействие, <<если считают,
что нарушены их права и свободы>>.
Считаю, что указанные нормы ГПК РФ нарушают часть 1 статьи 20
Конституции РФ <<Каждый имеет право на жизнь>> и части 1, 2 статьи 46
Конституции РФ <<1. Каждому гарантируется судебная защита его прав и
свобод. 2. Решения и действия (или бездействие) органов
государственной власти, органов местного самоуправления, общественных
объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд>>, как они
понимаются в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее
-- Конвенция) и в практике Европейского суда по правам человека (далее
-- ЕСПЧ).
ПРОТИВОРЕЧИЕ КОНСТИТУЦИИ РФ
1. Пункт 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ и часть 1 статьи 254 ГПК РФ
противоречат части 1 статьи 20 Конституции РФ и статье 2 <<Право на
жизнь>> Конвенции.
Право на жизнь относится к числу основных прав человека, которые
согласно статье 17 Конституции РФ неотчуждаемы и принадлежат каждому
от рождения. Это вытекает и из содержания статьи 2 Конституции РФ,
провозгласившей человека, его права и свободы высшей ценностью нашего
общества. В статье 3 Всеобщей декларации прав человека провозглашено
право каждого человека на жизнь, на свободу и на личную
неприкосновенность. В Международном пакте о гражданских и политических
правах дано более развернутое определение: "Право на жизнь есть
неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом.
Никто не может быть произвольно лишен жизни" (часть 1 статьи 6).
Согласно статье 2 <<Право на жизнь>> Конвенции, как она понимается в
практике ЕСПЧ, я являюсь косвенной жертвой, что предоставляет мне
право подать заявление о признании незаконным бездействия юридических
лиц в лице ГУВД Свердловской области, Октябрьского РУВД города
Екатеринбурга и работников Октябрьского РУВД г. Екатеринбурга,
приведшего в результате к причинению тяжких телесных повреждений моему
мужу Бугрову М.Ю, и последовавшей его смерти.
В практике ЕСПЧ (в частности см. постановление Ранцев против Кипра и
России от 7.01.2010 г., пункт 3) признано, что <<косвенная жертва>> -
это лицо, которое может испытывать нарушение своих личных прав и из-за
того, что нарушены права другого; родственник может прямо заявить о
том, что является жертвой действий властей (Cakici v. Turkey,
постановление ЕСПЧ от 08.07.1999 г., пункт 98 - перевод в М. Де
Сальвия, Прецеденты Европейского суда по правам человека. Спб.:
Юридический центр пресс, 2004. С. 820). Поэтому в определенных
обстоятельствах лицо может подать жалобу о нарушении своих прав
несмотря на то, что само непосредственно не претерпевало ущерба. Для
этого необходимо, чтобы у этого лица с непосредственной жертвой была
очень близкая связь (родственная или иная). Наиболее распространенным
примером является обращение в суд родственников лица, лишенного жизни
по вине государственных органов или по причине не обеспечения ими
надлежащей защиты его права на жизнь, поскольку непосредственная
жертва уже мертва, а родственники в этом случае испытывают
нравственные страдания и несут материальные убытки.
Так в соответствии с пунктом 3 постановления ЕСПЧ Ранцев против Кипра
и России заявитель-отец дочери жаловался на нарушение в том числе
статьи 2 Конвенции в связи со смертью его дочери, неэффективным
проведением расследования обстоятельств ее смерти. <<Заявитель
жаловался на нарушение статей 2, 3, 4, 5 и 8 Конвенции в связи с
отсутствием достаточного расследования обстоятельств смерти его
дочери, отсутствием достаточной защиты его дочери полицией Кипра в то
время, пока она была жива, и отсутствием мер, которые необходимо было
принять, чтобы наказать виновных за то, что его дочь подверглась
сексуальной эксплуатации и жестокому обращению, что привело к ее
смерти>>.
Таким образом, оспариваемые нормы лишают меня возможности защитить
право на жизнь. Отсутствие процессуальной возможности защитить
материальное право влечет невозможность реализации самого
материального права на жизнь, что не соответствует статье 20
Конституции РФ.
2. Пункт 1 часть 1 статьи 134 ГПК РФ и часть 1 статьи 254 ГПК РФ
противоречат части 1 и 2 статьи 46 Конституции РФ и статье 13
Конвенции <<Нарушение права на эффективное средство правовой защиты>>.
Из смысла оспариваемых положений, применительно к ситуации обжалования
бездействии органов государственной власти и должностных лиц следует,
что бездействие сотрудников милиции в описанных мною событиях может
обжаловать только мой муж Бугров Михаил Юрьевич, что невозможно,
поскольку Бугрова М.Ю. нет в живых, и он не может физически обжаловать
бездействие, приведшие к его смерти. При этом очевидно, что его права
были нарушены.
Я имею право по своему выбору воспользоваться следующими способами
защиты: подать исковое заявление, требовать возбуждения уголовного
дела, подать жалобу в порядке главы 25 Гражданско процессуального
кодекса РФ. При этом, преимущество обжалования бездействия в порядке
главы 25 ГПК РФ в том, что в этом случае на государственные органы
возлагается обязанность доказать, что их бездействие не нарушило права
моего погибшего мужа. Однако возможность обращения в суд исключается
оспариваемыми положениями ГПК РФ.
Пункт 1 части 1 статьи 134 и часть 1 статьи 254 ГПК РФ при применении
их к обжалованию бездействия органов государственной власти и
должностных лиц полностью исключают на законодательном уровне
возможность обжаловать в суде действия (бездействия), результатом
которых стала смерть близкого человека (в моем случае мужа), а значит,
может рассматриваться как норма, нарушающая мое право на судебную
защиту, предусмотренную статьей 46 Конституции РФ, которая закрепляет
важные демократические начала, гарантирующие гражданам судебную защиту
их прав и свобод, что очевидно, ибо преимущества судебного порядка
обжалования по сравнению с административным очевидны. Демократические
принципы судопроизводства создают наиболее благоприятные условия для
выяснения действительных обстоятельств дела и вынесения законного,
обоснованного и справедливого решения.
Право на обращение в суд является общепризнанным принципом
международного права. Кроме того, согласно статье 13 Конвенции
<<Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции,
нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в
государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами,
действовавшими в официальном качестве>>.
Статья 13 требует, чтобы там, где лицо считает, что оно понесло ущерб
в связи с действиями, нарушающими Конвенцию (нарушение права на
жизнь), оно должно иметь средство правовой защиты перед национальными
властями (судом), с тем, чтобы они рассмотрели спор (Klass and others
v. Germany, постановление ЕСПЧ от 06.09.1978 г., пункт 64 - перевод в
М. Де Сальвия, Прецеденты Европейского суда по правам человека. Спб.:
Юридический центр пресс, 2004. С. 712). Такое средство правовой защиты
должно быть эффективным как в законодательстве, так и на практике в
том смысле, что возможность использовать их не могла быть неоправданно
затруднена действиями (бездействием) органов власти государства>>
(Aksoy v. Turkey, постановление ППВС от 18.12.1996 г. пункт 95 -
перевод в М. Де Сальвия, С. 717).
В соответствии с частями 1 и 2 статьи 46 Конституции РФ как они
понимаются в статье 13 Конвенции я обладаю правом на обращение в суд о
признании незаконным бездействия, приведшего к смерти моего мужа
Бугрова М.Ю. Пункт 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ и часть 1 статьи 254
ГПК РФ, на основании которых мне было отказано в рассмотрении моего
заявления о признании незаконным бездействия государственных органов,
являются неконституционными, так как препятствуют мне в реализации
моего права на обращение в суд, противоречат частям 1 и 2 статьи 46
Конституции РФ как они понимаются в статье 13 Конвенции.
В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ, Конвенция о защите
прав человека и основных свобод является частью правовой системы
Российской Федерации; если Конвенцией установлены иные правила, чем
предусмотренные законом, то применяются правила Конвенции. В
соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 2 февраля
2007 г. по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20,
112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом
Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных
обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда
граждан <<... как и Конвенция о защите прав человека и основных
свобод, решения Европейского Суда по правам человека... являются
составной частью российской правовой системы, а потому должны
учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных
отношений и правоприменительными органами при применении
соответствующих норм права>>. В отличии от положений пункта 1 части 1
статьи 134 ГПК РФ и части 1 статьи 254 ГПК РФ положения Конституции РФ
(часть 1 статьи 20 Конституции РФ, части 1, 2 статьи 46 Конституции
РФ) и Конвенции (статьи 2 <<Право на жизнь>> и статьи 13 Конвенции
<<Нарушение права на эффективное средство правовой защиты>>)
предоставляют мне как близкой родственнице право на обращение в суд в
защиту прав моего погибшего мужа.
В свете ратификации Протокола 14 к Конвенции,
а так же постановления ЕСПЧ от 7 января 2010 г. по делу Ранцев против
Кипра и России, по которому государства были признаны виновными в
непринятии мер по расследованию обстоятельств смерти,
во избежание рассмотрения дела заявителей в ЕСПЧ на предмет нарушения
статьи 2 и 13 Конвенции,
руководствуясь частью 1 статьи 20 и частями 1 и 2 статьи 46
Конституции РФ, частью 4 статьи 15 Конституции РФ в совокупности со
статьей 2 и статьей 13 Конвенции,
ПРОШУ
признать пункт 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ и часть 1 статьи 254 ГПК РФ
в части, запрещающей мне как косвенной жертве правонарушения
обращаться в суд в связи с нарушением права на жизнь моего мужа, не
соответствующей части 1 статьи 20 и частям 1 и 2 статьи 46 Конституции
РФ, а также части 4 статьи 15 Конституции РФ в совокупности со статьей
2 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Приложение:
1. квитанция об уплате госпошлины;
2. две копии настоящей жалобы;
3. оспариваемые статьи (в 3 экз.);
4. копия определения Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от
15 декабря 2009 г. (в 3 экз.);
5. копия доверенности
Представитель заявителя
на основании доверенности
д.ю.н.
Добавить комментарий: