Судебное дело "Захаркин против России"
29.06.2010
Перевод представителя заявителя по делу Деменевой А.В.
ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО ЗАХАРКИН ПРОТИВ РОССИИ
(Жалоба No. 1555/04)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СТРАСБУРГ
10 июня 2010
Данное постановление станет окончательным в соответствии с пар. 2
статьи 44 Конвенции. Оно может подлежать редакционной правке.
В деле Захаркин против России,
Европейский суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в
составе:
Христоса Розакиса, Председателя Палаты,
Нины Ваич,
Анатолия Ковлера,
Ханлара Гаджиева,
Сверре Эрика Йебенса,
Джорджио Малинверни,
Георга Николау, судей
Сёрина Нильсена, секретаря секции,
Заседая за закрытыми дверями,
Вынес в тот же день следующее постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой No. 1555/04 против Российской
Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о
защите прав человека и основных свобод гражданином России Валерием
Алексеевичем Захаркиным (заявитель) 2 декабря 2003 года.
2. Заявителя представляла А. Деменева, юрист Уральского центра
конституционной и международной защиты прав человека. Российские
власти были представлены сначала В. Милинчук, бывшим Уполномоченным РФ
при Европейском суде по правам человека, а затем Г.Матюшкиным.
3. Заявитель жаловался, в частности, что он содержался под стражей в
ужасных условиях, был лишен необходимой медицинской помощи в местах
содержания под стражей, что было нарушено его право на справедливое
судебное разбирательство, и власти препятствовали праву на подачу
жалобы в ЕСПЧ.
4. 9 июня 2008 Председатель Первой секции решил коммуницировать
жалобу российским властям. Было также решено рассмотреть вопрос
приемлемости одновременно с рассмотрением дела по существу(статья 29
S: 3).
5. 23 ноября 2009 Председатель принял решение о приоритетном
рассмотрении жалобы (Правило 41 Регламента Суда).
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
6. Заявитель родился в 1970 году. В настоящее время он отбывает срок
наказания в Пермском крае.
A. Задержание заявителя и его содержание под стражей в милиции 15 и
16 ноября 1999 года.
7. 15 октября 1999 заявитель был задержан в Екатеринбурге по
подозрению в совершении разбоя. По словам заявителя, он был избит в
милиции. Примерно в полночь он был помещен в камеру предварительного
задержания в Кировском отделении внутренних дел.
8. Заявитель находился в камере до 17.40 16 октября 1999 г. Камера не
была оборудована нарами или скамьей. Заявитель все это время находился
в наручниках. Ему не давали никакой еды и выводили в туалет только
один раз, утром.
9. Письмом 11 июня 2003 руководитель Кировского отделения внутренних
дел подтвердил, что камеры не были оборудованы местами для сидения и
лежания и задержанных не обеспечивали пищей.
B. Нахождение заявителя под стражей в Екатеринбурге и Озерске с 16
октября по 25 ноября 1999
10. 16 октября 1999 заявитель был доставлен в ИВС г. Екатеринбурга
11. Справка, выданная 29 августа 2002 года врачом ИВС Екатеринбурга,
содержит сведения о том, что заявитель содержался в ИВС с 16 по 25
октября 1999 г. Медицинский осмотр выявил, что у заявителя был синяк
на правом глазу и ссадины на лице.
12. 25 октября 1999 заявитель был доставлен в СИЗО - 1 (ИЗ-66/1) в
Екатеринбурге.
13. 2 ноября 1999 он был доставлен в прокуратуру, где его допросили.
После допроса он был увезен в ИВС г. Озерска Челябинской области. По
словам заявителя, конвоирующие сотрудники избивали его и требовали от
него дачи признательных показаний. Он был вынужден подписать
признательные показания, находясь в ИВС.
14. Заявитель находился в Озерском ИВС до 25 ноября 1999 года. Он
содержался в одиночной камере площадью 2 квадратных метра. В камере не
было спального места и туалета. Заявителя выводили в туалет дважды в
день. Ему давали хлеб и чай три раза в день. По словам заявителя, окно
в камере не было застеклено и в ней было очень холодно. В соответствии
со справкой, выданной федеральной метеорологической службой,
температура воздуха в ноябре 1999 колебалась от плюс 6 C до минус
21 C.
15. 25 ноября 1999 заявитель был доставлен в СИЗО No. 1
Екатеринбурга, где он содержался в течение всего периода рассмотрения
его уголовного дела.
16. 2 и 3 декабря 1999 заявитель, по его словам, жаловался в
прокуратуру на жестокое обращение с ним в милиции. Он не получил
никакого ответа. Он не представил копий своих жалоб.
C. Рассмотрение уголовного дела в отношении заявителя.
17. Слушание началось 18 декабря 2001 года в Свердловском областном
суде. Из протокола судебного заседания следует, что 20 марта 2002 года
председательствующий судья Г. выбрала путем случайной выборки из
списка с 10 фамилиями двух народных заседателей и одного запасного
народного заседателя для рассмотрения дела заявителя. Состав суда,
таким образом, включал председательствующего судью Г., двух народных
заседателей Т. и О., и запасного народного заседателя, Е.
18. 19 сентября 2002 года Свердловский областной суд признал
заявителя виновным в нескольких эпизодах разбоя, убийстве и покушении
на жизнь сотрудника милиции и приговорил его к пожизненному отбыванию
наказания в местах лишения свободы. Заявитель обжаловал приговор,
ссылаясь, в частности, на незаконный состав суда по его делу.
19. 3 июня 2003 Н. Перевощикова, адвокат заявителя, обратилась к
Председателю Свердловского областного суда с запросом о порядке
наделения полномочиями и сроках исполнения полномочий народными
заседателями Т., О. и Е. 17 июля 2003 года заместитель Председателя
Свердловского областного суда ответил, что все судьи Свердловского
областного суда имели надлежащую компетенцию для участия в судебных
заседаниях по первой инстанции. Он не представил какой-либо подробной
информации относительно процедуры наделения полномочиями народных
заседателей.
20. 28 августа 2003 года Верховный суд Российской Федерации отказал в
ходатайстве заявителя допустить к участию в процессе А. Деменеву в
качестве его представителя на том основании, что она не является
адвокатом и не присутствовала на слушании кассационной жалобы.
Верховный суд также отметил, что представителем заявителя является Н.
Перевощикова, адвокат. Затем суд рассмотрел кассационную жалобу
заявителя и оставил приговор в силе. Он не установил нарушений в
процедуре наделения полномочиями народных заседателей.
21. 8 сентября 2003 года адвокат заявителя обратился к Председателю
Свердловского областного суда для получения доступа к копиям
постановлений, вынесенных Свердловским областным судом в период с 1999
по 2002 г., чтобы выяснить, участвовали ли народные заседатели Т., О.
и Е. В рассмотрении других уголовных дел в тот период. Адвокат также
запрашивала информацию, были ли фамилии заседателей выбраны путем
случайной выборки, как этого требовалось в соответствии с федеральным
законом <<О народных заседателях>>.
22. Неустановленной датой Председатель Свердловского областного суда
отказал адвокату в доступе к архиву Свердловского областного суда,
указывая, что адвокат может знакомиться только с делом заявителя. Т. и
О. были наделены полномочиями как народные заседатели в 1993 году, О -
в 1999. Их сроки полномочий были продлены указом президента. Он также
указывал, что фамилии народных заседателей были выбраны методами
случайной выборки, но отказался представить копию соответствующего
протокола.
23. 30 сентября 2003 года руководитель секретариата Законодательного
собрания Свердловской области сообщил адвокату заявителя, что список
народных судей для судов общей юрисдикции в Свердловской области был
сформирован в 2000 году. В этом списке нет фамилий народных
заседателей Т., О, Е., участвовавших в рассмотрении дела заявителя.
24. 8 февраля 2006 года Президиум Верховного суда, действуя в
качестве надзорной инстанции, отменил определение кассационной
инстанции, установив, что заявитель не был извещен о дате и времени
слушания дела. Он направил дело на новое кассационное рассмотрение в
кассационную инстанцию Верховного суда.
25. 31 июля 2006 года Верховный суд оставил в силе приговор. Он
указал, в частности, что народные заседатели Т. и О. были назначены в
1993 году и что их срок полномочий был продлен указами Президента РФ.
Суд сделал вывод о том, что состав суда соответствовал закону.
Заявителя представляли двое выбранных им самим адвокатов.
26. Документы, представленные российскими властями, показывают, что
25 марта 1999 года Законодательное собрание Свердловской области
утвердило список народных заседателей (551) для рассмотрения дел
Свердловским областным судом. В списке была фамилия Е., но не О. и Т.
Актами от 18 и 25 мая 2000 года Законодательное собрание Свердловской
области определило численность народных заседателей на каждый районный
суд области, однако списка конкретных заседателей составлено не было.
D. Условия содержания заявителя в СИЗО-1 Екатеринбурга.
27. С 25 ноября 1999 года по 18 ноября 2003 заявитель содержался в
СИЗО-1 г. Екатеринбурга. 18 ноября 2003 года он был направлен в
колонию в Вологодской области.
1. Описание условий содержания заявителя властями Российской
Федерации.
28. В соответствии со справкой от 18 августа 2008 года, выданной СИЗО
Екатеринбурга и представленной в дело властями Российской Федерации,
до июля 2002 года заявитель содержался в многоместной камере. Не
представлялось возможным установить количество содержащихся в камерах,
поскольку этой информацией СИЗО в настоящий период не располагает в
связи с истечением срока ее хранения. С 6 июля 2002 по 18 ноября 2003
г. заявитель содержался в одиночных камерах. Камера No. 210 была
площадью 6 кв.метров, камера No. 32 - 4.5 кв.метра, камера No. 1 - 4
кв.метра и камера No. 10 - 7 кв. метров.
29. Власти указывали, ссылаясь на справку от 18 августа 2008 года от
администрации СИЗО, что все камеры имели источник естественного
освещения и вентиляцию - естественный доступ воздуха через окна. Окна
в камерах были застеклены, не имелось никаких железных щитов или
решеток на окнах, которые бы препятствовали доступу естественного
света. Более того, все камеры были оснащены флюоресцентными лампами,
которые действовали днем и ночью. Камеры были оснащены центральным
отоплением, средняя температура в камере была более 20 C зимой и более
18 C летом.
30. Из тех же справок следует, что в камерах был туалет, которые не
был отделен от жилой зоны камеры, поскольку <<не было такого
требования в соответствии с национальным законодательством>>. Можно
было, однако, закрыть туалет, задернув занавеску. Обеденный стол и
спальные места находились как минимум в двух метрах от туалета. В
камере не было насекомых или грызунов, камеры дезинфицировались каждую
неделю. Заявителю разрешалось принимать душ один раз в неделю и он
регулярно обеспечивался чистыми постельными принадлежностями. Он также
был обеспечен кипятком и горячей пищей три раза в день. Его выводили
на одночасовую прогулку ежедневно. Несколько раз время прогулки было
сокращено до 30 минут. В ответ на жалобы заявителя, сотрудники СИЗО,
виновные в этом, были привлечены к административной ответственности.
Заявитель во время прогулки действительно находился в наручниках по
приказу начальника СИЗО как лицо, признанное опасным.
31. В дополнение к справке от 18 августа 2008 года власти Российской
Федерации представили документы, датированные периодом нахождения
заявителя в СИЗО-1 для подтверждения своей позиции относительно
условий содержания под стражей. Они представили письмо от 16 октября
2002 адресованное заместителю областного прокурора, в котором главный
санитарный инспектор пенитенциарных учреждений находится в камере No.
32. Камера площадью 6,5 кв.метров, имеет искусственное освещение,
оборудована центральным отоплением и системой канализации. Средняя
температура была от 18 до 20 C и влажность была <<субъективно
нормальной>>. В камере было спальное место и у заявителя было
постельное белье. Инспектор добавил, что ранее заявитель содержался в
камере No. 210, которая была площадью 8,8 кв. м. и условия в ней были
аналогичными.
32. Российские власти также представили приказ начальника СИЗО,
согласно которому заявитель должен был находиться в наручниках каждый
раз, когда выходил за пределы камеры, включая комнату для посетителей,
прогулочный дворик и душевая. Он отметил, что заявитель был осужден к
пожизненному лишению свободы и был отмечен как лицо склонное к побегу,
нападению на охрану и захвату заложников. Соответственно, нахождение
его в наручниках было необходимо для защиты конвоя.
33. В соответствии с рядом объяснений, полученных от сотрудников
СИЗО, условия содержания заявителя считались удовлетворительными. Он
обеспечивался горячей пищей три раза в день. Его камеры были чистые,
теплые и сухие. Один из сотрудников СИЗО, И., отметил, что одна из
камер заявителя была одной из лучших в СИЗО. Он указал, в частности:
"в какой-то день в декабре 2002 года заявитель попросил кусок
материала, которым бы можно было заделать окно - оно не было
застеклено и было закрыто одеялом. В принципе, это не влияло на
температуру в камере No. 10, где заявитель содержался. Там было очень
тепло...заявителю выдали кусок полиэтилена...
[Заявитель] носит наручники по пути в прогулочный дворик, но в период
прогулки они снимаются..."
34. Наконец, без ссылки на какие-либо документы, правительство
указало, что одна из камер, в которой содержался заявитель, No. 10,
была площадью 5,2 кв.метра. Окна в камере не закрывались железными
щитами, они были удалены до 25 декабря 2002 года. Туалет был отделен
от основной зоны камеры загородкой.
2. Описание условий содержания заявителем.
35. С 25 ноября 1999 по 6 июля 2002 заявитель находился в различных
камерах в 2 и 3 корпусах СИЗО No. 1. В каждой камере содержалось от 25
до 35 лиц. Все камеры были переполнены.
36. 6 июля 2002 заявитель был помещен в одиночную камеру No. 210.
Камера была площадью 3,2 кв.метра. Стены и пол камеры были бетонными.
Окно в камере было закрыто листом железа с пробитыми 8 дырками для
вентиляции. Туалет не был отделен от основной части камеры. Горячей
воды в камере не было.
37. 25 сентября 2002 года заявитель был переведен в одиночную камеру
32 пост 13, в подвале, где он находился до 14 октября 2002 года. Все
его персональные вещи, включая теплую одежду, у него забрали и выдали
грязную тюремную робу. Камера была шириной 1,8 метра и длиной 4,5
метра. Стены камеры были покрыты плесенью, вода капала с потолка и пол
был также покрыт плесенью. В камере не было источника естественного
света и свежего воздуха, а также горячей воды. Заявитель, который
болел полиартритом, страдал от холода и сырости.
38. Заявитель представил фотографии камеры No. 32 в подтверждение
своих утверждений. На фотографиях изображены бетонные стены, пол и
потолок, с мокрыми пятнами и подтеками на них. В камере есть туалет -
отверстие на уровне пола, без системы смыва, а также металлический
ручной умывальник. Туалет не отделен от остальной части камеры. Другие
фотографии демонстрируют двухуровневую металлическую койку, на одной
из которых грязный матрац, и маленькую металлическую полку,
использующуюся как обеденный стол. Два маленьких вентиляционных
отверстия расположены непосредственно под потолком. Окна не
обнаружено.
39. Одна из фотографий демонстрирует отверстие в двери камеры около
10 см. в высоту. Как указывает заявитель, еда подается через это
отверстие. Посылки с продуктами, которые передает его жена, и которые
не могут войти в это окошко, ему не передаются.
40. С 14 по 22 октября 2002 заявитель находился в одиночной камере
No. 1 пост 31. В камере было очень душно, не было никакой вентиляции.
41. 22 октября 2002 заявитель был переведен в камеру No. 10, пост 31
в подвале, где он находился до 18 ноября 2003 года. Камера шириной 1.7
метра и 2 метра длиной, площадь соответственно 3,4 квадратных метра.
Размеры окна 50 см на 50 см. Оно закрыто четырьмя железными
пластинами, блокирующими доступ естественного освещения. Окно не
застеклено, и зимой в камере было очень холодно. По просьбе заявителя
охрана дала ему кусок полиэтилена, чтобы закрыть окно. Справка,
выданная метеорологической службой, указывает на то, что температура
воздуха на улице в октябре, ноябре и декабре 2002 года была от 9 C до
минус 30 C.
42. Заявитель предоставил фотографии камеры No. 10, подтверждающие
его утверждения. Бетонные стены действительно были покрыты мокрыми
пятнами. Унитаза в камере не было, вместо этого в углу камеры была
дыра в полу без системы смыва. Туалет не был отделен от остальной
части камеры. Рядом с туалетом находился ручной умывальник и маленький
обеденный столик. Двухуровневая металлическая койка расположена у
стены напротив. Единственное окно - отверстие в толстой бетонной
стене, закрытое несколькими слоями решеток.
43. Наконец, по словам заявителя, на него надевали наручники каждый
раз, когда выводили его из камеры. Принимая во внимание, что
температура воздуха несколько дней была ниже нуля, металлические
наручники причиняли ему серьезную боль. Несколько раз его прогулка
была сокращена до 30 минут вместо часа, предусмотренного законом.
3. Жалобы заявителя на условия содержания
44. Заявитель представил копии его многочисленных жалоб надзирающему
прокурору вместе с ответами, которые он получал. Так, 27 и 30
сентября, 1, 4, 7, 8 и 11 октября 2002 года заявитель и его адвокат
жаловались прокурору по надзору за местами исполнения наказания на
отдельные условия содержания в камерах 210 и 32. В частности,
заявитель указывал, что в камерах было темно, холодно, влажно, и что у
него забрали его личные вещи. В жалобе от 8 октября 2002 года
заявитель также указывал, что его ежедневные прогулки были сокращены и
что он был в наручниках во время прогулок.
45. 30 сентября 2002 начальник СИЗО ответил, что площадь камеры
составляла 4 кв. м. и что санитарные нормы соблюдались.
46. Письмом от 30 октября 2002 года прокурор по надзору ответил, что
условия содержания заявителя были удовлетворительными и
соответствовали установленным нормам. В частности, камеры 210 была
площадью 8.8 кв.метров, камера No. 32 6.5 квадратных метров. Камеры
имели искусственное освещение. Температура была от 18 до 20 градусов
выше нуля и влажность была <<субъективно нормальной>>. Он указал, что
личные вещи заявителя были изъяты у него незаконно, но отметил, что 3
октября 2002 года их вернули. Он также признал, что нахождение
заявителя в наручниках во время прогулки было незаконным и
проинформировал заявителя о том, что указанные сотрудники охраны
привлечены к дисциплинарной ответственности.
47. В декабре 2002 года заявитель и его адвокат подали множество
новых жалоб об условиях содержания прокурору по надзору. Они
указывали, что в камере No. 10 было очень холодно и окно не было
застеклено. Они также жаловались о недостаточности времени прогулок и
что заявитель был в наручниках во время прогулок. Они также указывали,
что количество пищи было недостаточным, и что заявителю не было
разрешено покупать продукты в киоске учреждения, и что продуктовые
передачи были ограничены 30 килограммами в месяц. Они указывали, что
несколько раз заявителю вообще не приносили никакой еды, и что время
от времени охрана удерживала продуктовые передачи, принесенные женой
заявителя. Наконец, заявитель указывал, что принадлежащий ему
телевизор был у него изъят.
48. 16 января 2003 начальник СИЗО ответил, что условия содержания
заявителя были удовлетворительными.
49. В ответ на дальнейшие жалобы прокурор по надзору признал в письме
от 20 января 2003 года, что время прогулок было незаконно ограничено.
Однако он считал необходимым использовать наручники по пути заявителя
в прогулочный дворик для защиты сотрудников СИЗО. Он также сообщил,
что из-за нехватки персонала не имеется возможность обеспечивать
заявителя горячей пищей каждый день.
50. 5 мая 2003 заявитель жаловался прокурору по надзору, что было
очень душно в его камере, и что в ней было множество крыс и мышей. Он
также указывал, что туалет не был отделен от основной зоны камеры, и
когда он пользовался туалетом, он полностью мог быть виден сотрудникам
охраны, многие из которых женщины. Эта жалоба осталась без ответа.
51. 15 сентября 2003 года адвокат заявителя жаловалась прокурору по
надзору, что 11 сентября кусок полиэтилена, ранее ему выданный, был
забран у него, и в камере было холодно, поскольку в ней не было
застеклено окно. Прокурор по надзору запросил объяснений от начальника
ГУИН. В своем письме от 21 октября 2003 года начальник ГУИН сообщил,
что в настоящее время окна в СИЗО застеклены и поэтому полиэтилен
заключенным не выдается.
E. Медицинская помощь.
52. В апреле 2001 года заявителю был поставлен диагноз артрит.
53. 18 и 20 апреля 2001 он был осмотрен врачом СИЗО, который
предписал ему противовоспалительные инъекции для лечения артрита.
54. 26 апреля 2001 заявитель был направлен в Областную больницу при
ФБУ ИК-2 на обследование. Были установлены заболевание суставов
смешанного генеза коленей, голени и запястий. 8 мая 2001 он был
выписан из больницы.
55. С 23 октября по 8 ноября и с 4 по 6 декабря 2001 заявитель прошел
последующее обследование в больнице при ИК-2. Был диагностирован
инфекционный аллергический полиартрит.
56. 8 и 21 января 2002 года заявитель жаловался врачу СИЗО на боль и
удушье в легких. Врач подтвердил предыдущий диагноз и выписал
противовоспалительные препараты от артрита.
57. В мае 2002 заявитель был осмотрен врачом СИЗО, который прописал
внутримышечные инъекции в течение 10 дней. В медицинской карте
содержится информация о том, что 10 инъекций были поставлены в период
с 21 мая по 12 июня 2002 г.
58. 28 августа 2002 года заявитель вновь пожаловался на боль в руке,
плечевом суставе, коленном и голеностопном суставе. Врач СИЗО отметил,
что течение болезни заявителя хроническое и устойчивое и направил его
на обследование в больницу при ИК-2.
59. 12 сентября 2002 года заявитель был направлен в больницу при
ИК-2, где он находился до 17 сентября 2002 года. Ему был поставлен
диагноз <<ревматоидный артрит и вялотекущий серонегативный
полиартрит>>. Врачи рекомендовали заявителю воздерживаться от
нахождения в холодных и сырых местах, также рекомендовали осмотр
ревматолога и продолжать специальное лечение.
60. 5 ноября 2002 года заявитель был осмотрен доктором Л.,
врачом-ревматологом из центральной городской больницы. Она
рекомендовала пациенту высококалорийную диету и воздерживаться от
нахождения на холоде. Она отметила, что недопустимо ограничение
продуктовых передач заявителю. Она также прописала лечение. В
частности, противовоспалительные препараты в таблетках, наружное
применение мази и втираний, и месячный курс принятия
гепатопротекторов. Указано, что должны проводиться постоянный контроль
анализов крови и рентген. Было, однако, преждевременно назначать
базисную терапию или гормонотерапию. Врач сделала вывод, что требуются
дальнейшие обследования и постоянный медицинский контроль и осмотры.
61. По словам заявителя, он не получал никакого лечения за
исключением анальгетиков (обезболивающих) и нескольких инъекций,
поскольку в медсанчасти СИЗО не было необходимых препаратов.
62. В ответ на жалобы заявителя об отсутствии необходимого лечения,
начальник СИЗО указал в своем письме от 16 декабря 2002 года, что
заявитель не нуждался в стационарном лечении.
Поскольку заявитель не страдал от серьезного заболевания, его жене не
было позволено передавать продуктовые передачи более чем 30 кг в
месяц.
63. В тот же день заявитель был осмотрен врачами медицинского
управления Министерства юстиции. Они отметили в медицинской
документации, что состояние больного удовлетворительное, и что он
принимает витамины. Врачи также указали, что требуется дальнейшее
обследование заявителя в условиях стационара.
64. 17 декабря 2002 года заместитель главы медицинского управления
Министерства юстиции проинформировали жену заявителя о том, что
провели обследование и сделали вывод, что заявитель получает
достаточное лечение при своем заболевании.
65. 8 января 2003 года жена заявителя подала жалобу в медицинское
управление, что заявитель не получает никакого лечения кроме
обезболивающих. В результате не предоставления необходимого лечения
его болезнь прогрессирует.
66. 10 января 2003 года заместитель главы медуправления сообщил в
ответе, что состояние здоровья заявителя удовлетворительное.
67. В апреле 2003 года заявитель прошел рентгенологическое
исследование.
68. 27 мая 2003 года заявитель был повторно осмотрен ревматологом Л.
Заявитель жаловался на постоянные боли в суставах. Доктор Л.
установила скованность и отсутствие подвижности в некоторых суставах в
правом плечевом суставе и левом запястье. Она отметила, что ее
предыдущие рекомендации не были выполнены и повторила свои предписания
и рекомендации. Она также выписала гормональные внутрисуставные
инъекции каждые 10 или 14 дней до тех пор, пока не пройдет
воспалительный процесс. Наконец, она рекомендовала проведение
регулярных анализов крови и мочи.
69. В неустановленную дату (дата, обозначенная в медицинской
документации, нечитаема) заявитель был осмотрен врачом СИЗО. Он
жаловался на слабость, потерю веса и усиление болей в суставах. Врач
отметил в медицинской документации, заявитель отказывается принимать
противовоспалительные таблетки и настаивает на внутрисуставных
инъекциях. Врач рекомендовал направления заявителя в стационар для
обследования.
70. С 10 по 17 июня и с 6 по 17 октября 2003 заявитель прошел
обследование и последующее лечение в стационаре при ИК-2.
71. В ответ на последующие жалобы на неадекватную медицинскую помощь,
направленные женой заявителя, глава медуправления министерства юстиции
указал 8 октября 2003 года, что состояние здоровья заявителя было
удовлетворительным. Он отметил, что ревматолог рекомендовал заявителю
противовоспалительную терапию, применение мазей и внутрисуставные
инъекции. Заявитель отказался принимать противовоспалительные
препараты. Поставить курс внутрисуставных инъекций не представляется
возможным, поскольку отсутствует специальный персонал в больнице,
который обучен это делать. Глава медуправления заключил, что заявитель
получает адекватное и достаточное лечение.
72. 10 октября 2003 доктор К., ревматолог городской больницы
Екатеринбурга, рассмотрел медицинскую документацию заявителя и
заключил, что он страдает ревматоидным артритом. Его заключение было
следующим:
"[Ревматоидный артрит] является серьезным заболеванием, вызывающим
заметную боль в суставах и мышцах и ограничивающим функции
поврежденных суставов. Он носит характер прогрессирующего и
неизлечимого заболевания. Заболевание требует постоянного
противовоспалительного лечения для уменьшения боли и воспалительного
процесса в мышцах и суставах. Он также требует специального подбора
базисной терапии. Заявитель не получил подобного лечения.
В связи с разрушением структуры сустава и атрофии мышц, болезнь ведет
к инвалидности в течение периода от 5 до 10 лет, в зависимости от
характера прогрессирования.
В случаях, когда внутренние органы также повреждены (это становится
возможным из-за отсутствия надлежащего лечения), оно может
прогрессировать более быстро.
Анализ представленной документации показывает, что в настоящее время
идет активный воспалительный процесс, результатом которого стала
утрата подвижности суставов.
Я рекомендую обследование...которое необходимо для назначения
необходимого лечения.
Пациент нуждается в полноценной пище, богатой протеинами и витаминами.
Холодные и сырые места категорически противопоказаны.
73. Неустановленной датой заявитель подал гражданский иск против
СИЗO, жалуясь на недостаточную медицинскую помощь, необходимую при его
заболевании.
74. 9 декабря 2003 года Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга
установил, что заявитель страдал от артрита. Администрация СИЗО была
обязана организовать медицинское обследование заявителя для того,
чтобы установить тяжесть его состояния. Однако эта обязанность не была
надлежащим образом выполнена. Более того, принимая во внимание тот
момент, что артрит является серьезным заболеванием, требующим
высококалорийной диеты, было незаконно ограничивать продуктовые
передачи 30 килограммами в месяц. Однако, суд отказал заявителю в
удовлетворении его иска, установив, что на настоящий момент данный иск
неактуален, так как заявитель более не содержится в СИЗО-1.
75. 9 января 2004 заявителю была установлена инвалидность.
F. Контакты заявителя с его представителем А.Деменевой
76. Заявитель назначил А. Деменеву, юриста Уральского центра
конституционной и международной защиты прав человека, представлять его
в Верховном суде РФ и Европейском суде по правам человека 27 ноября
2002 А.Деменева обратилась к Председателю Свердловского областного
суда с заявлением о разрешении посетить ее доверителя. 28 ноября 2002
года ей было отказано, причин для отказа приведено не было.
77. 5 декабря 2002 А. Деменева повторно просила Председателя
Свердловского областного суда выдать ей разрешение на посещение
заявителя. Письмом от 11 декабря 2002 года судья Свердловского
областного суда отказал допустить Деменеву в качестве защитника
заявителя. Он отметил, что на данной стадии производства допуск
заявителя был в компетенции Верховного суда РФ.
78. В январе 2003 А. Деменева подала новое заявление в Свердловский
областной суд с просьбой разрешить встречу с заявителем. В заявлении
было указано, что она является представителем заявителя в Европейском
суде по правам человека. Представляется, что заявление не было
рассмотрено.
79. 28 апреля и 14 мая 2003 заявитель обращался к Председателю
Свердловского областного суда, информируя его о том, что он хотел бы
встретиться со своим представителем Деменевой для того, чтобы
подготовить жалобу в Европейский суд по правам человека.
Неустановленной датой в июле 2003 года Свердловский областной суд
выдал Деменевой разрешение на встречу с заявителем.
80. 23, 25 и 30 июля 2003 Деменева являлась в СИЗО, чтобы встретиться
с заявителем. Однако администрация СИЗО отказалась допустить ее к
заявителю. Не было приведено никаких причин отказа.
81. В ответ на жалобу Деменевой в главное управление исполнения
наказаний Свердловской области было сообщено, что она не была
назначена в качестве представителя заявителя в уголовном процессе и ее
юридический статус неясен, в связи с чем ей было отказано во встрече с
заявителем.
82. Письмом от 15 сентября 2003 года заместитель Председателя
Свердловского областного суда проинформировал ГУИН о том, что приговор
по делу заявителя вступил в силу и что выданное Деменевой разрешение
больше недействительно.
83. 3 ноября 2003 Свердловская областная прокуратура сообщила
Деменевой, что ей было отказано в допуске к заявителю в связи с тем,
что она не представила судебного решения, в котором бы значилось, что
она допущена в качестве защитника по делу заявителя.
84. Заявитель обжаловал эти отказы в Верх-Исетский районный суд
Екатеринбурга. 13 ноября 2003 года Верх-Исетский суд установил, что
Деменевой была выдана доверенность на представление интересов
заявителя в Европейском суде по правам человека и разрешение на
посещение заявителя, выданное компетентным судом. Он обязал
администрацию СИЗО организовать встречи заявителя с его представителем
Деменевой.
85. Встречи не были организованы. 24 февраля 2004 служба судебных
приставов окончила исполнительное производство по данному делу,
установив, что организация встреч не представляется возможной,
поскольку заявитель был направлен для отбывания наказания в
исправительную колонию.
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАВО
A. Народные заседатели
1. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР
86. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (принят 27 октября 1960,
действовал до 1 июля 2002 - "старый УПК") предусматривал, что
уголовные дела, рассматривающиеся по первой инстанции, рассматривались
в составе одного профессионального судьи и двух народных заседателей
(статья 15).
2. Конституция РСФСР 1978 года (с поправками, внесенными законом
4061-1 от 9 декабря 1992)
87. В соответствии со статьей 164 Конституции РСФСР от 1978 г. (
действовала до 12 декабря 1993 г, до момента принятия Конституции РФ)
народные заседатели избирались гражданами по месту работы или
проживания на срок полномочий 5 лет.
3. Закон РСФСР <<О судебной системе>>
88. В соответствии со статьей 29 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. о
судебной системе (соответствующие положения оставались в силе до 10
января 2000, даты официальной публикации федерального закона <<О
народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской
Федерации), народные заседатели областных судов избирались на
заседаниях совета народных депутатов на срок пять лет.
4. Конституция Российской Федерации
89. 12 декабря 1993 Конституция Российской Федерации была принята.
Она не предусматривала никакой процедуры наделения полномочиями
народных заседателей.
90. Статьи 83 и 84 Конституции РФ содержит полномочия Президента РФ.
Они не содержат права назначать народных заседателей или продлевать
срок их полномочий.
91. Статья 90 предусматривает, что Президент может издавать указы и
распоряжения. Указы и распоряжения имеют обязательную силу на
территории Российской Федерации. Они не могут противоречить
Конституции или федеральным законам.
92. Раздел 2 российской Конституции содержит заключительные и
переходные положения. В частности, пункт 6 предусматривает, что впредь
до введения в действие федерального закона, устанавливающего порядок
рассмотрения дел судом с участием присяжных заседателей, сохраняется
прежний порядок судебного рассмотрения соответствующих дел.
5. Указ Президента от 22 марта 1995
93. 22 марта 1995 Президент России издал указ No. 299,
предусматривающий:
"Руководствуясь статьей 90 и пунктом 6 Раздела 2 Конституции РФ
постановляю:
1. Установить, что народные заседатели районных (городских) судов
осуществляют свои полномочия впредь до принятия соответствующего
федерального закона.
2. Органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации в
случае необходимости организовать проведение довыборов народных
заседателей районных (городских) судов на общих собраниях трудовых
коллективов, общих собраниях и сходах граждан по месту жительства."
94. 21 марта 1997 Конституционный суд рассмотрел жалобу Ш., который
указывал, что данный Указ Президента не соответствует Конституции.
Конституционный суд установил, что он не имеет компетенции
устанавливать соответствие Конституции указов Президента по жалобам
граждан. Он, однако, отметил, что процедура рассмотрения уголовных дел
предусматривала включение в состав суда народных заседателей, как это
было установлено УПК РСФСР и законом РСФСР <<О судебной системе>>. Эти
акты действовали в соответствии с положениями п. 6 раздела 2
Конституции.
6. Закон О судебной системе
95. 1 января 1997 года Федеральный конституционный закон No. 1-ФКЗ
<<О судебной системе Российской Федерации>> вступил в силу. В
соответствии со статьей 1 данного закона судебная власть в Российской
Федерации осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в
установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных,
народных и арбитражных заседателей. Никакие другие органы и лица не
вправе принимать на себя осуществление правосудия.
96. Статья 8 Закона <<О судебной системе Российской Федерации>>
предусматривала, что участие граждан в отправлении правосудия в
качестве присяжных, народных и арбитражных заседателей осуществляется
в соответствии с федеральным законом.
97. Статья 37 устанавливала, что с введением в действие настоящего
Федерального конституционного закона судьи всех судов Российской
Федерации, а также народные и арбитражные заседатели сохраняют свои
полномочия до истечения срока, на который они были избраны
(назначены).
7. Указ Президента от 23 января 1997
98. 23 января 1997 года Президент России издал Указ No. 41, который
в соответствующей части предусматривал следующее:
<<В связи с вступлением в силу Федерального конституционного закона "О
судебной системе Российской Федерации", в целях обеспечения
деятельности судов общей юрисдикции в Российской Федерации и судебной
защиты прав граждан, руководствуясь статьей 90 Конституции Российской
Федерации, постановляю:
1. Установить, что народные заседатели... областных судов, Московского
и Санкт-Петербургского городских судов, суда автономной области, судов
автономных округов, районных и военных судов осуществляют свои
полномочия впредь до принятия федерального закона о порядке назначения
(избрания) народных заседателей>>.
99. 10 октября 2002 Конституционный суд рассмотрел жалобу гражданина
Г., который указывал, что данный Указ Президента не соответствует
Конституции РФ. Конституционный суд РФ установил, что в соответствии
со статьей 90 Конституции, президентские указы не должны противоречить
Конституции или федеральным законам. Оспариваемый Указ продлевал срок
полномочий народных заседателей, избранных ранее. Он не устанавливал
никакой процедуры для того, чтобы наделять народных заседателей
полномочиями для рассмотрения дел, которая бы отличалась от процедуры,
предусмотренной федеральным законом. В частности, он не содержал
никаких положений, которые бы позволяли народным заседателям исполнять
свои полномочия на регулярной основе в периоды, превышающие
установленный 2 недельный срок в течение года. Жалоба не была принята
к рассмотрению.
8. Закон <<О народных заседателях>>
100. 10 января 2000 года федеральный закон о народных заседателях
федеральных судов общей юрисдикции (закон О народных заседателях)
вступил в силу. В соответствии со статьей 1(2) Закона, народными
заседателями являются лица, наделенные в порядке, установленном
настоящим Федеральным законом и федеральными процессуальными законами,
полномочиями по осуществлению правосудия по гражданским и уголовным
делам в составе суда и исполняющие обязанности судей на
непрофессиональной основе.
101. Статья 2 предусматривал, что списки народных заседателей
формируются для каждого районного суда органами местного
самоуправления, списки утверждаются органом законодательной власти
субъекта. Общий список утверждается законодательным (представительным)
органом субъекта Российской Федерации и представляется им в
соответствующий районный суд не позднее чем за месяц до истечения
срока полномочий народных заседателей, включенных в предыдущий общий
список.
102. Статья 6 определяла процедуру выборки народных заседателей. Она
предусматривала, что отбор народных заседателей для участия в
рассмотрении дел в верховном суде республики, краевом, областном суде,
суде города федерального значения, суде автономной области, суде
автономного округа производится председателем соответствующего суда на
основе общих списков народных заседателей районных судов,
расположенных на территории соответствующего субъекта Российской
Федерации.
103. В соответствии со статьей 9 закона, народные заседатели
привлекаются к исполнению своих обязанностей в районном суде на срок
14 дней, а в случае, если время рассмотрения конкретного дела
превышает указанный срок, на срок рассмотрения данного дела.
9. Постановление Президиума Верховного Суда РФ о порядке отбора
народных заседателей
104. Президиум Верховного суда РФ издал постановление о порядке
отбора народных заседателей. Постановление предусматривало, что отбор
народных заседателей для участия в рассмотрении дел в районном суде
производится председателем данного суда путем случайной выборки из
общего списка народных заседателей этого районного суда из расчета 156
народных заседателей на одного судью. При этом отбор указанного числа
народных заседателей на весь срок их полномочий может производиться
любым способом случайной выборки (например, для одного судьи из списка
отбирается каждый пятый народный заседатель, для другого - каждый
седьмой и т.д.).
Отбор народных заседателей для исполнения обязанностей судей по
конкретному делу производится судьей, рассматривающим данное дело,
путем жеребьевки, исходя из указанного в пункте 1 настоящего
Постановления числа народных заседателей.
105. Президиум Верховного суда также ссылался на статью 37 Закона о
судебной системе и статью 2 закона о народных заседателях и указывал,
что, учитывая, что указанные списки народных заседателей на день
вступления Закона в силу не утверждены и в суды не представлены,
следует исходить из того, что действующие народные заседатели
федеральных судов общей юрисдикции сохраняют свои полномочия впредь до
представления в соответствующие суды общих списков народных
заседателей.
10. Указ Президента от 25 января 2000 года.
106. В соответствии с Указом Президента от 25 января 2000 года,
полномочия народных заседателей судов общей юрисдикции были продлены
до утверждения новых списков народных заседателей законодательными
органами субъектов.
107. 21 декабря 2001 года Конституционный суд рассмотрел жалобу
гражданина П., который указывал, в частности, что Указ Президента
противоречит Конституции. Конституционный суд указал, что не имеет
компетенции проверять конституционность президентских указов по
жалобам граждан.
11. Уголовно-процессуальный кодекс
108. 1 июля 2002 года Уголовно-процессуальный кодекс РФ (ФЗ No.
174-ФЗ от 18 декабря 2001 года) вступил в силу. Он упразднил институт
народных заседателей в уголовном процессе с 1 января 2004 года.
12. Указ президента от 5 августа 2002
109. 5 августа 2002 года Президент РФ издал Указ No. 855, в котором,
ссылаясь на вступление в силу ФЗ <<О народных заседателях>>, признал
Указы No. 299, No. 41, No. 103 утратившими свое действие.
B. Визит защитника.
110. Новый УПК РФ предусматривает, что в качестве защитников
допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве
защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких
родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого
ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное
лицо допускается и вместо адвоката (ст. 49). Встречи с защитником
проводятся наедине и конфиденциально. Частота визитов защитника и их
продолжительность не могут быть ограничены. (Статья 47 S: 4 (9) и ст.
53 S: 1 (1)).
111. Федеральный закон No. 103-ФЗ от 15 июля 1995 года о содержании
под стражей подозреваемых и обвиняемых (<<О содержании под
стражей...>>) предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым
предоставляются свидания с защитником с момента фактического
задержания. Свидания предоставляются наедине и конфиденциально без
ограничения их числа и продолжительности, за исключением случаев,
предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.
Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения
адвоката и ордера. Истребование у адвоката иных документов
запрещается. Если в качестве защитника участвует иное лицо, то
свидание с ним предоставляется по предъявлении соответствующего
определения или постановления суда, а также документа, удостоверяющего
его личность (ст. 18).
III. Применимые международные документы
112. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными,
принятые проведенным в Женеве в 1955 г. первым Конгрессом ООН по
предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и
одобренные Экономическим и социальным советом ООН в Резолюциях N 663 С
(XXIV) от 31 июля 1957 г. и N 2076 (LXII) от 13 мая 1977 г.,
предусматривают, в частности:
"10. Все помещения, которыми пользуются заключенные, особенно все
спальные помещения, должны отвечать всем санитарным требованиям,
причем должное внимание следует обращать на климатические условия,
особенно на кубатуру этих помещений, на минимальную их площадь, на
освещение, отопление и вентиляцию.
11. В помещениях, где живут и работают заключенные,
a) окна должны иметь достаточные размеры для того, чтобы заключенные
могли читать и работать при дневном свете, и должны быть
сконструированы так, чтобы обеспечивать доступ свежего воздуха,
независимо оттого, существует ли или нет искусственная система
вентиляции;
b) искусственное освещение должно быть достаточным для того, чтобы
заключенные могли читать или работать без опасности для зрения.
12. Санитарные установки должны быть достаточными для того, чтобы
каждый заключенный мог удовлетворять свои естественные потребности,
когда ему это нужно, в условиях чистоты и пристойности.
13. Банные установки и количество душей должны быть достаточными для
того, чтобы каждый заключенный мог и был обязан купаться или принимать
душ при подходящей для каждого климата температуре и так часто, как
этого требуют условия общей гигиены, с учетом времени года и
географического района, то есть во всяком случае хотя бы раз в неделю
в умеренном климате.
14. Все части заведения, которыми заключенные пользуются регулярно,
должны всегда содержаться в должном порядке и самой строгой чистоте.
15. От заключенных нужно требовать, чтобы они содержали себя в
чистоте. Для этого их нужно снабжать водой и туалетными
принадлежностями, необходимыми для поддержания чистоты и здоровья.
19. Каждому заключенному следует обеспечивать отдельную койку в
соответствии с национальными или местными нормами, снабженную
отдельными спальными принадлежностями, которые должны быть чистыми в
момент их выдачи, поддерживаться в исправности и меняться достаточно
часто, чтобы обеспечивать их чистоту.
...
20. 1) Тюремное управление должно в обычные часы обеспечивать каждому
заключенному пищу, достаточно питательную для поддержания его здоровья
и сил, имеющую достаточно хорошее качество, хорошо приготовленную и
поданную.
2) Каждый заключенный должен располагать питьевой водой, когда он
испытывает в ней потребность.
...
21. (1) Все заключенные, не занятые работой на свежем воздухе, имеют
ежедневно право, по крайней мере, на час подходящих физических
упражнений на дворе, если это позволяет погода".
113. В соответствующих извлечениях из общих докладов Европейского
комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего
достоинство обращения (ЕКПП) указано:
Извлечение из 2-го Общего доклада ЕКПП [CPT/Inf (92) 3]:
<<47. Удовлетворительная программа деятельности (работа, образование,
спорт и т.д.) имеет решающее значение для самочувствия лиц, лишенных
свободы. ... Однако нельзя допускать, чтобы лица, лишенные свободы,
просто изнывали неделями, а иногда месяцами, запертые в своих камерах,
и это несмотря на созданные для них относительно хорошие материальные
условия. Комитет полагает, что следует стремиться к тому, чтобы лица,
содержащиеся под стражей в следственных тюрьмах, смогли бы проводить
разумную часть дня (8 часов или больше) за пределами своих камер,
посвящая свое время полезным видам деятельности различного
характера...
48. Особо следует упомянуть пребывание на открытом воздухе. Требование
о том, что лицам, лишенным свободы, разрешается каждый день по крайней
мере один час заниматься физическими упражнениями на открытом воздухе,
получило широкое признание как основная гарантия прав... Также, само
собой разумеется, что сооружения для занятий на открытом воздухе
должны быть достаточно просторными и, по возможности, обеспечивать
укрытие при неблагоприятных погодных условиях.
49. Легкий доступ к надлежащим туалетным средствам и поддержание
удовлетворительных стандартов гигиены являются существенными
компонентами гуманной среды...>>
Извлечение из третьего общего доклада ЕКПП [CPT/Inf (93) 12]:
"a. Доступ к врачу
...35. Медицинская служба в исправительном учреждении должна как
минимум иметь возможность обеспечивать регулярные амбулаторные
консультации и срочную медицинскую помощь (разумеется, в дополнение
могут существовать и отделения больничного типа с кроватями). ...Кроме
того, врач исправительного учреждения, должен иметь возможность
обратиться к услугам специалистов. ...
За амбулаторным лечением должен наблюдать, если это необходимо,
медицинский персонал. Часто для обеспечения реабилитационного лечения
недостаточно полагаться на инициативу самого осужденного.
36. Должна быть обеспечена прямая поддержка со стороны полностью
оборудованной больницы либо системы гражданского здравоохранения, либо
уголовно-исполнительной системы. ...
37. Если осужденным необходимы госпитализация или осмотр специалиста в
больнице, они должны быть доставлены в соответствующее учреждение с
незамедлительностью, которую требует состояние их здоровья.
b. Равнозначность лечения
38. Служба здравоохранения уголовно-исполнительной системы должна
иметь возможность обеспечивать медицинское лечение и уход... в
условиях, сопоставимых с теми, которыми пользуются все остальные члены
общества. Должны быть обеспечены соответствующий медицинский,
медсестринский и технический персонал, а также помещения, установки и
оборудование.
Должен осуществляться соответствующий контроль за аптеками и
распространением лекарств. Кроме того, изготовление лекарств должно
всегда доверяться квалифицированному персоналу (фармацевтам/медсестрам
и т.д.).
39. На каждого пациента заводится медицинская карта, в которой
содержатся сведения о диагнозе, об изменении состояния здоровья
пациента и о проведенных ему особых обследованиях. В случае перевода
медицинская карта передается врачам принимающего учреждения....
40. Бесперебойное функционирование системы здравоохранения
предполагает, что врачи и сестринский персонал должны иметь
возможность регулярно встречаться и образовывать рабочую команду под
руководством главного врача в соответствующем учреждении".
Извлечение из 11-го Общего доклада ЕКПП [CPT/Inf (2001) 16]
"30. ЕКПП часто сталкивается с приспособлениями, такими как
металлические ставни, перекладины или пластины, которые закреплены на
окнах и препятствуют доступу заключенных к естественному свету и
попаданию свежего воздуха в помещение. Это особенно характерно для
учреждений содержания под стражей до суда. ЕКПП полностью признает,
что особые меры безопасности, разработанные для предотвращения риска
тайного сговора и/или преступной деятельности, вполне могут оказаться
необходимыми по отношению к отдельным заключенным. Даже если подобные
меры необходимы, они не должны лишать заключенных естественного света
и свежего воздуха. Последние являются базовыми элементами жизни,
которыми каждый заключенный имеет право пользоваться. Более того,
отсутствие этих элементов ведет к распространению болезней, в
частности, туберкулеза.
ЕКПП отмечает, что обеспечение достойных условий может быть достаточно
затратным и улучшение ситуации блокируется во многих странах
отсутствием достаточного количества средств. Однако, чтобы убрать
заслоны с окон камеры не требуется значительных инвестиций, с другой
стороны, эффект этих мер будет заметным>>.
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ В СВЯЗИ С УСЛОВИЯМИ
СОДЕРЖАНИЯ
114. Заявитель жаловался, что условия содержания его в Кировском
районном отделении милиции Екатеринбурга, в ИВС Екатеринбурга и
Озерска и СИЗО Екатеринбурга противоречили статье 3 Конвенции, которая
устанавливает:
"Никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечному обращению"
A. Приемлемость
115. Суд отмечает, что с 15 октября по 25 ноября 1999 года заявитель
находился в отделении милиции, затем в местах предварительного
содержания, где камеры были маленькими, не были оборудованы спальными
местами и принадлежностями, где он был лишен пищи, и доступ в туалет
был ограничен. Затем он был направлен в СИЗО No.1, где он содержался в
многоместной перенаселенной камере до 6 июля 2002. С 6 июля 2002 года
по 18 ноября 2003 года заявитель содержался в одиночной камере в СИЗО,
где, по его утверждению, было холодно, темно, сыро и грязно. Принимая
во внимание суть утверждений заявителя и объяснений относительно
условий содержания в местах содержания в ИВС, под стражей, Суд не
устанавливает никаких специальных обстоятельств, которые позволили бы
рассматривать лишение свободы заявителя как <<длящуюся ситуацию>> (см.
по аналогичной ситуации Малтабарь и Малтабарь против России
No. 6954/02, S:S: 82-84, 29 января 2009).
116. Принимая во внимание тот факт, что жалоба была подана 2 декабря
2003 г., часть жалобы, относящаяся к:
(a) содержанию заявителя в отделении милиции и ИВС с 15 октября по 25
ноября 1999 года
(b) его нахождению в многоместной камере СИЗО No. 1 с 25 ноября 1999
по 6 июля 2002 года
Были представлены с пропуском срока и должны быть отклонены в
соответствии со статьей 35 S:S: 1 и 4 Конвенции.
117. Что же касается части жалобы, относящейся к содержанию заявителя
в СИЗО с 6 июля 2002 года по 18 ноября 2003 г., Суд отмечает, что она
не является явно необоснованной и не является неприемлемой по другим
основаниям. Эта часть жалобы должна быть объявлена приемлемой.
B. По существу жалобы
1. Объяснения сторон
118. Заявитель оспаривал представленное российскими властями описание
условий содержания в СИЗО No. 1, содержащееся в пунктах постановления
с 28 по 34 выше, как не соответствующие действительности. Справки,
подготовленные администрацией СИЗО в 2008 году не могут
рассматриваться как заслуживающие доверия. Заявитель настаивал, что
его описание камер было точным и верным и ссылался на документы,
представленные им в качестве доказательств. Условия его содержания
были бесчеловечными и не соответствующими статье 3 Конвенции.
Заявитель далее указывал, что постоянное применение к нему наручников
вызывало у него ужасные страдания и боль, поскольку у него болезнь
суставов - ревматоидный артрит.
119. Власти Российской Федерации указывали, что условия содержания
под стражей заявителя были удовлетворительными и отвечали требованиям
статьи 3. Камеры были светлыми и теплыми. Окна в камере были
застеклены, искусственное освещение и отопление было во всех камерах.
Заявитель был обеспечен индивидуальным спальным местом и постельными
принадлежностями во все периоды нахождения в СИЗО. У него была
предусмотренная стандартами еда и питьевая вода. Санитарные и
гигиенические нормы соблюдались. Заявителя ежедневно выводили на
прогулку. Власти признали, что несколько раз длительность ежедневной
прогулки была сокращена, но утверждали, что виновные лица были
подвергнуты дисциплинарному наказанию. Применение к заявителю
наручников было законным и обоснованным, поскольку он был отмечен как
лицо склонное к побегу или нападению на конвой. В прогулочном дворике
наручники снимались.
2. Оценка Суда
120. Суд повторяет, что статья 3 Конвенции предусматривает одну из
наиболее фундаментальных ценностей демократического общества. Она
запрещает в абсолютной форме пытки или бесчеловечное и унижающее
достоинство обращение или наказание, вне зависимости от поведения
жертвы. (см. Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, S: 119, ECHR
2000-IV). Однако, чтобы подпадать под сферу действия статьи 3
Конвенции, жестокое обращение должно достигать минимального уровня
жестокости. Оценка этого минимального уровня относительна; она зависит
от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его
последствия для физического и психического состояния жертвы, и в
некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы. (см.
Valaшinas v. Lithuania, no. 44558/98, S:S: 100-101, ECHR 2001-VIII).
121. Суд постоянно подчеркивал, что страдания и унижение,
квалифицируемые по статье 3, должны выходить за пределы обычных
ограничений, которые лицо претерпевает в связи с применением к нему
предусмотренных законом мер принуждения или наказания. Государство
должно гарантировать, чтобы лицо, содержащееся под стражей, находится
в условиях, которые сопоставимы с уважением его человеческого
достоинства, и что способы применения мер принуждения не ведет к
недопустимому обращению, причиняющему излишние страдания, и что
предпринимается определенная забота о состоянии здоровья лица (см.
Valaшinas, S: 102, and Kuda v. Poland [GC], no. 30210/96, S: 94, ECHR
2000-XI). При оценке условий содержания должно приниматься во внимание
совокупное действие всех факторов, как и соответствующие утверждения
заявителя (см. Dougoz v. Greece, no. 40907/98, S: 46, ECHR 2001-II).
Длительность содержания под стражей также является относимым фактором.
122. Суд отмечает, что данное дело отличается от многих дел по статье
3 против России, в которых Суд устанавливал нарушение статьи 3 в связи
с перенаселенностью камер в СИЗО и ограниченным количеством площади,
приходящейся на одного заключенного (см., например, Lind v. Russia,
no. 25664/05, S: 59, 6 декабря 2007; Kantyrev v. Russia, no. 37213/02,
S:S: 50-51, 21 июня 2007; Andrey Frolov v. Russia, no. 205/02, S:S:
47-49, 29 марта 2007; Mamedova v. Russia, no. 7064/05, S:S: 61-67, 1
июня 2006; Mayzit v. Russia, no. 63378/00, S: 40, 20 January 2005; and
Labzov v. Russia, no. 62208/00, S: 44, 16 июня 2005). В
рассматриваемом деле заявитель, который содержался в одиночных
камерах, не жаловался на перенаселенность камер и недостаток личного
пространства. Вместо этого он обжаловал другие аспекты условий
содержания, включая холод в камере, недостаток дневного света и
свежего воздуха и плохие санитарные условия. Суд ранее признавал, что
такие факторы, как доступ к естественному освещению и свежему воздуху,
обеспечение отопления в камере, основных санитарных условий,
возможность пользоваться туалетом без обозрения со стороны,
использование вентиляции существенны при оценке, был ли превышен порог
жестокости, входящий в сферу применения статьи 3 (см., например,
Vlasov v. Russia, no. 78146/01, S: 84, 12 июня 2008; Babushkin v.
Russia, no. 67253/01, S: 44, 18 октября 2007; Trepashkin v. Russia,
no. 36898/03, S: 94, 19 июля 2007; and Peers v. Greece, no. 28524/95,
S:S: 70-72, ECHR 2001-III). Суду необходимо проверить, могут ли
условия содержания заявителя рассматриваться как сопоставимые с
требованиями статьи 3 Конвенции.
123. Стороны не пришли к согласию по многим аспектам условий
содержания заявителя в одиночных камерах СИЗО No. 1. Перед Судом,
соответственно, стоит задача установления фактов, по которым мнения
сторон разошлись. Он повторяет, что утверждения о нарушении статьи 3
должны быть соответствующим образом доказаны. Оценивая доказательства,
Суд обычно обращается к стандарту <<вне разумных сомнений>> (см.
Ireland v. the United Kingdom, 18 января 1978, S: 161, Series A no.
25). Тем не менее, не во всех случаях рассмотрения заявлений в
соответствии с Конвенцией, как например данного заявления, возможно
строгое применение принципа affirmanti incumbit probatio (тот, кто
утверждает обязан доказать данное утверждение), поскольку при
определенных обстоятельствах только власти государства имеют доступ к
информации, подтверждающей или опровергающей сказанное.
Непредоставление государством такой информации без уважительной
причины приводит суд к выводам о том, что, поскольку государством не
доказано иное, верны утверждения заявителя. (см., Kokoshkina v.
Russia, no. 2052/08, S: 59, 28 мая 2009, and Ahmet zkan and Others v.
Turkey, no. 21689/93, S: 426, 6 апреля 2004).
124. Суд отмечает, что в своих объяснениях сторона заявителя
описывала условия содержания подробно. Заявитель представил цветные
фотографии своих камер в подтверждение этих подробных описаний, а
также ответы от администрации СИЗО и прокурора по надзору, которые
подтверждают ряд его утверждений. Власти же, наоборот, подтверждали
свои утверждения справкой администрации СИЗО от 18 августа 2008 года,
которая была составлена через многолетний период после того, как
заявитель покинул СИЗО. Власти не представили никаких источников
доказательств, на которых они основывались, утверждая, что заявитель
содержался в комфортных условиях, как они были описаны в этих
справках. Суд повторяет, что в ряде предыдущих случаев он отклонял
принятие подобных справок, на том основании, что они не заслуживают
доверия как выданные по прошествии значительного периода после
рассматриваемых событий. (см. Kokoshkina, cited above, S: 60; Sudarkov
v. Russia, no. 3130/03, S: 43, 10 июля 2008; and Belashev v. Russia,
no. 28617/03, S: 52, 13 ноября 2007). Поэтому указанные справки
обладают небольшой доказательственной ценностью для Суда. Небольшое
количество документов, относящихся к периоду нахождения заявителя в
СИЗО, представленные властями, противоречат, по крайней мере, в части,
их же описанию условий содержания, данных в справке, и частично
поддерживают утверждения заявителя. Теперь Суд переходит к подробному
рассмотрению условий содержания заявителя.
125. Прежде всего, заявитель жаловался, что в его камере было очень
холодно, в частности, речь идет о камере No. 10, в которой он
находился с 22 октября 2002 по 18 ноября 2003 года, поскольку в камере
было незастекленное окно. Хотя власти оспаривали это утверждение, оно
подтверждается объяснением свидетеля - одно из охранников, который
указал, что окно было не застеклено и его пришлось закрывать куском
полиэтилена. (см. пар. 33 выше), и письмом областного прокурора,
согласно которому окна камер СИЗО были застеклены только к сентябрю
2003 года (см. пар. 51 выше). Суд в связи с этим считает
установленным, что практически год заявитель находился в камере с
незастекленным окном. Суд уже устанавливал недопустимым, когда кто-то
содержится в условиях, где он подвергается воздействию температурных
факторов, не отвечающих обычным нормальным требованиям. (см Mathew v.
the Netherlands, no. 24919/03, S: 214, ECHR 2005-IX). В связи с
отсутствием в камере остекления, заявитель в течение продолжительного
периода времени подвергался воздействию крайне низких температур,
принимая во внимание, что температура воздуха зимой достигала минус 30
C (см. пар. 41 выше). Этот фактор неизбежно приводил к превышению
уровня страданий, которые не являлись обычным и необходимым
сопутствующим условием лишения свободы. В его ситуации это было еще
более жестоким. Поскольку он страдал от артрита, и ему было
неоднократно запрещено врачами находиться в холодных и сырых
помещениях (см. пар. 59, 60 и 72 выше). Суд считает, что в таких
обстоятельствах длительное помещение заявителя под воздействие низких
температур составляло бесчеловечное обращение.
126. В свете изложенного, нет особой необходимости оценивать
остальные аспекты условий содержания заявителя. Однако, Суд не может
удержаться от замечания, что остальные условия проиллюстрированы на
представленных фотографиях внутреннего устройства камер. Камеры
очевидно требуют ремонта и уборки. Бетонные стены, пол и потолок
покрыты мокрыми пятнами и подтеками. Туалет грязный и не отделен от
основной зоны камеры. Унитаз и смыв отсутствуют, умывальник покрыт
ржавчиной. Койки также ржавые и изношенные, постельные принадлежности
старые и грязные (см. пар. 38 и 42 выше). Суд считает, что такие
условия могут рассматриваться как унижающие достоинство и непригодные
для нормального существования.
127. Далее, Суд отмечает, что более года заявитель был лишен доступа
к естественному свету. Действительно, власти признали, что железные
щиты были удалены только в декабре 2002 года, что подтверждает
утверждения заявителя о том, что окно в камере No. 210, где он
содержался с 6 июля по 25 сентября 2002 года, было закрыто
металлическим щитом (см. пар. 34 и 36 выше). На фотографиях видно, что
в камере No. 32, в которой заявитель содержался с 25 сентября по 14
октября 2002 года, не было окна, в то время как окно в камере No. 10,
где заявитель содержался с 22 октября 2002 года по 18 ноября 2003
года, было закрыто несколькими слоями толстых листов металла и
значительно препятствовало доступу естественного света (см. пар. 38,
41 и 42 выше). Суд в связи с этим считает установленным, что заявитель
испытывал ограничение доступа к естественному освещению. Доступ
свежего воздуха также был ограничен в ряде камер, особенно в камерах
No. 1 и 32, где не было окон. Власти не представили никаких
заслуживающих доверия доказательств, подтверждающих, что эти камеры
были оснащены средствами вентиляции. Таким образом, приходится сделать
вывод, что как минимум месяц заявитель находился в камерах, которые
плохо вентилировались или не вентилировались вовсе. Суд отмечает, что
заявитель находился в условиях недостатка свежего воздуха и
естественного освещения на протяжении всего дня, за исключением одного
часа, отводимого на прогулку. В ряде случаев время прогулки было
неправомерно сокращено, что признали и власти. Соответственно,
основную часть дня каждый день заявитель был лишен доступа к свету и в
ряде камер - к свежему воздуху, что безусловно является частью
условий, приводящих к усилению негативных факторов, описанных выше
(см., по аналогичной мотивации, Vlasov, S:S: 83 и 84).
128. Наконец, Суд отмечает, что еда подавалась заявителю нерегулярно
в связи с нехваткой персонала в учреждении. (см. пар. 9 выше). Этот
факт также является ухудшающим условия содержания фактором.
129. Принимая во внимание совокупный эффект описанных выше факторов,
Суд приходит к выводу, что заявитель испытал унижение человеческого
достоинства и бесчеловечное обращение. В свете указанного, нет
необходимости устанавливать истинность других утверждений заявителя
относительно условий содержания, таких как наличие паразитов в камере,
наличие на нем наручников в период нахождения в прогулочном дворике,
ограничение посылок от родственников. Факты, проанализированные в пп.
125-128 постановления достаточны для того, чтобы признать, что условия
нахождения заявителя в СИЗО No. 1 были унижающими достоинство и
бесчеловечными.
130. В связи с этим имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ В СВЯЗИ С НЕОКАЗАНИЕМ
ДОСТАТОЧНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ
A. Доводы сторон
131. Заявитель жаловался на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с
непредоставлением ему необходимой медицинской помощи в СИЗО No. 1
Екатеринбурга. По его мнению, медицинская документация демонстрирует,
что он не получал регулярного необходимого лечения от ревматоидного
артрита. Рекомендации, сделанные ревматологом, не соблюдались.
Независимый медицинский эксперт подтвердил, что проведенное в СИЗО
лечение было недостаточным и неадекватным, в частности потому, что
заявителю не была прописана и проведена базисная терапия (см. п. 72
выше). В результате недостаточной медицинской помощи заявитель страдал
от сильных болей, а заболевание прогрессировало.
132. Власти Российской Федерации указывали, что заявитель получал
достаточное лечение. Он прошел несколько обследований в стационаре
ИК-2 и получал выписанные ему препараты. Состояние его здоровья было
удовлетворительным.
B. Оценка Суда
1. Приемлемость
133. Суд отмечает, что данная часть жалобы не является явно
необоснованной. Она также не является неприемлемой по иным основаниям.
В связи с этим жалоба считается приемлемой.
2. По существу дела.
134. Суд повторяет, что статья 3 Конвенции не содержит обязательства
государства освобождать заключенных на основании тяжелого состояния
здоровья, однако она налагает на государства обязательства
предпринимать меры к заботе о их состоянии здоровья и оказании
медицинской помощи, если под стражей содержатся лица, нуждающиеся в
этом. (см. Khudobin v. Russia, no. 59696/00, S: 93, ECHR 2006-XII
(extracts); Mouisel v. France, no. 67263/01, S: 40, ECHR 2002-IX; and
Kuda, cited above, S: 94). Суд устанавливал во многих делах, что
неоказание медицинской помощи в местах заключения может составлять
нарушение статьи 3. (см.., например, Wenerski v. Poland, no. 44369/02,
S:S: 56 to 65, 20 January 2009; Popov v. Russia, no. 26853/04, S:S:
210 to 213 and 231 to 237, 13 July 2006; and Nevmerzhitsky v. Ukraine,
no. 54825/00, S:S: 100-106, ECHR 2005-II).
135. Возвращаясь к рассматриваемому делу, Суд отмечает, что сторонами
не оспаривается, что заявитель страдал от ревматоидного полиартрита с
апреля 2001 года. В чем стороны расходятся и что является
принципиальным в данном деле, так это адекватность и достаточность
лечения, проведенного заявителю. Власти утверждали, что заявителю была
обеспечена необходимая медицинская помощь, в то время как заявитель
оспаривал аргументы властей. В этих обстоятельствах Суд считает
необходимым рассмотреть, отказывалось ли заявителю в предоставлении
необходимой медицинской помощи и, соответственно, достигали ли
причиненные заявителю страдания минимального уровня жестокости,
установленного статьей 3.
136. Медицинская документация заявителя показывает, что он регулярно
осматривался врачом СИЗО и 6 раз направлялся в стационар при ИК-2 для
проведения обследований. Его также дважды осматривала доктор Л.,
специалист по болезням суставов, которая выписала ему курс лечения.
Заявитель однако указывал, что курс противовоспалительных препаратов и
гормональные инъекции не были ему проведены, базисная терапия не
назначалась и не проводилась.
137. Суд в начале исследует вопрос относительно назначения базисной
терапии. В соответствии с заключением доктора К. (пар. 72 выше),
заявитель указывал, что базисная терапия была необходима, чтобы
замедлить разрушение суставов и воспалительные процессы в них. В
результате непроведения такого курса его болезнь быстро
прогрессировала и привела к инвалидности. Перед Судом находится
противоречивая медицинская документация относительно необходимости и
уместности данного курса в случае с заявителем. Так, доктор К.
указывала в своем заключении, что этот курс был необходимой частью
лечения артрита, в то время как ревматолог Л, которая осматривала
заявителя дважды, указывала, что данные препараты не являются
необходимыми в случае с заявителем (п. 60). Суд склоняется разделить
мнение доктора Л., поскольку она дважды лично осматривала заявителя, в
то время как доктор К. не осматривала заявителя, а давала свое
заключение только на основании медицинской документации. Более того, в
заключении доктора К. нет ничего в обоснование утверждений заявителя о
том, что имелась причинная связь между отсутствием надлежащего лечения
и прогрессированием болезни. Наоборот, доктор K. указала, что артрит
неизлечим и практически без вариантов ведет к инвалидности. Суд
приходит к выводу, что необходимость базисной терапии была установлена
в ситуации заявителя, или что отсутствие такого лечения имело решающее
значение для прогрессирования его заболевания. Хотя состояние его
здоровья действительно ухудшилось к 2004 году, нет неоспоримых
доказательств, чтобы считать, что это стало результатом неверного
лечения, а не естественным ходом развития хронического заболевания.
138. Относительно утверждений заявителя, что он не получал
противовоспалительные препараты и гормональные инъекции,
рекомендованные ему, Суд отмечает, что противовоспалительные препараты
изначально были выписаны врачом СИЗО в апреле 2001 и январе 2002 года
(см. Пар. 53 и 56 выше), а впоследствии доктором Л., которая также
рекомендовала втирания и гепатопротекторы и внутрисуставные
гормональные инъекции (см. Пар. 60 и 68 выше). Доктор Л. специально
подчеркнула, что состояние здоровья заявителя требовало постоянного
применения антивоспалительных препаратов. Однако, никаких указаний о
том, что эти препараты он получал, в медицинской документации
заявителя нет, за исключением 10 инъекций в мае и июне 2002 года (см.
пар. 57 выше). Суд повторяет, что администрация мест содержания под
стражей несет обязанность следить за состоянием здоровья заявителя и
проводить в случае необходимости лечение в период, когда он находится
под стражей. Соответствующая медицинская документация должна содержать
основную информацию относительно того, какое лечение заявитель
фактически получал, кем и когда оно было рекомендовано, как
проводилось наблюдение за состоянием здоровья заявителя, и так далее.
Если в медицинской документации это подробно не описано, это наводит
Суд на определенные выводы (см. Aleksanyan v. Russia, no. 46468/06, S:
147, 22 декабря 2008). Принимая во внимание, что медицинская
документация не содержит никакого упоминания о том, что предписанные
препараты фактически применялись к заявителю, и принимая во внимание
тот факт, что доктор Л. указала недвусмысленно, что рекомендованное ею
лечение не было проведено (см. пар. 68 выше), Суд считает
установленным, что заявитель не получал предписанного врачами лечения.
139. Далее, суд отмечает, что неустановленной датой летом и осенью
заявитель отказывался принимать противовоспалительные препараты,
предложенные ему и настаивал на том, что ему должны ставиться уколы.
(см. паp. 69 выше). Это обстоятельство, однако, не имеет особого
значения в данном деле, поскольку ко времени отказа заявителя от
таблеток, он уже оставался без лечения более двух лет. В любом случае,
предложенное лечение не соответствовало рекомендациям специалиста. Оно
ограничивалось противовоспалительными таблетками и не включало
инъекции, втирания и гепатопротекторы, предписанные доктором Л.
140. Наконец, остается установить, достигало ли непредоставление
медицинской помощи минимального уровня жестокости, подпадающего под
сферу действия статьи 3. Суд отмечает, что лечение, рекомендованное
заявителю, имело целью уменьшение воспаления в суставах и, как
следствие, ослабление боли. В результате непредоставления заявителю
необходимого медицинского лечения, он испытывал постоянную интенсивную
боль. Хотя время от времени ему давали анальгетики, их действие было
ограничено определенным временем, и в любом случае они не могут
рассматриваться как необходимое лечение, предписанное врачом.
Действительно, Суд отмечает, что заявитель часто жаловался на боль в
суставах (см. пар. 58, 68 и 69 выше), что связано с необеспечением его
администрацией СИЗО необходимым лечением. Соответственно, Суд приходит
к выводу, что был превышен порог минимального уровня жестокости.
141. Вышеизложенное позволяет Суду заключить, что заявитель испытывал
серьезные страдания и боль в результате необеспечения его необходимой
медицинской помощью в СИЗО No. 1 Екатеринбурга. Учреждение не
выполнило своих обязанностей по обеспечению стандартов медицинской
помощи, налагаемой на государства статьей 3 Конвенции и подвергло
заявителя бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Таким
образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ 6 S: 1 КОНВЕНЦИИ
142. Заявитель также жаловался на нарушение 6 S: 1 Конвенции,
поскольку утверждал, что его дело рассматривалось судом, созданным не
на основании закона. Соответствующая часть статьи 6 Конвенции
предусматривает следующее:
<<Каждый...при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет
право на разбирательство дела ... судом, созданным на основании
закона>>
A. Приемлемость
143. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной
в смысле статьи 35 S: 3 Конвенции. Он далее отмечает, что она не
является неприемлемой по другим основаниям. В связи с этим она
является приемлемой.
B. Существо жалобы
1. Мнение сторон
144. Власти Российской Федерации утверждали, что народные заседатели
Т., О., Е имели право заседать в составе суда, поскольку были наделены
полномочиями в 1993 и 1999 году соответственно и их срок полномочий
был продлен указами Президента РФ от 22 марта 1995 года, 23 января
1995 г., 23 января 2000 г. Они были избраны путем случайной выборки.
Соответственно, народные заседатели были избраны в соответствии с
процедурой, предусмотренной законом.
145. Заявитель указывал, что власти не представили никаких
документов, которые бы подтверждали, что имеются правовые основания
для участия в составе суда, рассматривавшего его дело народных
заседателей Т., О., Е. С точки зрения заявителя, выбор народных
заседателей должен соответствовать федеральному закону <<О народных
заседателях>>, который действовал в то время. Указ Президента РФ от 25
января 2000 года вступает в противоречие с этим федеральным законом,
поскольку позволяет народным заседателям, избранным по ранее
действовавшей процедуре, продолжать свои полномочия без какого-либо
ограничения срока - и таким образом незаконно блокировать исполнение
федерального закона <<О народных заседателях>> на неопределенный
период. Далее, власти РФ не представили никакого документа,
подтверждающего, что народные заседатели, рассматривавшие дело
заявителя, действительно были выбраны из списка методом случайной
выборки, как этого требовал федеральный закон <<О народных
заседателях>>. Таким образом, народные заседатели, которые участвовали
в рассмотрении дела заявителя, не являлись лицами, наделенными
полномочиями в соответствии с федеральным законом, действовавшим в то
время. Заявитель ссылался на постановление ЕСПЧ по делу Посохов против
России (Posokhov v. Russia (no. 63486/00, ECHR 2003-IV), в котором
нарушение статьи 6.1 было установлено Судом в аналогичных
обстоятельствах.
2. Оценка Суда
146. Суд повторяет, что фраза <<созданным на основании закона>>
касается не только правовых оснований существования самого суда, но
также и формирования отдельных составов суда по конкретному делу (см.
Buscarini v. San Marino (dec.), no. 31657/96, 4 мая 2000). От Суда в
связи с этим требуется исследовать заявления как в рассматриваемом
делу относительно нарушения национальной процедуры наделения
полномочиями сотрудников суда. Тот факт, что заявление в настоящем
деле касается народных заседателей, не уменьшает важности проблемы,
поскольку в соответствии со статьей 15 Уголовно-процессуального
кодекса, действовавшего в то время, по своим судебным полномочиям
народные заседатели равны профессиональным судьям. (см. пар. 86 выше).
147. Суд уже устанавливал нарушение статьи 6.1 Конвенции в ряде дел
против России в связи с фактами наделения полномочиями народных
заседателей. В некоторых делах установление нарушения было следствием
того, что национальные власти не смогли представить документальных
доказательств наделения полномочиями заседателей в соответствии с
процедурой, предусмотренной действовавшим законом, а также с
необеспечением требований закона <<О народных заседателях>> о
случайной выборке заседателей и ограничения срока их полномочий
двухнедельным сроком в течение года (см. например, постановление по
делу Fedotova v. Russia, no. 73225/01, S:S: 41-44, 13 апреля 2006, и
Posokhov S:S: 40-44). В другом деле серьезное нарушение процедуры
наделения полномочиями народных заседателей само по себе подрывало
принцип справедливости уголовного процесса и привело Суд к тому, что
суды, рассматривавшие дело заявителя, не являлись судами, <<созданными
на основании закона>>. (см. Ilatovskiy v. Russia, no. 6945/04, S:S:
39-43, 9 июля 2009).
148. Возвращаясь к фактам настоящего дела, Суд отмечает, что в
соответствии с утверждениями властей, народные заседатели, которые
рассматривали дело заявителя, были наделены полномочиями в 1993 и 1999
годах, то есть, в период, когда действовал закон РСФСР <<О судебной
системе>> 1981 года. Их срок полномочий несколько раз был продлен
президентскими указами, последний из который, от 25 января 2000 года,
предусматривал, что все народные заседатели продолжают исполнять свои
полномочия до тех пор, пока не будут утверждены новые списки народных
заседателей в соответствии с новым федеральным законом о народных
заседателях. Ко времени начала рассмотрения дела заявителя прошло
почти 2 года с момента вступления в силу федерального закона <<О
народных заседателях>>, но их список все еще не был составлен, и
народные заседатели, наделенные полномочиями в 1993 и 1999 году
продолжали исполнять свои полномочия. Соответственно, чтобы
установить, может ли Свердловский областной суд, вынесший приговор
заявителю, рассматриваться как суд, <<созданный на основании закона>>,
Суд должен рассмотреть два связанных с этим вопроса. Во-первых, должно
быть установлено, были ли соблюдены существенные требования процедуры
для наделения полномочиями народных заседателей, как они установлены
законом РСФСР <<О судебной системе>> 1981 года. Во-вторых, должна быть
исследована законность продления срока полномочий народных заседателей
президентскими указами, в особенности указа от 25 января 2000 года,
который, по утверждению заявителя, противоречил федеральному закону
<<О народных заседателях>>.
149. По первому вопросу, Суд отмечает, что российские власти
представили решение Законодательного собрания Свердловской области, в
котором Е. была указана как народный заседатель для рассмотрения дел в
Свердловском областном суде (см. пар. 26 выше). Суд таким образом
приходит к выводу, что Е. законно была наделена полномочиями для
рассмотрения дела. С другой стороны, российские власти не смогли
представить никакого документа, обосновывающего правовые основания для
наделения полномочиями Т. и О. как народных заседателей Свердловского
областного суда. Также национальные власти не представили на запросы
представителей заявителя каких-либо доказательств, что данные лица
наделялись полномочиями как народные заседатели. Отсюда следует, что
не имелось правовых оснований участия Т. и О. в отправлении
правосудия. Соответственно, Свердловский областной суд, вынесший
приговор по делу заявителя, не может рассматриваться как суд,
<<созданный на основании закона>>.
150. В свете обозначенных выводов не является необходимым
рассматривать отдельно вопрос, была ли нарушена справедливость
процесса, поскольку срок выполнения полномочий народными заседателями
был продлен указом Президента РФ после того, как федеральный закон
установил новую процедуру избрания народных заседателей и уже вступил
в силу (см. Илатовский против России). Также нет необходимости
устанавливать, соблюдались ли требования о случайной выборке народных
заседателей в деле заявителя.
151. Суд приходит к выводу, что справедливость судебного
разбирательства по делу заявителя была нарушена в связи с серьезными
дефектами первоначального наделения полномочиями народных заседателей,
которые участвовали в рассмотрении дел заявителя. В связи с этим имело
место нарушение статьи 6.1 Конвенции.
IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 34 КОНВЕНЦИИ
152. Заявитель также жаловался, что представителю по его жалобе в
Европейском суде было отказано в посещении его в СИЗО No. 1
Екатеринбурга. Он ссылался на статью 34 Конвенции, которая
устанавливает:
<<Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой
неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые
утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких
Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или
в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим
образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права>>.
153. Заявитель указывал, что устанавливая запрет на встречи с ним А.
Деменевой, национальные власти препятствовали в подготовке жалобы в
Европейский суд. Хотя у заявителя было два адвоката, у них не было
опыта обращения в Европейский суд и знания практики Европейского суда
по правам человека. В связи с этим заявитель просил А. Деменеву,
юриста неправительственной организации, специализирующейся в
международной защите прав человека, представлять его интересы в
Страсбургской процедуре. Однако А. Деменевой не было разрешено
встречаться с ним, и поэтому у них не было возможности обсудить
множество вопросов, принципиально важных для подготовки обращения в
ЕСПЧ.
154. Власти Российской Федерации указывали, что интересы заявителя
представляли два профессиональных адвоката. А. Деменева, не являясь
адвокатом, не имела права посещать заявителя до тех пор, пока
специального разрешения не выдано судами. В июле 2003 года такое
разрешение было Деменевой выдано, однако ей не было позволено
встретиться с заявителем, поскольку она не смогла представить судебное
решение, в котором бы было признано, что она действует как защитник
заявителя, как это требовалось в соответствии с национальным
законодательством (см. пар. 111 выше). С точки зрения российских
властей, право заявителя на обращение с индивидуальной жалобой не было
нарушено.
155. Суд повторяет, что для эффективного функционирования системы
индивидуальных жалоб, установленных статьей 34 Конвенции, необходимо,
чтобы потенциальные заявители могли свободно строить свои отношения с
Судом и не испытывать никакого давления со стороны властей с тем,
чтобы отказаться от своих жалоб или изменить их суть (см. Mamatkulov
and Askarov v. Turkey [GC], nos. 46827/99 and 46951/99, S: 102, ECHR
2005-I). В этом контексте, <<давление>> включает не только прямое
применение силы или явные случаи угроз и устрашения, но также и иные
ненадлежащие косвенные действия, направленные на то, чтобы отговорить
или удержать заявителя от того, чтобы прибегнуть к конвенционным
средствам защиты. Тот факт, что заявитель в конечном счете смог подать
жалобу, не препятствует постановке вопроса по статье 34: действия
российских властей сделали более сложным и трудным для заявителя
реализацию его права по статье 34, поэтому имело место препятствование
в подаче жалобы (см. Akdivar and Others v. Turkey, 16 сентября 1996,
S:S: 105 and 254, Reports 1996-IV). Умысел или отсутствие умысла в
действиях властей не имеет отношения к оценке их соответствия статье
34 Конвенции. То, что действительно важно - это то, что созданная
властями ситуация противоречит статье 34 Конвенции (см. Paladi v.
Moldova [GC], no. 39806/05, S: 87, 10 марта 2009).
156. Суд уже установил в ряде дел, что меры, ограничивающие контакты
заявителей со своими представителями, могут представлять собой
вмешательство в осуществление права на индивидуальную жалобу (см.,
например, Shtukaturov v. Russia, no. 44009/05, S: 140, 27 марта 2008,
где запрет на посещения адвокатом заявителя вместе с запретом на
телефонные переговоры и корреспонденцию составляли нарушение статьи 34
Конвенции о защите прав человека). Суд принимает тот аргумент, что
соответствие представителя некоторым формальным критериям может быть
необходимым для получения доступа к лицу, содержащемуся под стражей,
например, по соображениям безопасности или для соблюдения интересов
следствия и правосудия (см. Melnikov v. Russia, no. 23610/03, S: 96,
14 января 2010). В то же время, чрезмерные формальности в таких
вопросах, как рассматриваемый, могут де факто привести к тому, что
заявитель не сможет эффективно воспользоваться своим правом на
индивидуальную жалобу, и должны быть признаны недопустимыми. Для
сравнения, в деле, где формальные требования могли быть легко
соблюдены, вопроса по статье 34 не возникало (см. Lebedev v. Russia,
no. 4493/04, S:S: 119, 25 октября 2007).
157. Возвращаясь к рассматриваемому делу, Суд отмечает, что
представитель заявителя в Европейском суде по правам человека А.
Деменева, являлась юристом правозащитной неправительственной
организации. Она не имела статуса адвоката и не состояла в адвокатской
коллегии. Однако, учитывая Правило 36 S: 4 (a) Регламента Суда
разрешение на представление интересов заявителя может быть дано и не
адвокату, и Высокие договаривающиеся стороны должны гарантировать, что
представители, не являющиеся адвокатами, могут иметь право встречаться
с содержащимися под стражей лицами, которые подали или собираются
подавать жалобу в Европейский суд, на тех же условиях, что и адвокаты.
Российское законодательство не предусматривает никаких специальных
правил для посещений лиц, содержащихся под стражей, их представителями
в Европейском суде по правам человека. Соответственно, основные
правила посещения лиц, содержащихся под стражей, предусмотренные для
защитников по уголовным делам, должны применяться к лицам,
представляющим заявителей в Европейском суде. То, что касается лиц, не
имеющих статуса адвоката, п. 18 Акта о содержании под стражей
предусматривает, что лица, не имеющие статуса адвоката, могут посещать
содержащихся под стражей, только если у них есть судебное решение, в
котором они допущены в качестве защитников в уголовном деле, а такой
допуск является дискреционным полномочием суда, рассматривающим дело.
Никаких исключений из установленного правила не имеется.
Соответственно, лица, не имеющие статуса адвоката, являющиеся
представителями в Европейском суде, испытывают трудности с получением
разрешения на визиты к своим клиентам.
158. Обстоятельства рассматриваемого дела иллюстрируют эти трудности
достаточно подробно. Местные суды отказались допустить Деменеву в
качестве защитника (см. пар. 20 и 77 выше). После того, как Деменева
направила повторный запрос о разрешении посетить заявителя, с
приложением его писем, в которых подтверждалось его намерение
встретиться с Деменевой для подачи жалобы в Европейский суд,
Свердловский областной суд выдал Деменевой разрешение на посещение
заявителя. Однако, администрация СИЗО-1 не позволила Деменевой
встретиться с заявителем на том основании, что она не представила
судебного постановления, в котором она была допущена в процесс в
качестве защитника в уголовной процедуре. После того, как Верховный
суд РФ вынес окончательное постановление по делу заявителя, разрешение
на посещение заявителя было аннулировано без возможности им
воспользоваться. В результате А. Деменева не имела возможности
встретиться с заявителем почти год, несмотря на ее систематические
попытки получить такое разрешение. Хотя Верх-Исетский районный суд, в
котором обжаловались действия СИЗО, в конечном итоге вынес судебное
решение о неправомерности действий СИЗО и обязал СИЗО допустить
Деменеву к заявителю, это решение не могло быть исполнено в связи с
тем, что к этому моменту заявитель уже был этапирован в исправительную
колонию. (см. параграфы 78 - 85 выше).
159. Суд отмечает, что никогда не высказывалось предположений, что
встречи заявителя с представителем Деменевой могут представлять
какой-либо риск безопасности или риск вмешательства в отправление
правосудия. Из этого следует, что отказы в посещении заявителя стали
результатом пробела в законе, который предусматривал регулирование
встреч защитников в национальном процессе и не содержал регулирования
встреч с представителями в ЕСПЧ.
160. Исходя из изложенного, Суд считает, что запреты на контакты
заявителя с его представителем в Европейском суде по правам человека
представляли собой вмешательство государства в право на подачу
индивидуальной жалобы, что представляется несовместимым с
обязательствами государства по статье 34 Конвенции. Суд в связи с этим
приходит к выводу, что государство-ответчик не выполнило своих
обязательств по статье 34 Конвенции.
V. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ
161. Суд рассмотрел остальную часть жалобы, представленной заявителей.
Однако, принимая во внимание материалы, имеющиеся в его распоряжении,
он не находит иных нарушений прав и свобод, гарантированных
Конвенцией. Остальная часть жалобы должна быть признана как явно
необоснованная в соответствии с пар. 3 и 4 статьи 35 Конвенции.
VI. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
162. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой договаривающейся Стороны
допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого
нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую
компенсацию потерпевшей стороне.
A. Ущерб
163. Заявитель требовал 30,000 евро компенсации морального вреда.
164. Власти Российской Федерации указывали, что данное требование
чрезмерно и не сопровождается никакими подтверждающими документами. С
их точки зрения, сам факт признания нарушения будет достаточной
компенсацией заявителю.
165. Суд отмечает, что заявитель испытал чувство подавленности и
разочарования, которое не может быть компенсировано просто признанием
факта нарушения. Исходя из принципов справедливости, Суд присуждает
заявителю 21 000 евро компенсации морального вреда плюс любые налоги и
сборы, которыми может облагаться данная сумма.
B. Судебные расходы и издержки
166. Заявитель не требовал компенсации указанных расходов.
C. Процентная ставка при просрочке платежей.
167. Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей
должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского
центрального банка плюс три процента.
На основании изложенного, СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Признал жалобу относительно бесчеловечных условий содержания под
стражей, неоказания медицинской помощи, незаконного состава суда
приемлемой и остальную часть жалобы неприемлемой.
2. Постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части
бесчеловечных условий содержания под стражей;
3. Постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части
неоказания адекватной медицинской помощи заявителю;
4. Постановил, что имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции;
5. Постановил, что государство-ответчик не выполнило своих
обязательств по статье 34 Конвенции;
6. Постановил:
(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев
со дня вступления настоящего постановления в силу в соответствии с п.
2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 21 000 евро в качестве
компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу,
который будет установлен в день выплаты, а также любые налоги,
начисляемые на указанную сумму.
(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента
выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер
которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского
центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.
7. Отклонил остальную часть требований заявителя о справедливой
компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено
в письменном виде 10 июня 2010 года в соответствии с пунктами 2 и 3
правила Регламента суда.
28
1. Саша - 09.02.2015 14:21:34
E-mail: you-say@mail.ru
конечно, глаза заключенных должны отдыхать. Они смотрят, на одни и те же стены каждый день годами, у них часто падает зрение, заключенные после этого часто обращаются в глазную больницу с жалобами на глаза, вот такие пироги...
Добавить комментарий: