08.07.2010
* С. Пашин. Компенсация за волокиту: перспективы применения По древнему правовому обычаю судьи не должны отказывать гражданам в защите по причине неясности в законе либо отсутствия узаконения. 30 апреля в российском законодательстве появились нормы, регулирующие порядок получения компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок. Теперь жертвы волокиты озабочены тем, как бы им не отказали в правосудии со ссылкой на закон. На эту тему рассуждает Сергей Пашин, член Независимого экспертно-правового совета, профессор Государственного университета -- Высшей школы экономики, федеральный судья в отставке, заслуженный юрист РФ. Отечественный суд с советских времен служит существующему режиму, юридически оформляя веления властей. Конституционный Суд бесхитростно описал механизм правообразования в определениях от 18.06.2004 No. 261-О и от 15.07.2004 No. 282-О: законодатель <<реализует политическую волю государства путем принятия соответствующих федеральных законов>>, и суд не должен сметь свое суждение иметь, пока начальство не выразило державной воли. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда от 06.12.2005 была оставлена без удовлетворения жалоба лица, потребовавшего возмещения материального ущерба и морального вреда, который был причинен незаконными действиями судьи Гагаринского районного суда города Москвы. Причина отказа приводилась следующая: <<...Действующим законодательством не урегулированы основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи) при осуществлении правосудия, а также подведомственность и подсудность такого рода дел>>. Власть не желала платить за злоупотребления слуг Фемиды, а те не хотели огорчать ее признанием права обиженных людей на справедливую компенсацию -- извращенная, но последовательная логика. Однако порочный круг был разорван извне, когда Европейский суд по правам человека, заваленный жалобами россиян на волокиту, обратил внимание нашей страны на неэффективность правосудия. В самом деле, судебное разбирательство в Туле по иску пенсионера Шейдермана тянулось 7 лет и 9 месяцев; ему в Страсбурге присудили 6200 евро. Инвалид Чернобыля Беляев из Тамбова, получив-таки решение суда о выплате возмещения за потерянное здоровье и о предоставлении ему автомобиля <<Ока>>, обивал пороги присутственных мест на протяжении 7 лет 8 месяцев; 25 января 2007 года Европейский суд определил ему компенсацию в размере 4900 евро. Перелом наступил, когда Европейский суд рассмотрел дело <<Бурдов против России>> No. 2 (ранее жалоба этого гражданина разбиралась в Страсбурге 07.05.2002). Постановлением от 15.01.2009 Суд признал, что государство-ответчик обязано не только выплатить человеку компенсацию за попрание его свобод и прав, но и <<принять меры общего характера>>, с тем чтобы в национальной правовой практике положить конец нарушению разумных сроков судопроизводства. Отведенные Европейским судом сроки для принятия мер истекали в мае, сразу же после Дня Победы. Нужные законы появились и вступили в силу с 4 мая текущего года. Это и Федеральный закон <<О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок>>, и обширные поправки в Бюджетный, Налоговый, Уголовно-процессуальный, Арбитражный процессуальный, Гражданский процессуальный кодексы. В течение 6 месяцев граждане, обратившиеся в Европейский суд с жалобами на волокиту, могут одуматься и вверить свои дела отечественным судам, положившись на их оперативность и щедрость. Конечно, появление таких законов -- это важный шаг вперед. Правильно, что при определении разумности срока не принимаются в расчет организационные трудности суда и правоохранительных органов (например, проволочки при производстве экспертиз). Верно, что учитывается время, затраченное не только судом, но и следователями, а также дознавателями. Справедливо, что помимо компенсации можно требовать и возмещения убытков. Однако стоит обозначить и отрицательные моменты в регулировании процедуры получения компенсации, особенно когда речь идет о волоките по уголовным делам. Вне действия сегодняшних правил, касающихся проблемы соблюдения разумных сроков, остаются неразумные сроки содержания под стражей. Новые узаконения на узников не распространяются, и на возмещение причиненного заключением под стражу вреда могут рассчитывать только оправданные либо подлежащие реабилитации по другим основаниям. По сложившейся практике судьи будут и дальше покрывать чрезмерные сроки ареста назначением наказания в виде лишения свободы. Существует верная примета: если определенный в приговоре срок заключения равен времени, уже отсиженному человеком в СИЗО, то, скорее всего, доказательства слабые, осужденный невиновен, но у судьи не хватило духу его оправдать; зато государству не придется раскошеливаться. Гражданин, прежде чем потребовать компенсации, обязан претерпевать волокиту вплоть до вступления в силу <<последнего>> решения по его делу (приговора, постановления о прекращении дела). Повысить голос раньше ему дозволяется, лишь когда продолжительность судопроизводства (не только судебного заседания, но и предварительного расследования) превысила 3 года, а по уголовным делам -- 4 года. Доступ к суду при этом затруднен. Во-первых, до обращения за компенсацией заинтересованное лицо должно подать заявление об ускорении рассмотрения дела -- и без этого оно рассчитывать на возмещение не вправе. Во-вторых, требуя компенсации за неразумные сроки судопроизводства, гражданин лишает себя права на компенсацию нанесенного ему волокитой морального вреда. В-третьих, заявление о компенсации такого рода облагается государственной пошлиной, пусть и умеренной (для физических лиц -- 200 рублей, для организаций -- 4000 рублей). В-четвертых, заявления подаются в неблизкие вышестоящие суды: не ниже областного (краевого) уровня, а то и в Верховный Суд РФ. Определенные проблемы создает установленная законом подведомственность дел: даже если волокита допущена в рамках уголовного процесса, заявление о компенсации рассматривается по правилам гражданского судопроизводства. А это специфические положения о доказывании, особые нормы о добросовестности использования прав, другие судейские стереотипы и практики. Проситель не может знать, стоит ли игра свеч, поскольку конкретных тарифов, хотя бы приблизительно очерчивающих порядок присуждаемых сумм, закон не вводит. Зато среди факторов, влияющих на размер денежной компенсации, фигурирует <<поведение заявителя>>. Не надо быть пророком, чтобы просчитать логику прибасманенного правосудия: кто заявляет ходатайства, подает промежуточные жалобы, обращается в Конституционный Суд, тот сам и виноват в волоките, ибо ставил палки в колеса следственного и судебного механизмов. Даже самые добрые намерения депутатов и гаранта Конституции обречены у нас на искажение по мере освоения новых законов правоприменителями. <<Законы святы, / Да исполнители -- лихие супостаты>>, -- писал два века назад мудрый русский драматург В.В. Капнист. Применение законодательства о компенсации за волокиту, вероятно, вызовет ряд огорчительных эффектов. Среди них на первом месте -- процессуальное упрощенчество как средство подстегнуть процесс. Поэтому ходатайства будут удовлетворяться неохотно, заочные решения станут выносить чаще, как и оставлять без рассмотрения заявления не явившихся истцов. Опасность кроется и в неразборчивом ужесточении санкций за ненадлежащее поведение сторон и свидетелей: наложении процессуальных штрафов, доставлении лиц приводом, росте залоговых сумм, изменении мер пресечения на заключение под стражу. Законодатель, видимо, не припомнил, что судьи наши объявлены независимыми и подчиняющимися только Конституции и федеральному закону. Председатель суда, получив заявление стороны об ускорении рассмотрения дела, наделяется теперь правом своим постановлением установить срок проведения судебного заседания по делу и даже принять <<иные процессуальные действия для ускорения рассмотрения дела>>. Между тем дело находится в производстве совсем другого судьи, которому и принадлежит процессуальная власть; сроков судебного заседания даже законодатель не предопределяет, во всяком случае по уголовным делам. Правосудие -- это не скачки с препятствиями, его всесторонность с объективностью стократно важнее, нежели борьба с остатками <<неотписанных>> дел. Хочется, чтобы залы судебных заседаний украшались не только гербами и флагами, но также, как в Липецком областном суде, уместными изречениями, например: <<Помни о мельнике>> и <>. Положительные и отрицательные черты новых законов, безусловно, вскоре проявятся. В плане работы Верховного Суда, надеюсь, уже в ближайшее время появится пункт, требующий обобщения его аппаратом судебной практики применения законодательства о компенсации за волокиту и подготовки проекта соответствующего постановления Пленума. Статья подготовлена с использованием информационных ресурсов системы <<КонсультантПлюс>>
Добавить комментарий:
