12.07.2010
Расплата за волокиту
*Тридцатого апреля Президент РФ подписал Федеральный закон No. 68-ФЗ
<<О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок
или права на исполнение судебного акта в разумный срок>>, а также
поправки в ряд процессуальных кодексов. Признавая полезность и
своевременность новелл, представляется важным подробно осветить не
вполне проработанные положения и оценить практический эффект
предложенного регулирования в гражданском судопроизводстве.*
*Всем, но не каждому*
Обращает на себя внимание явное несоответствие названия Закона и сферы
его регулирования. Фактически компенсации лишены лица, взыскание в
пользу которых осуществляется не за счет бюджета (а это львиная доля
исполнительных производств, в частности споры в сфере ЖКХ). Тем самым
в этой части Закон ориентирован лишь на случаи, все чаще попадающие в
поле зрения Европейского суда (выплаты чернобыльцам, <<боевые>>,
перерасчет пенсий и т.д.). Но если годами не исполняется судебный акт
о ремонте квартиры силами ЖЭКа, то на компенсации в упрощенном порядке
заявитель претендовать не вправе.
Здесь речь идет об ответственности (хотя правовая природа компенсации
остается спорной) государства не за действия должников по конкретному
исполнительному производству, а за бессилие всей системы органов
принудительного исполнения судебных актов, вынесенных именем
государства. Закон отвергает данный подход.
Однако возможно, что изначально концепция законопроекта охватывала
более широкую сферу регулирования. Это предположение основано на
обязанности суда в решении о выплате компенсации указать <<действия,
которые должен осуществить>> орган принудительного исполнения (п. 13
ч. 1 ст. 222.8 АПК РФ). Ведь при взыскании с бюджета исполнение
производится в особом порядке финансовыми органами, которые только
выплачивают присужденные средства взыскателю. Вновь повторять эту
обязанность в новом судебном акте (о компенсации) нет смысла, если
только не предполагалось наделить суд правом указать на иные
конкретные исполнительные действия (в отличие от обременения бюджета),
исходя из обстоятельств ранее рассмотренного дела, действий пристава и
предмета исполнения. Однако такая возможность из текста Закона не
следует.
Даже в усеченном варианте Закон не дает эффективных способов
восстановления нарушенного права (ст. 12 ГК РФ). Он позволяет
отказывать в выплате компенсации до истечения трех лет с момента
возбуждения дела в суде или шести месяцев с начала исполнительного
производства (п. 5 ст. 3 Закона, п. 5 ст. 222.6 АПК РФ, п. 5 ст. 244.6
ГПК РФ). <<Степень очевидности>> нарушения процессуальных сроков
доверено оценивать суду еще на стадии принятия заявления о выплате
компенсации, чем не только ущемляется конституционное право на
судебную защиту (ст. 48 Конституции РФ), но и создаются условия для
ничем не ограниченного судейского усмотрения.
*Природа компенсации*
С одной стороны, внешне объективные обстоятельства, не зависящие от
действий судьи при осуществлении правосудия (внутриорганизационные
проблемы суда, заинтересованность судьи, производство по делу в
нескольких инстанциях -- п. 4 ст. 6.1 АПК РФ, п. 4 ст. 6.1 ГПК РФ), не
учитываются при выплате компенсации. Тем самым законодатель намеренно
отделяет компенсацию от незаконных действий конкретного судьи при
осуществлении правосудия, которым дается оценка по искам о возмещении
вреда (ст. 1069, 1070 ГК РФ). Поэтому судья, <<заволокитивший>> дело,
и не дает объяснения при рассмотрении иска о компенсации (в отличие от
органа исполнения -- ч. 3 ст. 222.8 АПК РФ, ч. 4 ст. 244.8 ГПК РФ).
С другой стороны, тем непонятнее введенный п. 4 ст. 1 Закона запрет на
предъявление иска о компенсации морального вреда, причиненного не
только незаконным уголовным преследованием, но и в целом <<при
осуществлении правосудия>>, которое, следуя правовой позиции КС РФ
2001 г., означает постановление итогового акта по существу спора.
Подобная правовая связь с деликтными обязательствами отнюдь не
способствует четкому установлению сущности <<процессуальной
компенсации>>. Дело в том, что Закон не связывает выплату компенсации
ни с выявлением ошибок конкретного судьи (судебного пристава), ни с
его виной, ни с незаконностью судебного акта в целом (ч. 3 ст. 1
Закона). Этот подход выдерживается в арбитражном процессе, где
надзорная инстанция вправе присудить компенсацию даже при отсутствии
процессуальных нарушений, влекущих отмену обжалуемого постановления
(п. 6.1 ст. 299 АПК РФ). Кроме того, убытки, причиненные
невозможностью поворота исполнения отмененного судебного акта или
необоснованным применением (отменой) обеспечительных мер, могут быть
истребованы с государства в порядке ответственности за вред при
осуществлении правосудия (ст. 1069, 1070 ГК РФ), но не в порядке
компенсации согласно вновь принятому Закону.
Равным образом и <<ускорения судопроизводства>> (легализованный
анализируемым Законом термин) предполагается добиться не путем выплаты
компенсации, а благодаря расширению процессуальных полномочий
председателей судов (п. 6, 7 ст. 6.1 АПК РФ, ГПК РФ). Это
обстоятельство не позволяет квалифицировать <<компенсацию>> как меру
гражданской процессуальной защиты.
*Новеллы процесса*
Не может не беспокоить замена <<установленных законом>> сроков
судопроизводства на <<разумные>> (п. 3 ст. 2 АПК РФ), которые не имеют
четкого правового основания, порядка исчисления, но располагают к
весьма широкому толкованию в интересах судейского корпуса.
В этой связи не поддается объяснению положение ч. 3 ст. 152 АПК РФ:
период отложения между заседаниями суда не учитывается при определении
общего срока рассмотрения дела, но включается в так называемый
<<разумный>> срок. Фактически эта норма позволяет включать в общий
трехмесячный срок рассмотрения дела лишь конкретно дни проведения
судебных заседаний (месяц складывается из 30 заседаний). Абсурдность
такого подхода очевидна: <<разумный>> срок всегда будет заведомо
превышать процессуальный. Однако именно с нарушением последнего Закон
связывает саму допустимость предъявления требований о компенсации, а
равно и отказ в их рассмотрении судом (ч. 5 ст. 3 Закона, п. 5 ч. 1
ст. 222.6 АПК РФ, п. 5 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ).
Хотелось бы надеяться, что данная новелла -- просто досадное упущение
законодателя, а ориентиром могло бы служить достаточно гибкое
регулирование, изложенное в ч. 2 ст. 6.1 ГПК РФ: законные сроки
сохраняются, но дополнительно вводится <<разумный>> срок как крайний
вариант нормы.
Заслуживает одобрения изменение родовой подсудности по делам о выплате
процессуальной компенсации -- на уровне судов кассационной инстанции
(ст. 26, 27 ГПК РФ, ч. 3 ст. 34 АПК РФ). Данное правило позволит по
возможности минимизировать негативное влияние заинтересованных лиц, в
частности судей, рассматривавших по существу дело, по которому
предположительно допущена волокита.
Вместе с тем явно не проработаны нормы о <<процессуальном ускорении>>
судопроизводства председателем суда соответствующей инстанции (ст. 6.1
ГПК РФ, ст. 6.1 АПК РФ). Наличие в указанных нормах союза <<и>>
позволяет стороне обратиться к руководителю суда при одновременном
совпадении условий: нерассмотрение дела (неназначение к слушанию,
неразрешение письменного заявления, ходатайства) и его затягивание
(поощрение процессуальных уловок оппонента и т.д.). Однако очевидно,
что эти упущения суда не обязательно должны вылиться в <<идеальную
совокупность>> (если здесь уместна уголов но-правовая терминология).
Такое толкование подтверждается правом председателя суда указать на
дату заседания и (или) совершение процессуального действия.
Желательно законодательно закрепить недопустимость дачи председателем
суда указаний по существу дела (в отличие от соблюдения процессуальных
норм). Именно в этом аспекте следует предоставить участникам процесса
право обжаловать отказное определение руководителя суда по заявлению
об <<ускорении>>. Полагаем, что на практике, учитывая остроту вопроса
и <<сырость>> Закона, вряд ли сформируется единообразный подход о
применимости общих норм п. 2 ч. 1 ст. 371 ГПК РФ, ч. 1 ст. 188 АПК РФ
-- обжалование определения председателя суда об отказе в <<ускорении>>
процесса по мотиву создания <<препятствий дальнейшему движению дела>>.
Детальное изучение Закона позволяет выявить отсутствие единообразия в
регулировании арбитражного и гражданского судопроизводства. Если в АПК
РФ помимо процессуального регламента по делам о выплате компенсации по
первой инстанции также закреплен ряд общих норм (в частности,
соотношение установленных законом и <<разумных>> сроков, их продление
-- ст. 152 АПК РФ) и уточнены положения о разбирательстве в иных
инстанциях (например, расширены полномочия ВАС РФ -- ч. 2 ст. 292, ч.
6.1 ст. 299 АПК РФ), то в ГПК РФ столь развернутое регулирование
отсутствует. Между тем не все <<арбитражные>> нормы могут быть
восприняты в порядке аналогии закона судами общей юрисдикции, поэтому
небрежность законодателя в отношении гражданского процесса подлежит
устранению.
В связи с принятием Закона осталось неясным, уместно ли
квалифицировать как нарушение права на судопроизводство в разумный
срок пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам актов арбитражных
судов в связи с приданием обратной силы правовым позициям Президиума
ВАС РФ (Постановление КС РФ от 21.01.2010 No. 1-П, п. 5.1
Постановления Пленума ВАС РФ от 12.03.2007 No. 17). Нетрудно видеть,
что такое процессуальное действие затрагивает принцип правовой
определенности и, очевидно, ущемляет интересы лиц, правоотношения
которых давно установлены судом. По общему правилу Закона рассмотрение
дела различными инстанциями (<<по второму кругу>> и т.д.) не исключает
право на компенсацию, а косвенно подтверждает обоснованность
требования (ч. 4 ст. 6.1 ГПК, АПК). Следовательно, и вновь выявленная
правовая позиция ВАС РФ не может лишать <<потерпевших>> права на
справедливую компенсацию, поскольку ее присуждение не зависит от
результата рассмотрения дела (см. ч. 6.1 ст. 299 АПК РФ).
*Выводы*
Закон о процессуальной компенсации восполнил пробел в правовом
регулировании, однако узость сферы действия обусловливает вероятное
столь же ограниченное его применение на практике. Этому способствуют
весьма длительные процессуальные сроки, с истечением которых
связывается допустимость компенсации.
Компенсация за длительные сроки судопроизводства и исполнения -- это
скорее <<дитя законодательного процесса>>, но никак не мера
гражданской процессуальной ответственности или защиты.
В ряду процессуальных новелл (помимо явных ляпов в тексте и оценочных
норм) представляет интерес легализация активности председателя суда по
<<ускорению>> судопроизводства в целях пресечения будущих нарушений
(оснований для выплаты компенсации). Отсутствие четких рамок действий
по <<ускорению>> создает угрозу как независимости судей, так и правам
участников дела.
Хотелось бы верить, что в переработанном виде Закон не будет
представлять собой средство <<выпустить пар>> (или создать
дополнительный этап до рассмотрения дела ЕСПЧ), чем по сути является
его действующая <<усеченная>> версия.
***
Бронислав Журбин,
главный юрисконсульт
Саратовского
филиала
ОАО АКБ <<РОСБАНК>>
Добавить комментарий: