01.03.2013
В Президиум Свердловского областного суда
620019, г. Екатеринбург, ул. Московская, 120
от
заявителя
Кудрякова Антона Васильевича
<...>
ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ЛИЦА:
начальник ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
майор полиции Потапов О.В.,
старший инспектор ОВ ДПС ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
капитан полиции Малкова Е.П.,
623700, г. Березовский, ул. Свободы, 110,
тел.: +7 (34369) 4-39-68,
начальник ОМВД России по г. Березовскому
подполковник полиции Ушаков А.И.,
623700, г. Березовский, ул. Исакова, 5,
тел.: +7 (34369) 4-75-01,
Ш,
<...>
.
КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА
на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам
Свердловского областного суда от 25.09.2012 г. по делу No.
33-11387/2012
19.06.2012 года заявитель Кудряков А.В. обратился в Березовский
городской суд Свердловской области с заявлением об оспаривании
действий начальника ОГИБДД ОМВД по г. Березовскому Потапова О.В.,
старшего инспектора ОВ ДПС ОГИБДД ОМВД по г. Березовскому Малковой
Е.П. и возложении обязанности на начальника ОГИБДД ОМВД по г.
Березовскому Потапова О.В. совершить определенные действия.
09.07.2012 года решением Березовского городского суда под
председательством судьи Комаровой Е.В. заявление было удовлетворено
частично.
Действия начальника ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому Потапова
О.В., старшего инспектора ОВ ДПС ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
Малковой Е.П., выразившиеся в предоставлении возможности ознакомиться
Ш. с личными данными заявителя Кудрякова А.В. были признаны
незаконными. В остальной части заявленных требований было отказано
Представитель заинтересованного лица ОМВД России по г. Березовскому
Суркова Л.В. с указанным решением не согласился. Заявитель Кудряков А.
В. не согласился с мотивировочной частью указанного решения, так как
суд, хотя и удовлетворил частично требования заявителя, довод
заявителя о том, что Ш. не имел процессуального статуса лица, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, необоснованно оставил без внимания, Федеральный закон
от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных данных", другие нормативные
правовые акты, указанные заявителем, не применил. Заявитель также не
согласился с определением Березовского городского суда от 29.06.2012 о
привлечении к участию в деле в качестве заинтересованного лица Ш.
Представитель заинтересованного лица ОМВД России по г. Березовскому
Суркова Л.В. и заявитель Кудряков А.В. подали апелляционные жалобы.
25.09.2012 года судебная коллегия по гражданским делам Свердловского
областного суда в составе председательствующего Суханкина А. Н., судей
Лимоновой Л. Ф., Ильиной О. В., рассмотрев гражданское дело No.
33-11387/2012 по заявлению Кудрякова А.В. по апелляционным жалобам
представителя заинтересованного лица ОМВД России по г. Березовскому
Сурковой Л. В., заявителя Кудрякова А. В. на решение Березовского
городского суда Свердловской области от 09.07.2012, вынесла
апелляционное определение, которым было отменено решение Березовского
городского суда Свердловской области от 09.07.2012 в части
удовлетворения требования Кудрякова А.В. о признании незаконными
действий начальника ГИБДД ОМВД по г. Березовскому Потапова О. В.,
старшего инспектора ОВ ДПС отделения ГИБДД отдела МВД России по г.
Березовскому Малковой Е. П., выразившихся в предоставлении возможности
ознакомиться Ш. с личными данными Кудрякова А.В.
Апелляционным определением от 25.09.2012 года было вынесено в
указанной части новое решение, которым было отказано в удовлетворении
требования Кудрякова А.В. о признании незаконными действий начальника
ГИБДД ОМВД по г. Березовскому Свердловской области Потапова О. В.,
старшего инспектора ОВ ДПС отделения ГИБДД отдела МВД России по г.
Березовскому Свердловской области Малковой Е. П., выразившихся в
предоставлении возможности ознакомиться Ш. с личными данными Кудрякова
А.В.
В остальной части решение Березовского городского суда от 09.07.2012
апелляционным определением от 25.09.2012 было оставлено без изменения,
апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Заявитель не согласен с апелляционным определением суда апелляционной
инстанции от 25.09.2012 года по гражданскому делу No.33-11387/2012,
мотивировочной частью решения суда первой инстанции от 09.07.2012 по
делу No. 2-737/2012, определением суда первой инстанции от 29.06.2012
о привлечении к участию в деле в качестве заинтересованного лица Ш.,
так как они вынесены с существенным нарушением норм материального и
норм процессуального права, повлиявшим на исход дела, по следующим
основаниям:
1. Суд апелляционной инстанции не применил Конституцию Российской
Федерации (ч. 3 ст. 17, ст. ст. 23, 24), в результате чего
необоснованно отказал заявителю в конституционном праве на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, нарушил
конституционный принцип соблюдения баланса прав и законных
интересов граждан
Суд апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении апелляционной
жалобы заявителя и отменяя решение суда первой инстанции в части
удовлетворения требований заявителя только лишь на основании ч. 1
ст. 25.1 КоАП РФ, полностью проигнорировав при этом законоположения
Конституции Российской Федерации, нарушил фундаментальный
конституционный принцип соблюдения баланса прав и законных интересов
граждан, заложенный в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации гарантирует каждому гражданину, в том
числе и мне - свидетелю административного правонарушения право на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ч. 1 ст.
23), право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых,
телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23). Сбор, хранение,
использование и распространение информации о частной жизни лица без
его согласия не допускаются (ч. 1 ст. 24 Конституции Российской
Федерации).
В результате действий старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому Малковой Е.П. и начальника ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому Потапова О.В. данное конституционное право заявителя
было нарушено. Обоснование данного факта было подробно дано в
заявлении в Березовский городской суд от 19.06.2012 и поддерживается в
настоящей жалобе в полном объеме.
Так, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской
Федерации, <<конфиденциальным характером обладает любая информация о
частной жизни лица, а потому она во всяком случае относится к
сведениям ограниченного доступа. Право на неприкосновенность частной
жизни, личную и семейную тайну означает предоставленную человеку и
гарантированную государством возможность контролировать информацию о
самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного
характера; в понятие "частная жизнь" включается та область
жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу,
касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и
государства, если носит непротивоправный характер. Соответственно,
лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие
отношение к его частной жизни, должны оставаться в тайне, а потому и
сбор, хранение, использование и распространение такой информации, не
доверенной никому, не допускается без согласия данного лица, как того
требует Конституция Российской Федерации>> (определение
Конституционного Суда РФ от 28.06.2012 N 1253-О, аналогичная правовая
позиция выражена в определении Конституционного Суда РФ от 09.06.2005
N 248-О, определении Конституционного Суда РФ от 01.10.2009 N
1053-О-О, определении Конституционного Суда РФ от 26.01.2010 N
158-О-О, определении Конституционного Суда РФ от 27.05.2010 N
644-О-О).
В силу ст. 106 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N
1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" толкование
Конституции Российской Федерации, данное Конституционным Судом
Российской Федерации, является официальным и обязательным для всех
представительных, исполнительных и судебных органов государственной
власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений,
организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.
Как было правильно установлено судом первой инстанции в решении от
09.07.2012, старшим инспектором ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
Малковой Е. П. было предоставлено для ознакомления Ш. заявление
Кудрякова А. В., с которым Ш. ознакомился. В заявлении содержались
следующие данные о моей частной жизни: полные фамилия, имя, отчество,
адрес проживания, адрес электронной почты, личный номер сотового
телефона, указание на то обстоятельство, что я являюсь свидетелем
административного правонарушения, по факту чего подал в
правоохранительные органы указанное заявление. В своем заявлении я
просил обеспечить неразглашение личных данных обо мне, однако они были
разглашены сотрудниками ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому без
моего согласия и вопреки моей воле.
Таким образом, исходя из конституционно-правового смысла понятий
<<частная жизнь>>, <<право на неприкосновенность частной жизни>>,
выявленного Конституционным Судом Российской Федерации, передача
сотрудниками ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому указанных данных
обо мне Ш. для ознакомления нарушила мое право на неприкосновенность
частной жизни, личную и семейную тайну, гарантированное ст. 23
Конституции Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое
действие и обязательна для применения всеми государственными органами,
в том числе судами (ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации).
Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 31.03.2011 N 3-П
право на неприкосновенность частной жизни находится под особой,
повышенной защитой Конституции Российской Федерации.
Однако, вопреки этому, суд апелляционной инстанции, вынося
апелляционное определение, применил только ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ и
полностью проигнорировал законоположения Конституции Российской
Федерации, в том числе статью 23 Конституции Российской Федерации,
гарантирующую право на неприкосновенность частной жизни, личную и
семейную тайну.
Это означает, что суд апелляционной инстанции, рассматривая дело,
отказал заявителю в конституционном праве на неприкосновенность
частной жизни и ничем не обосновал этот отказ, что является
существенным нарушением норм материального и процессуального права.
Фактически получается, что, по мнению суда апелляционной инстанции,
правонарушитель как лицо, в отношении которого ведется производство по
делу об административном правонарушении, имеет максимальный объем
гражданских и процессуальных прав, а законопослушный гражданин,
ставший свидетелем административного правонарушения и заявивший о
правонарушении в целях защиты общественного порядка в
правоохранительные органы, - не имеет никаких прав. В демократическом
обществе и правовом государстве это неприемлемо.
Все равны перед законом (части 1, 2 статьи 19 Конституции Российской
Федерации). Должны признаваться и соблюдаться конституционные права
граждан (статья 2, часть 1 статьи 17 Конституции Российской
Федерации). Права и свободы человека и гражданина являются
непосредственно действующими (статья 18 Конституции Российской
Федерации). Должен соблюдаться конституционный принцип баланса прав и
законных интересов граждан (часть 3 статьи 17 Конституции Российской
Федерации).
Если, по мнению суда апелляционной инстанции, имелась правовая
коллизия, то суд согласно ч. 2 ст. 11, абзацам 1, 6 ст. 215 ГПК РФ,
был обязан разрешить эту правовую коллизию, но в нарушение
процессуальных норм суд этого не сделал. Вместо этого суд
апелляционной инстанции полностью отказал заявителю в конституционном
праве на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
При таких обстоятельствах, апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене.
2. Суд апелляционной инстанции не применил ч. 3 ст. 55 Конституции
Российской Федерации, ст. 106 Федерального конституционного закона
от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской
Федерации" с учетом официального толкования Конституции Российской
Федерации Конституционным Судом Российской Федерации , ч.1 ст. 11,
ч. 1 ст. 195 ГПК РФ, иные нормы материального и процессуального
права, в результате чего суд не указал правовые основания
ограничения конституционного права заявителя на неприкосновенность
частной жизни, личную и семейную тайну, не дал правовую оценку
допустимости ограничения указанных конституционных прав заявителя
Никто не может быть лишен права, гарантированного Конституцией
Российской Федерации. Конституционное право может быть лишь ограничено
федеральным законом на основании ч. 3 ст. 55 Конституции Российской
Федерации и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты
основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и
законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и
безопасности государства.
Если суд апелляционной инстанции решил ограничить конституционное
право заявителя на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну, то он был обязан указать правовые основания такого ограничения
в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации. Однако,
как следует из апелляционного определения от 25.09.2012, суд
апелляционной инстанции ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации
не применил, правовые основания ограничения права заявителя на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну не указал.
Кроме этого, в случае ограничения конституционного права заявителя на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, суд
апелляционной инстанции, руководствуясь требованиями обеспечения
баланса прав и законных интересов (ч. 3 ст. 17 Конституции Российской
Федерации), соответствия ограничения права конституционно признаваемым
целям и его соразмерности (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской
Федерации), справедливости судебного разбирательства (статья 6
Конвенции о защите прав человека и основных свобод), обоснованности
судебного решения (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ), а также с учетом
конституционно-правового толкования Конституции Российской Федерации
должен был дать правовую оценку допустимости ограничения
конституционных прав заявителя на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну. В противном случае необоснованное и
недопустимое ограничение конституционных прав гражданина является
правовым произволом и не может быть признано законным.
Однако в нарушение указанных норм материального и процессуального
права правовую оценку допустимости ограничения конституционных прав
заявителя на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну
суд апелляционной инстанции не дал, что привело к неправильному
разрешению дела и является, поэтому, основанием для отмены
апелляционного определения.
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно давал
конституционно-правовое толкование ч. 3 ст. 55 Конституции Российской
Федерации и указывал, каким обязательным требованиям (критериям)
должно отвечать допустимое ограничение конституционных прав и свобод
граждан.
<<При допустимости ограничения того или иного права в соответствии с
конституционно одобряемыми целями государство, обеспечивая баланс
конституционно защищаемых ценностей и интересов, должно использовать
не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими
целями меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3)
Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения
прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям
справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными
и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей и вместе с
тем не посягают на само существо права и не приводят к утрате его
основного содержания>> (Постановление Конституционного Суда РФ от
27.06.2012 N 15-П, аналогичная правовая позиция выражена в
Постановлении Конституционного Суда РФ от 18.02.2000 N 3-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 30.10.2003 N 15-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 26.12.2005 N 14-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 16.06.2009 N 9-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 03.02.2010 N 3-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 19.04.2010 N 8-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 22.06.2010 N 14-П,
Постановлении Конституционного Суда РФ от 07.06.2012 N 14-П, и др.).
<<Федеральный законодатель, как неоднократно подчеркивал
Конституционный Суд Российской Федерации, обязан учитывать, что цели
ограничения прав и свобод должны быть не только юридически, но и
социально оправданны, а сами ограничения - адекватными этим целям и
отвечающими требованиям справедливости; при допустимости ограничения
федеральным законом того или иного права в соответствии с
конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не
чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями
меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3)
Конституции Российской Федерации, могут оправдывать правовые
ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны
социально необходимому результату; недопустимо искажение в ходе
правового регулирования самого существа конституционного права или
свободы; цели одной только рациональной организации деятельности
органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и
свобод>> (Постановление Конституционного Суда РФ от 22.06.2010 N
14-П).
<<В Российской Федерации как правовом и демократическом государстве
защита указанных конституционных ценностей предполагает, как следует
из статей 17 (часть 3), 19, 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3)
Конституции Российской Федерации, возможность - в соответствии с
конституционно одобряемыми целями на основе принципов разумности и
соразмерности при соблюдении баланса публичных и частных интересов -
ограничений прав и свобод человека и гражданина, включая права,
закрепленные статьями 27 (часть 2) и 29 (часть 4) Конституции
Российской Федерации, с тем чтобы не допустить умаления этих прав,
т.е. искажения самого их существа. Соответственно, федеральный
законодатель, определяя средства и способы защиты государственных
интересов, должен использовать лишь те из них, которые для конкретной
правоприменительной ситуации исключают возможность несоразмерного
ограничения прав и свобод человека и гражданина, и исходить из того,
что публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3)
Конституции Российской Федерации, оправдывают правовые ограничения
прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально
необходимому результату и, не будучи чрезмерными, необходимы и строго
обусловлены этими публичными интересами; цели же одной только
рациональной организации деятельности органов власти не могут служить
основанием для ограничения прав и свобод>> (Постановление
Конституционного Суда РФ от 07.06.2012 N 14-П).
<<Ограничения права свободно выезжать за пределы Российской Федерации,
как и любого иного конституционного права, допустимы в строго
определенных статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации
целях. Эти ограничения не могут толковаться расширительно и не должны
приводить к умалению других гражданских, политических и иных прав,
гарантированных гражданам Конституцией и законами Российской
Федерации>> (Постановление Конституционного Суда РФ от 20.12.1995 N
17-П).
<<Чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод
человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации, норма
должна быть формально определенной, точной, четкой и ясной, не
допускающей расширительного толкования установленных ограничений и,
следовательно, произвольного их применения>> (Постановление
Конституционного Суда РФ от 30.10.2003 N 15-П).
<<...неопределенность содержания правовой нормы не может обеспечить ее
единообразное понимание, создает возможность злоупотребления
исполнительной властью своими полномочиями, порождает противоречивую
правоприменительную практику, ослабляет гарантии защиты
конституционных прав и свобод, может привести к произволу и,
следовательно, к нарушению принципов равенства, а также верховенства
закона; самого по себе нарушения требования определенности правовой
нормы, влекущее ее произвольное толкование правоприменителем,
достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции
Российской Федерации>> (Постановление Конституционного Суда РФ от
06.04.2004 N 7-П, аналогичная правовая позиция выражена в
Постановлении Конституционного Суда РФ от 20.12.2011 N 29-П).
Таким образом, из анализа правовой позиции Конституционного Суда
Российской Федерации, которую он неизменно выражал на протяжении более
17 лет, следует, что ограничение конституционного права гражданина
возможно только, если это ограничение, установленное федеральным
законом, одновременно отвечает следующим обязательным взаимосвязанным
требованиям (критериям):
1. ограничение права должно строго соответствовать конституционно
одобряемым целям, указанным в ч. 3 ст. 55 Конституции Российской
Федерации, а именно целям защиты основ конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц,
обеспечения обороны страны и безопасности государства;
2. ограничение права не может быть произвольным и чрезмерным, а
должно быть строго обусловлено конституционно значимыми целями,
допустимо только в той мере, в какой это необходимо для защиты
конституционно значимых целей, пропорционально и соразмерно этим
целям;
3. ограничение права должно обеспечивать баланс конституционно
защищаемых ценностей и интересов (ч. 3 ст. 17 Конституции
Российской Федерации);
4. ограничение права должно отвечать требованиям разумности и
справедливости, адекватности социально необходимому результату;
5. норма закона, устанавливающая ограничение конституционного права
гражданина, должна быть формально определенной, точной, четкой и
ясной, не допускающей расширительного или двусмысленного
толкования установленных ограничений и, следовательно,
произвольного их применения (общеправовой критерий формальной
определенности правовой нормы).
Критерий формальной определенности правовой нормы вытекает из
конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ч. 1
ст. 19 Конституции Российской Федерации) и был выражен в
многочисленных решениях Конституционного Суда Российской Федерации
(Постановление Конституционного Суда РФ от 25.04.1995 N 3-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 15.07.1999 N 11-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 13.12.2001 N 16-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 06.04.2004 N 7-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 17.06.2004 N 12-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 31.05.2005 N 6-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2005 N 9-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 14.11.2005 N 10-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 14.04.2008 N 7-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2008 N 10-П,
Определение Конституционного Суда РФ от 10.02.2009 N 347-О-О,
Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2011 N 27-П,
Постановление Конституционного Суда РФ от 16.10.2012 N 22-П, и др.),
Указанные выше критерии допустимого ограничения конституционных прав
непосредственно указаны в Конституции Российской Федерации,
постановлениях и определениях Конституционного Суда Российской
Федерации, дающих конституционно-правовое толкование Конституции
Российской Федерации. В силу ст. 106 Федерального конституционного
закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской
Федерации" толкование Конституции Российской Федерации, данное
Конституционным Судом Российской Федерации, является официальным и
обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных
органов государственной власти, органов местного самоуправления,
предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их
объединений.
Однако, суд апелляционной инстанции, рассматривая и разрешая дело в
нарушение норм материального и процессуального права, не проверил,
отвечает ли в конкретной правовой ситуации ограничение
конституционного права заявителя на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну указанным выше критериям допустимого
ограничения конституционных прав граждан, что привело к вынесению
незаконного решения.
Так, суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой
инстанции в части удовлетворения требований заявителя, сослался на ч.
1 ст. 25.1 КоАП РФ, согласно которой лицо, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении,
вправе знакомиться со всеми материалами дела. Отсюда суд апелляционной
инстанции заключил, что это право лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, включает в
себя безусловное право беспрепятственно получать доступ в полном
объеме к конфиденциальным сведениям, касающимся частной жизни других
граждан, в том числе свидетеля административного правонарушения,
которые оказались в материалах дела об административном
правонарушении. Кроме этого, по мнению суда апелляционной инстанции,
право лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, на доступ к сведениям, касающимся
частной жизни свидетеля административного правонарушения, фактически
может рассматриваться как безусловное основание для ограничения
конституционных прав свидетеля Кудрякова А.В. на неприкосновенность
частной жизни, личную и семейную тайну.
Данные выводы были сделаны судом апелляционной инстанции в результате
существенного нарушения законоположений Конституции Российской
Федерации, ст. 106 Федерального конституционного закона от 21.07.1994
N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" с учетом
правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации,
выраженной в многочисленных постановлениях и определениях
Конституционного Суда Российской Федерации, неправильного толкования и
применения ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ (применение ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ
оспаривается в п. 3 настоящей жалобы).
Независимо от оснований, по которым суд апелляционной инстанции пришел
к выводу о том, что Ш. как лицо, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, имеет право
на доступ к конфиденциальным сведениям, касающимся частной жизни
свидетеля Кудрякова А.В., суд апелляционной инстанции в соответствии с
конституционными принципами и критериями допустимого ограничения
конституционных прав граждан должен был дать правовой анализ и
обоснование:
почему право лица, в отношении которого ведется производство по делу
об административном правонарушении, на доступ к конфиденциальным
сведениям о частной жизни свидетеля административного правонарушения,
содержащимся в деле об административном правонарушении, имеет большую
юридическую силу, чем конституционное право свидетеля
административного правонарушения на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну, и может рассматриваться в качестве
безусловного основания для ограничения конституционного права
свидетеля;
почему должно ограничиваться именно конституционное право свидетеля
административного правонарушения Кудрякова А.В. на неприкосновенность
частной жизни, личную и семейную тайну, а не право правонарушителя Ш.
на получение доступа к конфиденциальным сведениям о частной жизни
свидетеля Кудрякова А.В. при том, что конституционные права человека
имеют высшую ценность, а право на неприкосновенность частной жизни
находится под особой, повышенной защитой Конституции Российской
Федерации (Постановление Конституционного Суда РФ от 31.03.2011 N
3-П);
какие конституционно значимые права, свободы и законные интересы Ш.
защищаются путем предоставления ему неограниченного доступа к личным
(персональным) данным свидетеля административного правонарушения
Кудрякова А.В. и ограничения, тем самым, конституционных прав
Кудрякова А.В. на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну;
какие общественно значимые и социально необходимые цели достигаются за
счет предоставления лицу, в отношении которого ведется производство по
делу об административном правонарушении, неограниченного доступа к
личным (персональным) данным свидетеля административного
правонарушения;
каким образом апелляционное определение от 25.09.2012 по настоящему
делу обеспечивает баланс частных и публичных интересов, и как
ограничение конституционного права Кудрякова А.В. на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну в пользу
права Ш. на доступ к личным данным Кудрякова А.В. отвечает принципам
разумности и справедливости.
Без обоснованного правового разрешения указанных вопросов решение суда
по настоящему делу не может быть признано законным и обоснованным.
Однако суд апелляционной инстанции данные вопросы в нарушение
законоположений Конституции Российской Федерации с учетом ее
официального толкования Конституционным Судом Российской Федерации,
требований обоснованности судебного решения (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ) не
разрешил.
Более того, ограничение конституционного права заявителя Кудрякова
А.В. не может быть объективно обосновано с позиции конституционных
принципов разумности, справедливости, адекватности социально
необходимому результату.
В самом деле, разрешая указанные вопросы в целях проверки соблюдения
указанных выше конституционных принципов и критериев, можно прийти к
следующему.
Если ограничить право лица, в отношении которого ведется производство
по делу об административном правонарушении, на доступ к содержащимся в
деле об административном правонарушении конфиденциальным сведениям,
касающимся частной жизни свидетеля административного правонарушения,
то никаких негативных правовых последствий для этого лица не наступит:
право на ознакомление со всеми материалами дела об административном
правонарушении нарушено не будет, это лицо сохранит право знакомиться
со всеми материалами дела, со всеми документами дела за исключением
тех частей документов, которые содержат сведения о частной жизни
свидетелей административного правонарушения.
Само по себе право лица, в отношении которого ведется производство по
делу об административном правонарушении, на ознакомление со всеми
материалами дела, не имеет самостоятельной ценности, не самоценно, а
необходимо для реализации других более фундаментальных конституционных
и общепризнанных прав человека - права на судебную защиту и
справедливое судебное разбирательство.
Однако и эти конституционные права лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, не нарушаются
и не ограничиваются, поскольку:
личные данные свидетеля административного правонарушения в объеме:
полные фамилия, имя, отчество, адрес проживания, адрес электронной
почты, личный номер сотового телефона, доступ к которым
ограничивается, не содержат информации о существе административного
правонарушения, обстоятельствах и причинах его совершения, не являются
доказательствами по делу об административном правонарушении,
ограничение доступа к личным данным свидетеля административного
правонарушения при ознакомлении с материалами дела об административном
правонарушении не препятствует лицу, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, на этапе
рассмотрения его дела судом пользоваться в целях своей защиты всеми
процессуальными правами, предусмотренными законом.
Например, если лицо, в отношении которого возбуждено дело об
административном правонарушении, считает, что сведения о частной жизни
свидетеля каким-либо образом могут служить доказательством по делу об
административном правонарушении и обеспечить его право на судебную
защиту, или у него есть сомнения в реальности свидетеля, достоверности
данных им показаний и представленных доказательств, ничто не
препятствует в установленном законом порядке на стадии судебного
разбирательства подать в суд мотивированное ходатайство об
истребовании доказательств или о вызове свидетеля в суд.
Суд, если сочтет это необходимым, а доводы лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении,
обоснованными, может запросить необходимые ему доказательства у органа
ГИБДД, других физических и юридических лиц, вызвать свидетеля в
судебное заседание для дачи правдивых показаний.
Свидетель в суде сообщит все известное ему по делу (в том числе, если
это необходимо, на основании п.3 ч.1 ст. 6 Федерального закона от
27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных данных" сообщит суду свои
персональные данные), ответит на поставленные вопросы и удостоверит
своей подписью в соответствующем протоколе правильность занесения его
показаний. Лицо, в отношении которого возбуждено дело об
административном правонарушении, сможет удостовериться в реальности
свидетеля, задавать ему дополнительные вопросы и, тем самым, в полной
мере реализовать свое право на защиту.
Таким образом, ограничение доступа лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, к сведениям о
частной жизни свидетеля административного правонарушения при
ознакомлении с материалами дела на стадии административного
расследования никоим образом не нарушает и не ограничивает право этого
лица на свою защиту в суде (аналогичная правовая позиция выражена в
определении Конституционного Суда РФ от 29.01.2009 N 3-О-О,
определении Конституционного Суда РФ от 29.09.2011 N 1063-О-О,
определении Верховного Суда РФ от 12.05.2010 N 49-В10-5), однако
отвечает правам свидетеля административного правонарушения на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Более того, ограничение доступа к личным данным свидетелей
административного правонарушения будет косвенно защищать и
общественные интересы, связанные с охраной общественного порядка,
обеспечением общественной безопасности и режима законности. Если
свидетели административного правонарушения будут знать, что они
надежно защищены от вторжения в их частную жизнь и угроз со стороны
правонарушителей, то они будут доверять государству и смогут
безбоязненно сообщать в правоохранительные органы о правонарушениях с
целью их пресечения и привлечения виновных лиц к административной
ответственности. В результате уровень общественного правопорядка
повысится. В Европе и многих других развитых государствах это обычная
практика.
В конечном счете, ограничение доступа лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении, к
сведениям о частной жизни свидетеля административного правонарушения
при ознакомлении с материалами дела отвечает конституционным принципам
разумности, справедливости, адекватности социально необходимому
результату, не приводит к нарушению конституционных прав лица, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, и при этом обеспечивает защиту конституционных прав
свидетеля на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну.
Если ограничить конституционное право свидетеля административного
правонарушения на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну и позволить лицу, в отношении которого ведется производство по
делу об административном правонарушении, свободно получать сведения о
частной жизни участников производства по делам об административных
правонарушениях, в том числе свидетелей административного
правонарушения, то наступят более серьезные негативные правовые
последствия.
Предоставление лицу, в отношении которого ведется производство по делу
об административном правонарушении, неограниченного доступа к
сведениям о частной жизни свидетелей административного правонарушения
и других участников производства по делам об административных
правонарушениях дает возможность этому лицу вторгаться в частную жизнь
участников административного производства, оказывать на них
психологическое воздействие с целью избегания административной
ответственности.
Как следует из материалов дела, ознакомление Ш. с личными данными
свидетеля административного правонарушения Кудрякова А.В. обернулось
для последнего реальным вторжением в его частную жизнь, нарушило право
на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
С введением в действие нового Федерального закона от 07.02.2011 N 3-ФЗ
"О полиции" (далее - Закон о полиции) были заложены новые принципы
работы полиции, основанные на обеспечении общественного доверия и
поддержки граждан (ч. 1 ст. 9), принципы прозрачности и понятности для
граждан. В ч. 3 ст. 10 Закона о полиции декларировано, что полиция
оказывает поддержку развитию гражданских инициатив в сфере
предупреждения правонарушений и обеспечения правопорядка.
Однако, неограниченный доступ лиц, в отношении которых ведется
производство по делу об административном правонарушении, к сведениям о
частной жизни свидетелей административных правонарушений, содержащимся
в делах об административных правонарушениях, приведет к обратному
социально нежелательному результату.
Граждане, ставшие свидетелями административных правонарушений и не
имеющие государственной правовой защиты от угроз правонарушителей,
будут отказываться от оказания помощи полиции в решении задач
обеспечения правопорядка, будут проявлять социальное и гражданское
равнодушие, поскольку личная безопасность человека всегда имеет
приоритет над безопасностью общественной. В результате этого будут
созданы неблагоприятные правовые условия для повышения уровня доверия
граждан к закону и действиям полиции, повышению уровня общественной
безопасности.
Таким образом, бесконтрольное разглашение личных данных свидетелей
административных правонарушений лицам, в отношении которых ведется
производство по делу об административном правонарушении, не только не
способствует защите конституционно признаваемых публичных интересов,
но и вредит им.
Вместе с этим, получение лицом, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении,
неограниченного доступа к сведениям о частной жизни свидетелей
административного правонарушения не дает ему никаких дополнительных
законных преимуществ для реализации своих конституционных прав на
судебную защиту.
Следовательно, ограничение конституционного права свидетеля
административного правонарушения на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну только лишь ради самого по себе права лица, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, на получение неограниченного доступа к сведениям о
частной жизни этого свидетеля не обусловлено никакими конституционно
признаваемыми целями, не обеспечивает баланса публичных и частных
интересов, не адекватно социально необходимому результату, не отвечает
конституционным принципам разумности и справедливости и, поэтому, не
может быть признано законным.
Таким образом, разрешая в соответствии с конституционными критериями
допустимости ограничения прав граждан правовую коллизию о том, чье
право необходимо ограничивать - право лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении, на
получение сведений о частной жизни свидетеля административного
правонарушения либо конституционное право свидетеля на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, - можно
прийти к объективному выводу, что рассмотренные ограничения приводят к
различным социально-правовым последствиям, и что ограничение
конституционных прав свидетелей административных правонарушений на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну приводит к
большему нарушению публичных и частных интересов, не соответствует
конституционным критериям допустимости ограничения прав человека,
поэтому должно быть признано противоречащим Конституции Российской
Федерации и не законным.
Согласно ч. 1 ст. 11 ГПК РФ суд обязан разрешать гражданские дела на
основании Конституции Российской Федерации, международных договоров
Российской Федерации, федеральных конституционных законов, иных
нормативных правовых актов. В силу ч. 1 ст. 195 ГПК РФ решение суда
должно быть законным и обоснованным.
Однако в нарушение норм материального и процессуального права суд
апелляционной инстанции законоположения Конституции Российской
Федерации с учетом конституционно-правового толкования Конституции
Российской Федерации, данного Конституционным Судом Российской
Федерации, не применил и не обосновал их неприменение. В результате
этого конституционное право заявителя на неприкосновенность частной
жизни, личную и семейную тайну было незаконно и необоснованно нарушено
либо ограничено апелляционным определением от 25.09.2012 суда
апелляционной инстанции.
Если исходить из толкования судом апелляционной инстанции ч.1 ст. 25.1
КоАП РФ, согласно которому лицо, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, имеет право
на неограниченный доступ к содержащимся в деле об административном
правонарушении сведениям о частной жизни свидетеля административного
правонарушения, то оно вступает в явную правовую коллизию с
конституционным правом свидетеля на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну.
Согласно ч. 2 ст. 11 ГПК РФ суд, установив при разрешении гражданского
дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному
правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы
акта, имеющего наибольшую юридическую силу. Согласно ст. 101
Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О
Конституционном Суде Российской Федерации", абзацам 1, 6 ст. 215 ГПК
РФ суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о
несоответствии Конституции Российской Федерации закона, подлежащего
применению им в указанном деле, обращается в Конституционный Суд
Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного
закона.
Однако в нарушение указанных норм процессуального права суд
апелляционной инстанции правовую коллизию не разрешил.
Как было обосновано выше в настоящей кассационной жалобе,
последовательный правовой анализ конкретной ситуации по настоящему
делу в соответствии с конституционными принципами разумности,
справедливости, адекватности социально необходимому результату,
сбалансированности частных и публичных интересов, обусловленности
ограничения права конституционно признаваемыми целями позволяет прийти
к объективному выводу, что ограничение конституционного права
Кудрякова А.В. как свидетеля административного правонарушения на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну не
соответствует Конституции Российской Федерации и не законно.
При таких обстоятельствах апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене.
3. Суд апелляционной инстанции расширительно истолковал и неправильно
применил ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ без учета всей системы действующего
права, что фактически привело к незаконному выводу, что право
лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, знакомиться с материалами дела об
административном правонарушении распространяется на любую
охраняемую законом тайну и является безусловным основанием для
ограничения конституционных прав неограниченного круга лиц, в том
числе заявителя, на неприкосновенность частной жизни, личную и
семейную тайну
Суд апелляционной инстанции ошибочно допустил расширительное
толкование ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ, посчитав, что поскольку лицо, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, имеет право знакомиться со всеми материалами дела, то,
следовательно, оно автоматически имеет неограниченное право
знакомиться с любыми сведениям о частной жизни свидетеля
административного правонарушения, которые по каким-либо причинам
содержатся в деле об административном правонарушении.
Используя такое расширительное толкование нормы, содержащейся в ч. 1
ст. 25.1 КоАП РФ, которая имеет правовую неопределенность, можно
прийти к выводу, что лицо, в отношении которого ведется производство
по делу об административном правонарушении, имеет право знакомиться с
личными данными не только свидетеля, но и других участников
производства по делу об административном правонарушении (потерпевшего,
специалистов, экспертов, переводчиков, и других участников), а также
вообще любых лиц, чьи личные данные по каким-либо причинам оказались в
деле об административном правонарушении (например, были незаконно
приобщены вместе с заявлением об административном правонарушении).
Таким образом, ввиду правовой неопределенности ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ
расширительное толкование этой нормы приведет к возможности
произвольного разглашения личных данных неограниченного круга лиц, чьи
личные данные попали в дело об административном правонарушении.
Более того, аналогичным образом в результате расширительного
толкования ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ право лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении,
неограниченно знакомиться с конфиденциальными сведениями, относящимися
к частной жизни граждан, может быть распространено не только на личные
сведения, но и вообще на любую тайну, охраняемую законом:
государственную, коммерческую, налоговую, банковскую, врачебную,
аудиторскую, тайну страхования, связи, сведения, ставшие известными в
ходе оперативно-розыскной деятельности, и другие виды тайн,
предусмотренные и охраняемые законом.
Указанные виды охраняемых законом тайн могут попасть в дело об
административном правонарушении через заявление об административном
правонарушении, показания свидетелей, потерпевших, заключения
экспертов на вполне законных основаниях. Например, потерпевший может
рассказать о состоянии своего здоровья, диагнозе, эксперт может дать
медицинское заключение в случаях, когда эти сведения имеют значение
для правильного рассмотрения дела об административном правонарушении.
Однако это не означает, что врачебная тайна не подлежит охране и может
быть свободно разглашена лицу, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, при
ознакомлении с материалами дела. Точно также в дело об
административном правонарушении могут попасть и другие виды тайн,
охраняемых законом, в том числе в результате незаконных действий
участников административного производства, должностных лиц,
осуществляющих производство по делам об административных
правонарушениях. Из этого также не следует, что при ознакомлении лица,
в отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, с материалами дела должностные лица не должны
контролировать содержание этих материалов на предмет наличия в них
сведений, составляющих охраняемую законом тайну, и исключать эти
сведения из доступа лица, в отношении которого ведется производство по
делу об административном правонарушении.
Расширительное толкование судом апелляционной инстанции ч. 1 ст. 25.1
КоАП РФ, согласно которому лицо, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении, имеет право
неограниченно знакомиться с личными данными неограниченного круга лиц,
в том числе свидетеля административного правонарушения, а также с
любыми видами охраняемых законом тайн, содержащимися по каким-либо
причинам в деле об административном правонарушении, ошибочно,
поскольку сделано в результате применения исключительно нормы
материального права, содержащейся в ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ, без учета
всей системы действующего права Российской Федерации.
Суд апелляционной инстанции, разрешая дело исключительно на основе ч.
1 ст. 25.1 КоАП РФ, не применил ч. 2 ст. 24 Конституции Российской
Федерации, согласно которой органы государственной власти и органы
местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить
каждому возможность ознакомления с документами и материалами,
непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не
предусмотрено законом.
В отношении сведений о частной жизни гражданина иное как раз
предусмотрено ч. 1 ст. 23, ч. 1 ст. 24 Конституции Российской
Федерации, Федеральным законом от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных
данных". Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации
Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое
действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы
и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны
противоречить Конституции Российской Федерации.
Однако в нарушение норм процессуального права, содержащихся в ч.ч. 1,
2 ст. 11 ГПК РФ, ст. 101 Федерального конституционного закона от
21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации",
абзацах 1, 6 ст. 215 ГПК РФ суд апелляционной инстанции ч. 1 ст. 23,
ч. 1 ст. 24 Конституции Российской Федерации не применил,
несоответствие ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ Конституции Российской Федерации
не разрешил.
Таким образом, в силу прямого действия Конституции Российской
Федерации (ч. 1 ст. 23, ч. 1 ст. 24), отсутствие в ч. 1 ст. 25.1
КоАП РФ прямого указания на ограничение доступа к содержащимся в
материалах дела конфиденциальным сведениям, охраняемых законом, само
по себе не означает, что эти сведения законом не охраняются и могут
свободно разглашаться. Обратный вывод означал бы нарушение Конституции
Российской Федерации, федеральных законов, в силу которых эти
конфиденциальные сведения подлежат охране.
В силу этого, ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ должна позволять лицу, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, знакомиться со всеми материалами дела, за исключением
сведений, охраняемых законом.
Данный вывод подтверждается также правовой позицией Конституционного
Суда Российской Федерации:
<<Вся иная информация, <...>, которая, исходя из Конституции
Российской Федерации и федеральных законов, не может быть отнесена к
сведениям ограниченного доступа, в силу непосредственного действия
статьи 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации должна быть
доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают
его права и свободы, а законодатель не предусматривает специальный
правовой статус такой информации в соответствии с конституционными
принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой
защиты>> (Постановление Конституционного Суда РФ от 18.02.2000 N 3-П,
Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2005 N 39-О).
<<В силу статьи 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации любая
затрагивающая права и свободы гражданина информация (за исключением
сведений, содержащих государственную тайну, сведений о частной жизни,
а также конфиденциальных сведений, связанных со служебной,
коммерческой, профессиональной и изобретательской деятельностью)
должна быть ему доступна, при условии, что законодателем не
предусмотрен специальный правовой статус такой информации в
соответствии с конституционными принципами, обосновывающими
необходимость и соразмерность ее особой защиты>> (Определение
Конституционного Суда РФ от 08.12.2011 N 1676-О-О, Определение
Конституционного Суда РФ от 12.05.2003 N 173-О, Определение
Конституционного Суда РФ от 30.09.2004 N 317-О, Определение
Конституционного Суда РФ от 29.01.2009 N 3-О-О, Определение
Конституционного Суда РФ от 29.09.2011 N 1063-О-О).
<<Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, у гражданина
нет конституционного права на истребование всей собранной о нем
информации, если это осуществляется с соблюдением требований
Конституции Российской Федерации и в рамках закона (Определение от 14
июля 1998 года N 86-О); Конституция Российской Федерации допускает
возможность установления в отношении той или иной информации
специального правового режима, в том числе режима ограничения
свободного доступа к ней со стороны граждан>> (Определение
Конституционного Суда РФ от 17.11.2011 N 1585-О-О, данная правовая
позиция выражена также в определении Конституционного Суда РФ от
08.12.2011 N 1676-О-О).
<<Конституция Российской Федерации допускает возможность установления
в отношении той или иной информации специального правового режима, в
том числе режима ограничения свободного доступа к ней со стороны
граждан. Исключение информации, относящейся к персональным данным, из
режима свободного доступа направлено на защиту гарантированного
статьями 23 (часть 1) и 24 (часть 1) Конституции Российской Федерации
права на неприкосновенность частной жизни>> (Определение
Конституционного Суда РФ от 16.12.2010 N 1626-О-О, аналогичная
правовая позиция выражена в определении Конституционного Суда РФ от
29.01.2009 N 3-О-О, определении Конституционного Суда РФ от 29.09.2011
N 1063-О-О).
Само по себе право лица, в отношении которого ведется производство по
делу об административном правонарушении, знакомиться со всеми
материалами дела автоматически не дает ему и специальное право на
получение доступа к сведениям о частной жизни неопределенного круга
лиц, которые согласно Конституции Российской Федерации, Закону о
персональных данных имеют специальный правовой режим ограничения
свободного доступа (режим конфиденциальности).
Действительно, как указывалось выше в настоящей жалобе, безусловное
право лица на неограниченный доступ к сведениям о частной жизни других
лиц одновременно означало бы ограничение конституционных прав этих лиц
на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Однако
ограничения конституционных прав граждан на неприкосновенность частной
жизни, личную и семейную тайну, которые находятся под особой,
повышенной защитой Конституции Российской Федерации (постановление
Конституционного Суда РФ от 31.03.2011 N 3-П), не могут быть
произвольными. Кроме этого, ограничение конституционных прав человека
на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну должно
отвечать конституционным принципам разумности, справедливости,
адекватности социально необходимому результату, сбалансированности
частных и публичных интересов, обусловленности ограничения
конституционно признаваемым целям.
Как было обосновано в п. 2 настоящей кассационной жалобы, ограничение
конституционного права свидетеля административного правонарушения на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну не
соответствует вышеуказанным критериям, следовательно, является
недопустимым и незаконным.
Помимо этого, норма, содержащаяся в ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ,
рассматриваемая судом апелляционной инстанции как основание для
ограничения конституционного права заявителя на неприкосновенность
частной жизни, личную и семейную тайну, не отвечает обязательному
общеправовому критерию формальной определенности, сформулированному
Конституционным Судом Российской Федерации (пп. д) п. 2 настоящей
жалобы), т.к. содержит правовую неопределенность, допускает
расширительное и неоднозначное толкование.
Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 30.10.2003 N 15-П
норма закона, устанавливающая ограничение конституционного права
гражданина, должна быть формально определенной, точной, четкой и
ясной, не допускающей расширительного толкования установленных
ограничений и, следовательно, произвольного их применения. Самого по
себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущее ее
произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания
такой нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации
(постановление Конституционного Суда РФ от 06.04.2004 N 7-П,
постановление Конституционного Суда РФ от 20.12.2011 N 29-П).
Следовательно, ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ, не отвечающая конституционному
принципу формальной определенности, не может являться допустимым
основанием для ограничения конституционного права заявителя на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Следовательно, она не может и наделять корреспондирующим этому
ограничению специальным правом на доступ к сведениям о частной жизни
неопределенного круга лиц лицо, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении.
Специальное право на получение доступа к конфиденциальным данным,
охраняемым законом, в том числе к сведениям о частной жизни граждан,
должно быть указано в законе явным образом. Однако в ч. 1 ст. 25.1
КоАП РФ в соответствии с требованиями формальной определенности нормы
права явно, точно, четко и ясно не указано, что <<лицо, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, имеет право знакомиться со всеми материалами дела в
полном объеме, в том числе с любыми сведениями, составляющими
охраняемую законом тайну, в том числе со сведениями о частной жизни
неограниченного круга лиц, включая свидетеля>>. Следовательно, как
было обосновано выше в настоящей жалобе, норма ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ
не наделяет лицо, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, специальным правом на получение
доступа к сведениям о частной жизни свидетеля административного
правонарушения.
Данные выводы подтверждаются широкой правоприменительной практикой по
аналогичным делам.
Например, аналогичные правоотношения в связи с получением документов и
материалов, содержащих конфиденциальные сведения, возникали при
попытке адвокатов и судебных приставов-исполнителей получить сведения,
необходимые для осуществления своих прав и служебных полномочий.
Согласно пп. 1 п. 3 ст. 6 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ
"Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"
адвокат имеет право собирать сведения, необходимые для оказания
юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и
иные документы от органов государственной власти, органов местного
самоуправления, а также общественных объединений и иных организаций.
Однако суды отказывали адвокатам в получении конфиденциальных
сведений, составляющих охраняемую законом тайну (сведения о частной
жизни, налоговая тайна), т.к. право адвоката собирать сведения,
запрашивать справки, документы не распространяется на установленные
законом конфиденциальные сведения (Определение Конституционного Суда
РФ от 30.09.2004 N 317-О, Определение Конституционного Суда РФ от
29.09.2011 N 1063-О-О; Определение Верховного Суда РФ от 12.05.2010 N
49-В10-5; Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 18.12.2008 N
А58-558/08-Ф02-6318/08 по делу N А58-558/08).
Аналогичные массовые отказы получали и судебные приставы-исполнители,
обжалуя отказы операторов сотовой связи в предоставлении информации об
абонентских номерах должников, несмотря на то, что согласно п. 2 ч. 1
ст. 64 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном
производстве" (в редакции, действовавшей в период спорных отношений до
10.08.2010), судебный-пристав исполнитель имел право запрашивать
необходимые сведения у физических лиц, организаций и органов,
находящихся на территории Российской Федерации, получать от них
объяснения, информацию, справки.
Свой отказ в удовлетворении требований судебных приставов о признании
права на получение информации об абонентских номерах должников
арбитражные суды единогласно мотивировали тем, что судебным приставам
законом не предоставлено специальное право получать персональные
данные и сведения о номере телефона абонента без его согласия
(Постановление Президиума ВАС РФ от 05.10.2010 N 6336/10 по делу N
А15-2016/09; Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14.12.2010 по
делу N А39-1941/2010; Постановление ФАС Поволжского округа от
17.02.2011 по делу N А55-13435/2010; Постановление ФАС Центрального
округа от 30.04.2010 по делу N А08-10779/2009-17; Постановление ФАС
Восточно-Сибирского округа от 06.07.2010 по делу N А19-7047/10;
Постановление ФАС Московского округа от 27.09.2010 N КА-А40/11471-10
по делу N А40-36100/10-146-175; Постановление ФАС Северо-Кавказского
округа от 18.01.2012 по делу N А53-4649/2010; Постановление ФАС
Уральского округа от 15.12.2010 N Ф09-10234/10-С1 по делу N
А07-10041/2010; Постановление ФАС Дальневосточного округа от
07.10.2010 N Ф03-6077/2010 по делу N А04-1442/2010).
Однако с 10.08.2010 года вступил в силу Федеральный закон от
27.07.2010 N 213-ФЗ, который внес поправки в п. 2 ч. 1 ст. 64
Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном
производстве", которыми права судебного-пристава исполнителя
<<запрашивать необходимые сведения>> были дополнены словами <<в том
числе персональные данные>>. После этого норма права, содержащаяся в
п. 2 ч. 1 ст. 64 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об
исполнительном производстве", точно, четко и ясно, в соответствии с
принципом формальной определенности, наделила судебного-пристава
исполнителя специальным правом на получение персональных данных
должников.
После этого суды стали удовлетворять требования судебных приставов о
получении сведений, содержащих персональные данные должников
(Постановление Президиума ВАС РФ от 28.02.2012 N 14324/11 по делу N
А12-23512/2010; Постановление Восемнадцатого арбитражного
апелляционного суда от 01.06.2011 N 18АП-4654/2011 по делу N
А07-770/2011).
Таким образом, какое-либо лицо может иметь специальное право на доступ
к конфиденциальной информации, затрагивающей права и свободы других
лиц, только если это право сформулировано в федеральном законе явным
образом, точно, четко и ясно, не допускает расширительного толкования
и, следовательно, произвольного применения, а также отвечает другим
конституционным критериям и принципам.
Однако суд апелляционной инстанции, в нарушение ч. 3 ст. 17, ч. 1 ст.
23, ст. 24 Конституции Российской Федерации, конституционного принципа
формальной определенности нормы права, конституционных критериев
допустимости ограничения прав человека, выявленных Конституционным
Судом Российской Федерации и являющихся в соответствии со ст. 106
Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О
Конституционном Суде Российской Федерации" обязательными для
применения судами всех инстанций, ошибочно допустил расширительное
толкование нормы материального права, содержащейся в ч.1 ст. 25.1 КоАП
РФ, приняв ее в качестве безусловного основания для ограничения
конституционного права Кудрякова А.В. как свидетеля административного
правонарушения на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну.
При таких обстоятельствах апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене.
4. Суд апелляционной инстанции сделал неправильный вывод о том, что
Ш. являлся лицом, в отношении которого велось производство по делу
об административном правонарушении, поскольку указанные судом
ходатайство Ш., рапорт старшего инспектора Малковой Е.П. от
01.06.2012, постановление о прекращении производства по делу об
административном правонарушении от 01.06.2012 не наделяют Ш.
статусом лица, в отношении которого ведется производство по делу
об административном правонарушении, так как Кодексом Российской
Федерации об административных правонарушениях наделение указанными
документами процессуальным статусом не предусмотрено, Ш. указан в
этих документах в ином качестве, кроме того рапорт и постановление
о прекращении дела датированы 01.06.2012 и не могут иметь обратную
силу на дату 31.05.2012, когда Ш. ознакомился с материалами дела;
в рапорте и постановлении о прекращении производства по делу от
01.06.2012 прямо указано, что определение о возбуждении дела об
административном правонарушении вынесено в отношении неизвестного
лица
Суд апелляционной инстанции ошибочно пришел к выводу, что дело об
административном правонарушении было возбуждено именно в отношении Ш.,
а не в отношении неизвестного лица, т.е. что Ш. обладал процессуальным
статусом лица, в отношении которого велось производство по делу об
административном правонарушении.
В обоснование своих выводов суд апелляционной инстанции указал в
мотивировочной части апелляционного определения следующее: <<То, что в
определении старшего инспектора ОГИБДД ОВД по г. Березовскому
Свердловской области Малковой Е.П. от 31.05.2012 о возбуждении дела об
административном правонарушении в качестве лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении, не
указан Ш. само по себе не свидетельствует о том, что в отношении этого
лица дело не возбуждалось, так как факт возбуждения дела об
административном правонарушении именно в отношении Ш. подтверждается
его ходатайством об ознакомлении с материалом от 31.05 2012, рапортом
старшего инспектора ОВ ДПС отделения ГИБДД отдела МВД России Малковой
Е. П. от 01.06.2012, постановлением о прекращении производства по делу
об административном правонарушении от 01.06.2012, в котором Ш. указан
в качестве лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушений>>.
Фактически позиция суда апелляционной инстанции состоит в том, что Ш.
является лицом, в отношении которого было возбуждено дело об
административном правонарушении, поскольку именно Ш. подозревался
сотрудниками ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому в совершении
административного правонарушения.
Данные выводы суда основаны на неправильной и не полной оценке
доказательств в их взаимосвязи, отсутствии при разрешении дела четкого
разделения понятий <<правонарушитель>>, <<лицо, подозреваемое в
совершении правонарушения>>, <<лицо, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении>> по следующим
причинам:
Правонарушитель как лицо, совершившее правонарушение, а тем более
лицо, подозреваемое в совершении правонарушения, автоматически не
приобретает статус лица, в отношении которого возбуждено производство
по делу об административном правонарушении, в момент совершения
правонарушения. Иное толкование противоречит Кодексу Российской
Федерации об административных правонарушениях.
Согласно ч. 1 ст. 28.1 КоАП РФ дело об административном правонарушении
возбуждается при наличии достаточных данных, указывающих на наличие
события административного правонарушения.
Согласно ч. 4 ст. 28.1 КоАП РФ дело об административном правонарушении
считается возбужденным с момента составления протокола об
административном правонарушении или вынесения прокурором постановления
о возбуждении дела об административном правонарушении; вынесения
определения о возбуждении дела об административном правонарушении при
необходимости проведения административного расследования,
предусмотренного статьей 28.7 настоящего Кодекса; составления
протокола осмотра места совершения административного правонарушения;
составления первого протокола о применении мер обеспечения
производства по делу об административном правонарушении; вынесения
постановления по делу об административном правонарушении в случае,
предусмотренном частью 1 или 3 статьи 28.6 настоящего Кодекса.
В соответствии с ч.1 ст. 28.5 КоАП РФ протокол об административном
правонарушении составляется немедленно после выявления совершения
административного правонарушения.
В случае, если требуется дополнительное выяснение обстоятельств дела
либо данных о физическом лице или сведений о юридическом лице, в
отношении которых возбуждается дело об административном
правонарушении, протокол об административном правонарушении
составляется в течение двух суток с момента выявления
административного правонарушения (ч.2 ст. 28.5 КоАП РФ).
В случаях, если после выявления административного правонарушения
осуществляются экспертиза или иные процессуальные действия, требующие
значительных временных затрат, проводится административное
расследование (ч. 1 ст. 28.7 КоАП РФ). Решение о возбуждении дела об
административном правонарушении и проведении административного
расследования принимается должностным лицом, уполномоченным составлять
протокол об административном правонарушении, в виде определения
немедленно после выявления факта совершения административного
правонарушения (ч. 2 ст. 28.7 КоАП РФ).
В рассматриваемом случае старшим инспектором ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому Малковой Е.П. протокол об административном
правонарушении не составлялся, а было вынесено определение 66РО No.
0053001 о возбуждении дела об административном правонарушении от
31.05.2012. Это было необходимо для проведения административного
расследования и установления лица, совершившего правонарушение, т.к.
на момент совершения правонарушения и вынесения определения о
возбуждении дела в ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому это лицо не
было известно. Был известен только государственный номер М 650 РО 96
транспортного средства и собственник этого транспортного средства
(согласно карточке учета автотранспорта), на котором было совершено
нарушение правил дорожного движения.
Если бы в ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому на момент возбуждения
дела имелись достаточные основания считать, что именно Ш. совершил
административное правонарушение, то согласно ч.1 ст. 28.5 КоАП РФ
должен был быть немедленно составлен протокол об административном
правонарушении, но протокол об административном правонарушении не
составлялся, вместо него было вынесено определение 66РО No. 0053001 о
возбуждении дела об административном правонарушении от 31.05.2012.
Таким образом, на момент возбуждения дела об административном
правонарушении достоверно лицо, совершившее правонарушение, не было
известно. Считать, что именно собственник транспортного средства
управлял этим транспортным средством в ОГИБДД ОМВД России по г.
Березовскому на момент возбуждения дела не было никаких законных
оснований, поскольку очень часто водители пользуются автомобилем по
доверенности и не являются собственниками.
Именно поэтому определение 66РО No. 0053001 о возбуждении дела об
административном правонарушении от 31.05.2012 было вынесено не в
отношении Ш., а в отношении неизвестного лица. В отношении же
конкретного лица, согласно приведенному выше порядку возбуждения дел
об административных правонарушениях, определение о возбуждении дела об
административном правонарушении в данной ситуации не могло быть
вынесено, поскольку отсутствовала необходимость в <<осуществлении
экспертизы или иных процессуальных действий, требующих значительных
временных затрат>> (ч. 1 ст. 28.7 КоАП РФ). Значительные временные
затраты были необходимы именно для установления лица, совершившего
правонарушение.
Дополнительным доказательством того, что дело было возбуждено в
отношении неизвестного лица, является протокол судебного заседания в
суде первой инстанции от 06.07.2012. В протоколе содержатся показания
старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому Малковой
Е.П., которая пояснила суду, что <<определение выносилось по факту, а
не в отношении определенного лица на основании заявления>> (л.д. 107).
Кроме этого, в рапорте старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому Малковой Е. П. от 01.06.2012, постановлении о
прекращении производства по делу об административном правонарушении от
01.06.2012, также четко указано, что <<было вынесено определение о
возбуждении дела об административном правонарушении 66РО No. 0053001 в
отношении неизвестного лица>>.
Однако данным доказательствам суд апелляционной инстанции в нарушение
процессуальных норм, регулирующих порядок исследования и оценки
доказательств (ч.ч. 3, 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК РФ) должной правой
оценки не дал, нормы права, регулирующие порядок возбуждения дел об
административных правонарушениях (ч.ч. 1, 2 ст. 28.5, ч. 1 ст. 28.7
КоАП РФ), в их взаимосвязи и применительно к данной ситуации не
применил.
Суд апелляционной инстанции ошибочно и необоснованно посчитал
доказанным факт возбуждения дела об административном правонарушении
именно в отношении Ш., основываясь на трех указанных в апелляционном
определении документах, т.к. были нарушены требования допустимости
доказательств (ч. 2 ст. 55 ГПК РФ), обоснованности судебного решения
(ч. 1 ст. 195 ГПК РФ), а также полноты исследования и оценки
доказательств в их совокупности (ч.ч. 3, 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК
РФ).
1. Ходатайство Ш. об ознакомлении с материалом проверки:
В своем ходатайстве Ш. написал <<Прошу Вас предоставить мне
возможность ознакомиться с материалом проверки по факту нарушения мной
правил дорожного движения>>. По мнению суда апелляционной инстанции,
тем самым Ш. фактически признал свою вину, а значит, он и есть лицо, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении.
Данный вывод не основан на законе.
Из факта признания вины не вытекает, что лицо, признавшее вину,
становится лицом, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении. Подобное толкование ситуации
приводило бы к правовому произволу. В этом случае любой человек,
признавший вину, автоматически наделялся бы статусом лица, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, и получал бы неограниченный доступ к материалам дела
об административном правонарушении. Может возникнуть ситуация, когда
одновременно несколько человек могут признать свою вину. При этом
становится не ясно, кого из этих лиц считать лицом, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушении. Следовательно, признание вины само по себе не может
являться основанием для признания лица, признавшим вину, лицом, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, поскольку это ведет к произволу, что противоречит
принципу правовой определенности.
Во-вторых, ходатайство Ш. об ознакомлении с материалом проверки не
может служить допустимым доказательством его вины в совершении
правонарушения и, тем более, доказательством того, что он являлся
лицом, в отношении которого было возбуждено дело об административном
правонарушении, по следующим причинам.
Согласно ч. 3 ст. 28.7 КоАП РФ при вынесении определения о возбуждении
дела об административном правонарушении и проведении административного
расследования физическому лицу или законному представителю
юридического лица, в отношении которых оно вынесено, а также иным
участникам производства по делу об административном правонарушении
разъясняются их права и обязанности, предусмотренные настоящим
Кодексом, о чем делается запись в определении.
Как разъяснено в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от
24.03.2005 N 5 при рассмотрении дела об административном
правонарушении собранные по делу доказательства должны оцениваться в
соответствии со статьей 26.11 КоАП РФ, а также с позиции соблюдения
требований закона при их получении (часть 3 статьи 26.2 КоАП РФ).
Нарушением, влекущим невозможность использования доказательств, может
быть признано, в частности, получение объяснений потерпевшего,
свидетеля, лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, которым не были предварительно
разъяснены их права и обязанности, предусмотренные частью 1 статьи
25.1, частью 2 статьи 25.2, частью 3 статьи 25.6 КоАП РФ, статьей 51
Конституции Российской Федерации.
В материалах дела и в материалах проверки ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому отсутствуют доказательства того, что Ш. были
разъяснены его права и обязанности, предусмотренные ч.1 ст. 25.1 КоАП
РФ, ст. 51 Конституции Российской Федерации. В определении о
возбуждении дела об административном правонарушении вопреки
требованиям закона отсутствует подпись Ш., подтверждающая факт
разъяснения ему его прав и обязанностей.
Согласно ч. 2 ст. 55 ГПК РФ доказательства, полученные с нарушением
закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу
решения суда.
Следовательно, ходатайство Ш. является недопустимым доказательством и
не может быть использовано как доказательство вины Ш. в совершении
правонарушения.
Кроме этого, само по себе ходатайство Ш. об ознакомлении с материалом
проверки от 31.05.2012 не может служить доказательством того, что дело
было возбуждено именно в отношении Ш., т.к. такое ходатайство мог
написать и подать в ОГИБДД абсолютно любой человек.
Правомочие Ш. подавать такое ходатайство и знакомиться с делом об
административном правонарушением, как раз обусловлено наличием у Ш.
процессуального статуса лица, в отношении которого возбуждено дело об
административном правонарушении, которое и оспаривается заявителем по
настоящему делу. Поэтому сама по себе подача ходатайства об
ознакомлении с материалом дела не доказывает, что это ходатайство
исходило от лица, которое действительно обладало процессуальным
статусом лица, в отношении которого возбуждено дело об
административном правонарушении, т.к. это ходатайство могло быть
подано любым гражданином и удовлетворено начальником ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовскому по ошибке в нарушение закона.
Процессуальный статус лица, в отношении которого ведется производство
по делу об административном правонарушении, должен устанавливаться
официальными процессуальными документами, исходящими от должностного
лица, уполномоченного осуществлять производство по делам об
административных правонарушениях, и не может удостоверяться ни
признанием вины, ни самим фактом подачи гражданином каких-либо
ходатайств.
2) Рапорт старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по г. Березовский
Малковой Е. П. от 01.06.2012:
В апелляционном определении суд апелляционной инстанции указал, что в
рапорте старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по г. Березовский
Малковой Е. П. от 01.06.2012 Ш. указан в качестве лица, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушений. Данный вывод сделан с нарушением ч.ч. 3, 4 ст. 67, ч.
1 ст. 195, ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, поскольку не соответствует содержанию
рапорта и не обоснован.
Подробный пословный анализ рапорта старшего инспектора ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовский Малковой Е. П. от 01.06.2012 позволяет
заключить, что фамилия Ш. упоминается только в следующем контексте:
водителем Мазда-фамилия является Ш., Ш. был приглашен для опроса и
ознакомления, Ш. ознакомился с материалами дела, Ш. двигаясь на
автомобиле Мазда-фамилия двигался во втором ряду по улице Ленина, Ш.
совершил опережение транспортных средств, <<в данной ситуации состав
части 4 статьи 12.15 КоАП РФ в действиях Ш. отсутствует>>.
Других упоминаний фамилии Ш. в рапорте нет. В рапорте говорится, что
Ш. был водителем, управлял автомобилем, но нигде в рапорте явно и
четко не указывается, что Ш. является лицом, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушений.
Факт, что именно Ш. управлял транспортным средством, на момент
вынесения определения 66РО No. 0053001 о возбуждении дела об
административном правонарушении и ознакомления Ш. с материалами
проверки на 31.05.2012 года не был установлен сотрудниками ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовский.
Единственным доказательством того, что именно Ш. управлял транспортным
средством в момент фиксации правонарушения, являются фотографии лица
Ш., сделанные свидетелем Кудряковым А.В. Однако эти фотографии у
старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому Малковой
Е.П. в момент вынесения определения о возбуждении дела об
административном правонарушении от 31.05.2012 года и ознакомления Ш. с
материалами проверки отсутствовали, что подтверждается материалами
дела, аудиозаписью телефонного разговора Кудрякова А.В. с Малковой
Е.П. по телефону доверия (л.д. 53-54, аудиозапись
<> на компакт-диске на л.д. 57).
В телефонном разговоре от 31.05.2012 Малкова Е.П. сообщила Кудрякову
А.В., что она не получила фотографии, фиксирующие факт правонарушения,
на которые я ссылался в своем сообщении об административном
правонарушении, и просила меня прислать их. Кроме этого, Малкова Е.П.
сказала, что я буду приглашен на очную ставку с водителем, чтобы
опознать его и подтвердить, что именно он управлял транспортным
средством в момент совершения правонарушения. Таким образом, старший
инспектор ОГИБДД ОМВД России по г. Березовский Малкова Е. П. была не
уверена, что именно Ш. совершил правонарушение. Фотографии лица Ш.
были получены Малковой Е.П., распечатаны и вложены в материалы
служебной проверки только 01.06.2012, т.е. после ознакомления Ш. с
материалами проверки.
Суд первой инстанции данные доводы заявителя необоснованно оставил без
внимания, указанные доказательства не исследовал. Суд апелляционной
инстанции в нарушение норм процессуального права эти доказательства
(объяснения заявителя на л.д. 53-54, аудиозапись <>
на компакт-диске на л.д. 57) также не исследовал, что привело к
неправильному разрешению дела.
Вывод суда о том, что поскольку старшим инспектором ОГИБДД ОМВД России
по г. Березовский Малковой Е. П. в рапорте от 01.06.2012 было
установлено, что Ш. управлял транспортным средством, то значит, и
определение 66РО No. 0053001 о возбуждении дела об административном
правонарушении от 31.05.2012 было вынесено в отношении Ш., сделан с
нарушением причинно-следственных связей, правил оценки доказательств и
требования обоснованности судебного решения. Процессуальный документ,
устанавливающий юридически значимые факты, не может иметь обратной
силы, т.е. не может распространять свое действие на прошлые моменты
времени. То, что только 01.06.2012 года благодаря фотографиям лица Ш.
стало объективно известно, что именно Ш. управлял транспортным
средством, не доказывает, что это было установлено днем раньше -
31.05.2012 года.
Факт приглашения и ознакомления Ш. с материалами проверки, как было
обосновано выше в настоящей жалобе, также не является доказательством
того, что Ш. имел процессуальный статус лица, в отношении которого
велось производство по делу об административном правонарушении, т.к.
правомочие на ознакомление с материалами дела об административном
правонарушении как раз ставится в зависимость от наличия у Ш. статуса
лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении.
То, что Ш. подозревался старшим инспектором ОГИБДД ОМВД России по г.
Березовский Малковой Е. П. в совершении правонарушения, не наделяет
его процессуальным статусом лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении.
Наличие у сотрудника ОГИБДД подозрений в том, что некоторое лицо
совершило административное правонарушение, не может автоматически
наделять это лицо процессуальным статусом лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении.
Подобное означало бы правовой произвол, не позволяло бы проверить
законность действий должностного лица, и не основано на законе.
Согласно ч.ч. 2, 3 ст. 28.2, ч.3 ст. 28.7 КоАП РФ лицо, в отношении
которого возбуждено производство по делу об административном
правонарушении, должно явно указываться в протоколе об
административном правонарушении либо в определении о возбуждении дела
об административном правонарушении и проведении административного
расследования.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не
допускает установления процессуального статуса лица, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, в других процессуальных документах, в том числе в
рапорте должностного лица, уполномоченного составлять протоколы об
административном правонарушении, в постановлении о прекращении
производства по делу об административном правонарушении.
Следовательно, Кодекс Российской Федерации об административных
правонарушениях не допускает, чтобы упоминание какого-либо лица в
каком-бы то ни было качестве в рапорте или в постановлении о
прекращении производства по делу об административном правонарушении
наделяло бы это лицо правовым статусом лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении. Иное
расширительное толкование не основано на Кодексе Российской Федерации
об административных правонарушениях.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях также
не допускает наделение лица, подозреваемого в совершении
административного правонарушения, процессуальным статусом лица, в
отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, в зависимости от наличия или отсутствия у должностного
лица, уполномоченного осуществлять производство по делам об
административных правонарушениях, подозрений в отношении этого лица в
совершении им административного правонарушения.
Если у должностного лица имеются достаточные основания считать, что
данное лицо совершило административное правонарушение, то в
соответствии с порядком возбуждения дел об административных
правонарушениях, установленного главой 28 Кодекса Российской Федерации
об административных правонарушениях, должен составляться один из
процессуальных документов, указанных в ч. 4 ст. 28.1 КоАП РФ, в
котором это лицо должно указываться в качестве лица, в отношении
которого ведется производство по делу об административном
правонарушении.
Таким образом, из детального анализа рапорта старшего инспектора
ОГИБДД ОМВД России по г. Березовский Малковой Е. П. от 01.06.2012
следует, что:
Ш. не указан в рапорте в качестве лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении;
Ш. указан в рапорте в другом качестве (в качестве водителя
Мазда-фамилия, в качестве ознакомившегося с материалами дела).
Кроме того, в рапорте старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому Малковой Е. П. от 01.06.2012 четко указано, что <<было
вынесено определение о возбуждении дела об административном
правонарушении 66РО No. 0053001 в отношении неизвестного лица>>.
Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о том, что дело об
административном правонарушении было возбуждено в отношении Ш. не
основан на материалах проверки ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
по обращению Кудрякова А.В., явно им противоречит и был сделан в
результате существенного нарушения норм процессуального права,
регулирующих порядок исследования и оценки доказательств.
3) Постановление о прекращении производства по делу об
административном правонарушении от 01.06.2012:
По своему содержанию постановление о прекращении производства по делу
об административном правонарушении от 01.06.2012 полностью совпадает с
рапортом старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России по г. Березовский
Малковой Е. П. от 01.06.2012 (за исключение резолютивной части).
Поэтому к нему применимы все доводы заявителя, изложенные относительно
рапорта.
Таким образом, в результате проведенного в настоящем пункте жалобы
анализа процессуальных документов, имеющихся в материалах,
поименованных как <<материалы служебной проверки>>, можно прийти к
однозначному выводу, что ни один процессуальный документ не наделяет
Ш. процессуальным статусом лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении.
Поскольку ни в одном процессуальном документе Ш. не указан в качестве
лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, не может быть признан законным вывод
о том, что Ш. на момент ознакомления с личными данными Кудрякова А.В.
обладал процессуальным статусом лица, в отношении которого ведется
производство по делу об административном правонарушении.
Данный вывод подтверждается также правоприменительной практикой по
аналогичному делу.
Например, в определении Свердловского областного суда от 18.10.2011 по
делу N 33-14814/2011 указано, что некий гражданин М. в результате
несчастного случая на производстве получил тяжелое повреждение
здоровья. Гражданин М. обратился с заявлением об ознакомлении его как
потерпевшего с материалами производства по делу об административном
правонарушении в отношении виновных лиц. В ознакомлении с материалами
производства по делу об административном правонарушении гражданину М.
было отказано, т.к. органами прокуратуры при возбуждении и
производстве по делам об административных нарушениях были допущены
нарушения, в результате которых гражданин М. не был привлечен к
участию в названных делах в качестве потерпевшего.
Согласно ч. 1 ст. 25.2 КоАП РФ потерпевшим является физическое лицо
или юридическое лицо, которым административным правонарушением
причинен физический, имущественный или моральный вред. Гражданину М.
был причинен реальный физический вред, и с <<обыденной>> точки зрения
он являлся потерпевшим по делу. Однако с формальной точки зрения
фамилия этого гражданина официально не была указана в постановлении
прокуратуры о возбуждении административного производства, поэтому суд
первой и второй инстанции признали, что этот гражданин процессуальным
статусом потерпевшего не обладал и, следовательно, не имел права
знакомиться с материалами производства по делу об административном
правонарушении.
Таким образом, вывод о том, что если статус лица как участника
административного производства явно не указан в процессуальном
документе, которым возбуждается производство по делу об
административном правонарушении, то лицо не обладает данным
процессуальным статусом, основан на нормах КоАП РФ и подтверждается
правоприменительной практикой.
При таких обстоятельствах апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене.
5. Суд апелляционной инстанции сделал ничем не обоснованный и
неправильный вывод о том, что материалы ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому, поименованные как <<материалы служебной проверки
по обращению Кудрякова А.В. вх. ОМВД No.1623>>, являются делом об
административной правонарушении, поскольку указанные материалы
были сформированы при проверке фактов, изложенных в обращении
Кудрякова А.В., в соответствии с Административным регламентом,
утвержденным Приказом МВД РФ от 12.12.2011 N 1221; обращение
гражданина и ответ на него согласно пунктам 125, 169
Административного регламента подшиваются в материал проверки по
обращению, а не в дело об административном правонарушении
Суд апелляционной инстанции указал в мотивировочной части
апелляционного определения следующее: <<Тот факт, что дело об
административном правонарушении поименовано заинтересованными лицами
как материал служебной проверки, не может служить достаточным
основанием для признания действий должностных лиц ГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому Свердловской области, выразившихся в предоставлении Ш.
возможности ознакомиться с данным Кудрякова А.В. незаконными>>.
Тем самым суд апелляционной инстанции сделал ошибочный и ничем не
обоснованный и немотивированный вывод, что материалы, поименованные
как <<материалы служебной проверки>>, - это дело об административном
правонарушении.
Как было правильно указано в решении суда первой инстанции от
09.07.2012 <<Производство по делу об административном правонарушении
предусмотрено Кодексом Российской Федерации об административных
правонарушениях, а проверка по обращению Административным регламентом
системы Министерства внутренних дел Российской Федерации <...>.
Однако в нарушение норм действующего законодательства ОГИБДД ОВД по
г. Березовскому Свердловской области обращение Кудрякова А. В. и
производство по делу об административном правонарушении сведено в одно
производство с наименованием <<Материалы служебной проверки>>, с
которым Ш. был ознакомлен.>>.
Дело об административном правонарушении и материалы проверки по
обращению гражданина различаются как по содержанию, так и по порядку
делопроизводства, установленному законодательством Российской
Федерации.
Поэтому для того, чтобы прийти к законному и обоснованному выводу о
том, чем являются материалы ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому,
поименованные как <<материалы служебной проверки>>, - делом об
административном правонарушении или материалом проверки по обращению
Кудрякова А.В. - суд апелляционной инстанции должен был изучить
содержание материалов, поименованных как <<материалы служебной
проверки>>, и дать им правовую оценку на предмет соответствия Кодексу
Российской Федерации об административных правонарушениях либо
Административному регламенту системы Министерства внутренних дел
Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по
осуществлению приема граждан, обеспечению своевременного и в полном
объеме рассмотрения устных и письменных обращений граждан, принятию по
ним решений и направлению заявителям ответов в установленный
законодательством Российской Федерации срок, утвержденному Приказом
МВД РФ от 12.12.2011 N 1221 (далее - Административный регламент).
Однако в нарушение норм процессуального права, содержащихся в ч.ч. 3,
4 ст. 67, ч. 1 ст. 195, ч. 4 ст. 198, п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ, суд
апелляционной инстанции не дал должной правовой оценки материалам из
ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому по обращению No.1623 Кудрякова
А.В., не указал нормы закона, которыми он руководствовался, не
применил нормы Приказа МВД РФ от 12.12.2011 N 1221, подлежащие
применению, не обосновал свои выводы.
Как следует из материалов дела и решения суда первой инстанции,
заявитель Кудряков А.В. обратился в ОМВД России по г. Березовскому с
сообщением об административном правонарушении по факту нарушения
правил дорожного движения. Обращения граждан в системе МВД России
рассматриваются в соответствии с Административным регламентом,
утвержденным Приказом МВД РФ от 12.12.2011 N 1221, который определяет
последовательность исполнения административных процедур, связанных с
оказанием государственной услуги по рассмотрению обращений граждан.
Согласно п. 104 Административного регламента в резолюции по обращению
в письменном виде определяется исполнитель, сроки и порядок
рассмотрения, а также необходимость осуществления контроля.
Согласно п. 169 Административного регламента каждое письменное
обращение и все документы, относящиеся к его рассмотрению,
исполнителем формируются и сшиваются в отдельный материал в следующей
последовательности:
* титульный лист;
* опись документов, находящихся в материале по письменному
обращению;
* лист резолюций по письменному обращению;
* письменное обращение, приложения к нему (если они имеются),
конверт;
* материалы проверки по письменному обращению (если она
проводилась), а также (если имеются) копии промежуточных ответов
автору, рапорт о продлении срока рассмотрения;
* заключение по результатам рассмотрения обращения;
* копия ответа автору обращения.
В соответствии с п. 125 Административного регламента подписанный ответ
передается в подразделение делопроизводства для отправки адресату,
второй экземпляр с заверенной подписью возвращается исполнителю для
формирования архивного материала.
Исходя из содержания материалов ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
по обращению No.1623 Кудрякова А.В., ошибочно поименованных как
<<материалы служебной проверки>>, видно, что указанные материалы были
сформированы именно в порядке производства, предусмотренного
Административным регламентом, а не административного производства,
установленного Кодексом Российской Федерации об административных
правонарушениях, и содержат все документы, предусмотренные
пунктами 104, 125, 169 Административного регламента, за исключением
заключения по результатам рассмотрения обращения.
О том, что материалы ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому по
обращению No.1623 Кудрякова А.В. были сформированы при проверке
фактов, изложенных в обращении Кудрякова А.В., в соответствии с
Административным регламентом, также прямо указано в листе резолюции
начальника ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому Потапова О.В. от
30.05.2012 года (лист 1 материала по обращению).
Следовательно, имеются достаточные основания считать, что материалы,
поименованные как <<материалы служебной проверки по обращению
Кудрякова А.В.>> являются именно материалами проверки по обращению
Кудрякова А.В., а не делом об административном правонарушении.
Возможность включения в материал проверки определения о возбуждении
дела об административном правонарушении, постановления о прекращении
производства по делу об административном правонарушении
Административным регламентом прямо не предусмотрена и подлежит
правовой оценке, однако сама по себе незаконность включения этих
документов в материалы, поименованные как <<материалы служебной
проверки>>, не может привести к законному и обоснованному выводу, что
эти материалы являются делом об административном правонарушении.
Факт возбуждения дела об административном правонарушении также не
может являться основанием для признания материалов, поименованных как
<<материалы служебной проверки>> делом об административном
правонарушении, так как одновременно с административным производством
велась проверка по обращению Кудрякова А.В., результаты которой в
соответствии с Административным регламентом также подлежат
документальной фиксации.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не
содержит четких требований к тому, какие документы могут входить в
состав дела об административном правонарушении, что создает правовую
неопределенность. Однако отсутствие в КоАП РФ четких требований к
допустимому составу дел об административных правонарушениях не может
означать, что в дело об административном правонарушении на законных
основаниях может быть вложен абсолютно любой документ. Производство по
делам об административных правонарушениях регулируется с помощью
разрешительного метода правового регулирования. Должностные лица,
осуществляющие производство по делам об административных
правонарушениях, имеют только те полномочия, которые прямо указаны в
законе. Все, что прямо не указано в законе, - для них запрещено.
В частности, Кодексом Российской Федерации об административных
правонарушениях не предусмотрена возможность включения в дело об
административном правонарушении ответов на обращения граждан, однако
такое требование установлено пунктами 125, 169 Административного
регламента, а в материалах ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому,
поименованных как <<материалы служебной проверки по обращению
Кудрякова А.В.>> как раз содержится ответ на это обращение.
Следовательно, есть все основания считать, что исходя из содержания
материалов, поименованных как <<материалы служебной проверки по
обращению Кудрякова А.В.>>, они являются именно материалом проверки по
обращению Кудрякова А.В., формируемым в соответствии с
Административным регламентом, а не делом об административном
правонарушении.
Кроме того, дело об административном правонарушении должно иметь
регистрационный номер, указание на статью КоАП РФ, по которой
возбуждено дело об административном правонарушении, однако материалы,
поименованные как <<материалы служебной проверки>>, указанных
признаков не содержат.
Таким образом, законных оснований считать, что материалы,
поименованные как <<материалы служебной проверки>> являются делом об
административном правонарушении, у суда апелляционной инстанции не
имелось.
Как было обосновано выше, материалы ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому, поименованные как <<материалы служебной проверки по
обращению Кудрякова А.В.>> являются материалами, сформированными по
обращению Кудрякова А.В. на основании Административного регламента.
Следовательно, вывод суда апелляционной инстанции, что материалы,
поименованные как <<материалы служебной проверки>>, - это дело об
административном правонарушении, является ошибочным, необоснованным и
сделан в результате существенного нарушения норм процессуального права
(ч.ч. 3, 4 ст. 67, ч. 1 ст. 195, ч. 4 ст. 198, п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК
РФ), неприменения норм Административного регламента, утвержденного
Приказом МВД РФ от 12.12.2011 N 1221, которые подлежали применению.
Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, имеет право знакомиться с материалами
дела об административном правонарушении, а не материалами проверки по
обращению гражданина.
При таких обстоятельствах апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене.
6. Суд апелляционной инстанции не проверил, на законных ли основаниях
в деле об административном правонарушении содержалось заявление
Кудрякова А.В., поданное им в ОМВД России по г. Березовскому (вх.
No.1623), что фактически привело к неправильному и необоснованному
выводу, что заявление Кудрякова А.В. было вложено в дело об
административном правонарушении на законных основаниях
Даже если считать, что материалы проверки ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому по обращению Кудрякова А.В. - это дело об
административном правонарушении, а Ш. обладал процессуальным статусом
лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, действия сотрудников ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовскому, которые привели к ознакомлению Ш. с
обращением Кудрякова А.В., содержащим его личные данные, не могут быть
признаны законными, т.к. обращение Кудрякова А.В. было помещено в дело
об административном правонарушении незаконно.
Суд апелляционной инстанции, вынося решение, должен был проверить
законность вложения сотрудниками ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
обращения Кудрякова А.В. в дело об административном правонарушении,
содержащего личные данные Кудрякова А.В., с которыми Ш. ознакомился.
Однако в нарушение норм процессуального права (ч. 1 ст. 195, ч. 1 ст.
196, ч. 4 ст. 198 ГПК РФ) суд апелляционной инстанции законность
вложения обращения Кудрякова А.В., ответа на обращение Кудрякова А.В.
в материалы, которые, по его мнению, являются делом об
административном правонарушении, не проверил. Между тем указанное
обстоятельство имеет существенное правовое значение для принятия
правильного и законного решения.
Как было обосновано в пункте 5 настоящей жалобы, законом не
предусмотрено, что дело об административном правонарушении может
содержать произвольные документы. Незаконность приобщения тех или иных
документов к делу об административном правонарушении уже сама по себе
должна приводить к незаконности ознакомления с этими документами лица,
в отношении которого ведется производство по делу об административном
правонарушении, при ознакомлении с материалами дела об
административном правонарушении.
Иное означало бы, что к делу об административном правонарушении можно
свободно приобщать абсолютно любые документы, в том числе содержащие
государственную или иную охраняемую законом тайну, и под видом того,
что они составляют дело об административном правонарушении - на
законных основаниях ознакомлять с ними лицо, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении.
Данная ситуация привела бы к законной возможности выводить через дело
об административном правонарушении за пределы правоохранительных
органов любую конфиденциальную информацию.
Суд апелляционной инстанции не учел, что дело об административном
правонарушении было возбуждено при рассмотрении обращения
Кудрякова А.В. в рамках предоставления государственной услуги,
предусмотренной Административным регламентом, утвержденным Приказом
МВД РФ от 12.12.2011 N 1221. Следовательно, суд апелляционной
инстанции должен был применить нормы Административного регламента,
регулирующие порядок рассмотрения обращений граждан в системе МВД
России.
Суд первой инстанции правильно указал в решении от 09.07.2012, что
согласно п. 113 Административного регламента, если в ходе проверки
обращения выявлены признаки преступления или административного
правонарушения, исполнитель составляет рапорт на имя руководителя
органа внутренних дел, давшего поручение, который регистрируется в
КУСП и рассматривается в соответствии с требованиями
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации или КоАП РФ.
Таким образом, в дело об административном правонарушении должен
приобщаться рапорт должностного лица, выявившего в обращении
гражданина признаки административного правонарушения, а не само
обращение гражданина.
Само же обращение гражданина согласно п. 169 Административного
регламента должно подшиваться в материал, формируемый при рассмотрении
обращения гражданина согласно данному регламенту.
Кроме того, согласно п. 70 Административного регламента
делопроизводство по обращениям граждан в органах внутренних дел
осуществляется отдельно от других направлений документационного
обеспечения (в том числе административного), поэтому заявление
гражданина никак не может содержаться в деле об административном
правонарушении.
Суд апелляционной инстанции пункты 70, 113, 169 Административного
регламента не применил, нормы Кодекса Российской Федерации об
административных правонарушениях истолковал неправильно, что привело
фактически к неявному выводу о том, что обращение гражданина,
содержащее признаки административного правонарушения, при рассмотрении
должно приобщаться к делу об административном правонарушении, а не к
материалам проверки по обращению в соответствии с Административным
регламентом.
То, что лицо, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, вправе знакомиться с материалами дела
об административном правонарушении не освобождает должностных лиц от
обязанности обеспечивать законность при рассмотрении обращений граждан
и производстве по делам об административных правонарушениях, в
частности контролировать документный состав дела об административном
правонарушении и не допускать приобщения к делу документов, приобщение
которых КоАП РФ не предусмотрено.
Указанные выше нормы права обязывают должностных лиц при рассмотрении
обращений граждан приобщать обращение гражданина к материалу проверки
по обращению в соответствии с Административным регламентом, а не к
делу об административном правонарушении. Если, по мнению суда
апелляционной инстанции, материалы, поименованные как <<материалы
служебной проверки>>, которые содержат обращение Кудрякова А.В. - это
дело об административном правонарушении, то, следовательно, старший
инспектор ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому Малкова Е.П. незаконно
вложила заявление Кудрякова А.В. в дело об административном
правонарушении, что в дальнейшем привело к ознакомлению Ш. с личными
данными Кудрякова А.В., содержащимися в этом заявлении, при
ознакомлении с материалами дела об административном правонарушении. В
результате этих действий необоснованно и незаконно были нарушены права
Кудрякова А.В. на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну.
Если бы старший инспектор ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
Малкова Е.П., действуя в рамках закона, не допустила вложение
заявления Кудрякова А.В. в дело об административном правонарушении,
нарушение прав Кудрякова А.В. на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну при ознакомлении Ш. с материалами дела об
административном правонарушении было бы исключено.
Необходимо также отметить, что указанный выше порядок рассмотрения
обращений граждан об административных правонарушениях и производства
по делам об административных правонарушениях четко соблюдается в
ОГИБДД ОМВД России по г. Екатеринбургу, где сотрудники имеют более
высокий уровень служебной подготовки. Заявитель Кудряков А.В. был
очевидцем аналогичного правонарушения, совершенного в г. Екатеринбург
с участием водителя. В материалах дела об административном
правонарушении No.71-220/2012, рассмотренного судьей Свердловского
областного суда Репич Н.М. 25 июня 2012 года, отсутствует заявление
Кудрякова А.В. об административном правонарушении. Сотрудниками ОГИБДД
ОМВД России по г. Екатеринбургу на основании заявления Кудрякова А.В.
был составлен рапорт об обнаружении признаков административного
правонарушения, не содержащий адреса и номера телефона заявителя,
который и был приобщен к материалам дела об административном
правонарушении. Само же заявление Кудрякова А.В. осталось храниться в
материалах проверки по обращению в ОГИБДД ОМВД России по
г. Екатеринбургу. Таким образом, доводы жалобы подтверждаются также
правоприменительной практикой по аналогичному делу.
При таких обстоятельствах апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене, а требования заявителя - удовлетворению.
7. Суд апелляционной инстанции неправильно определил характер
возникших правоотношений сторон, в результате чего не применил ст.
ст. 3, 5, 6, 7 Федерального закона от 27.07.2006 No. 152-ФЗ <<О
персональных данных>>, ч. 6 ст. 5, п.8 ч. 1 ст. 27 Федерального
закона от 07.02.2011 N 3-ФЗ "О полиции", ч. 2 ст. 6 Федерального
закона от 02.05.2006 N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений
граждан Российской Федерации", указ Президента Российской
Федерации от 06.03.1997 No. 188 <<Об утверждении Перечня сведений
конфиденциального характера>>, п. 57 Административного регламента,
утвержденного приказом МВД РФ от 12.12.2011 No. 1221, п. п. 9, 11
Положения об особенностях обработки персональных данных,
осуществляемой без использования средств автоматизации,
утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от
15.09.2008 No. 687
Свой вывод о том, что указанные нормы права не применимы в настоящем
деле, суд апелляционной инстанции мотивировал тем, что <<указанные
заявителем нормы не регулируют отношения, связанные с возбуждением и
производством по делу об административном правонарушении>>.
Данный вывод в нарушение ч.1 ст. 196 ГПК РФ сделан в результате
неправильного определения характера возникших правоотношений сторон по
настоящему делу, неправильного толкования и применения закона.
Суд апелляционной инстанции не учел, что правоотношения сторон по
настоящему делу имеют сложный, комплексный характер и не сводятся
исключительно к правоотношениям, <<связанным с возбуждением и
производством по делу об административном правонарушении>>, а,
следовательно, не могут регулироваться только Кодексом Российской
Федерации об административных правонарушениях.
Как было правильно установлено судом первой инстанции и подтверждается
материалами дела, заявитель Кудряков А.В. обратился в ОМВД России по
г. Березовскому с сообщением об административном правонарушении по
факту нарушения правил дорожного движения. В результате этого между
гражданином Кудряковым А.В. и отделом МВД России по г. Березовскому и
его должностными лицами возникли правоотношения, связанные с
рассмотрением обращения Кудрякова А.В., проверкой фактов, изложенных в
обращении, направлением ответа на обращение.
Рассмотрение обращений граждан регулируется Федеральным законом от
02.05.2006 N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан
Российской Федерации", Административным регламентом, утвержденным
Приказом МВД РФ от 12.12.2011 N 1221. Каких-либо законных оснований
считать, что указанные правовые акты не применимы в данном конкретном
деле при проверке законности рассмотрения обращения Кудрякова А.В.
сотрудниками ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому, у суда
апелляционной инстанции не имелось.
Следовательно, не имеется никаких законных оснований считать, что при
проверке обращения Кудрякова А.В. старший инспектор ОГИБДД ОМВД России
по г. Березовскому Малкова Е.П. и начальник ОГИБДД ОМВД России по г.
Березовскому Потапов О.В. не должны были соблюдать требования,
установленные ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 02.05.2006 N 59-ФЗ "О
порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации", п. 57
Административного регламента, утвержденного Приказом МВД РФ от
12.12.2011 N 1221.
При проверке обращения Кудрякова А.В. старшим инспектором ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовскому Малковой Е.П. было вынесено определение о
возбуждении дела об административном правонарушении в отношении
неизвестного лица по факту нарушения правил дорожного движения и
проведении административного расследования. Таким образом, возникли
правоотношения, связанные с возбуждением и производством по делу об
административном правонарушении, которые регулируются Кодексом
Российской Федерации об административных правонарушениях. При этом
надо отметить, что Ш. официальным статусом лица, в отношении которого
ведется производство по делу об административном правонарушении, не
обладал. Ш. лишь подозревался в совершении данного правонарушения, что
не может служить достаточным основанием для наделения его указанным
процессуальным статусом без составления соответствующих процессуальных
документов.
Как было правильно установлено судом первой инстанции и подтверждается
материалами дела, Ш. ознакомился с личными (персональными) данными
заявителя Кудрякова А.В., которые содержались в материалах,
поименованных как <<материалы служебной проверки по обращению
Кудрякова А.В.>>, предоставленных для ознакомления Ш. старшим
инспектором ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому Малковой Е.П.
В результате этих действий произошла обработка (передача,
предоставление) персональных данных Кудрякова А.В., было нарушено
конституционное право Кудрякова А.В. на неприкосновенность частной
жизни, личную и семейную тайну. Таким образом, возникли
правоотношения, связанные с обработкой персональных данных и защитой
права на неприкосновенность частной жизни.
Отношения, связанные с обработкой персональных данных, осуществляемой
федеральными органами государственной власти, органами местного
самоуправления, любыми юридическими и физическими лицами с
использованием средств автоматизации, или без использования таких
средств, регулируются Федеральным законом от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О
персональных данных", статьями 23, 24 Конституции Российской
Федерации. Сфера действия Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ
"О персональных данных" установлена статьей 1 указанного закона и КоАП
РФ не ограничивается. Конституция Российской Федерации имеет высшую
юридическую силу и прямое действие.
В связи с этим необходимо отметить, что заявитель не согласен с
выводом суда первой инстанции, данным им в мотивировочной части
решения Березовского городского суда от 09.07.2012, о том, что
<<Возникший спор не связан с обработкой персональных данных заявителя.
Указание фамилии, имени, отчества, места жительства, электронный адрес
и мобильный телефон в обращении не может расцениваться
распространением персональных данных, совершенным должностными лицами
с нарушением требований Федерального закона <<О персональных данных>>
и влекущим нарушение прав заявителя>>.
Доводы, по которым заявитель не согласен с данным выводом суда первой
инстанции, были подробно изложены в апелляционной жалобе на решение
суда первой инстанции и полностью поддерживаются в настоящей
кассационной жалобе, т.к. они не были опровергнуты судом апелляционной
инстанции.
Согласно п. 3 ст. 3 Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О
персональных данных" обработка персональных данных - любое действие
(операция) или совокупность действий (операций), совершаемых с
использованием средств автоматизации или без использования таких
средств с персональными данными, включая сбор, запись, систематизацию,
накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение,
использование, передачу (распространение, предоставление, доступ),
обезличивание, блокирование, удаление, уничтожение персональных
данных.
Имела место обработка персональных данных заявителя Кудрякова А.В.,
которая выразилась в предоставлении старшим инспектором ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовскому Малковой Е.П. для ознакомления Ш.
материалов, поименованных как <<материалы служебной проверки по
обращению Кудрякова А.В.>>, содержащих личные (персональные) данные
заявителя Кудрякова А.В., с которыми Ш. ознакомился.
Довод суда первой инстанции о том, что <<Указание фамилии, имени,
отчества, места жительства, электронный адрес и мобильный телефон в
обращении не может расцениваться распространением персональных данных,
совершенным должностными лицами с нарушением требований Федерального
закона <<О персональных данных>> и влекущим нарушение прав заявителя>>
сделан с нарушением законов логики, не содержит смысла и, поэтому, не
позволяет сделать никакой достоверный юридически значимый вывод.
Указание Ф.И.О., места жительства, электронного адреса, личного номера
телефона в обращении было совершено заявителем Кудряковым А. В.,
поэтому оно, несомненно, не может расцениваться действием, совершенным
должностными лицами, в том числе распространением персональных данных,
в том числе с нарушением требований Федерального закона <<О
персональных данных>> или иных федеральных законов.
Обработкой персональных данных в рассматриваемом деле явилось не
указание заявителем Кудряковым А.В. своих персональных данных в
сообщении об административном правонарушении, а предоставление этих
данных старшим инспектором ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
Малковой Е.П. Ш.
Таким образом, у судов первой и апелляционной инстанции не было
никаких законных оснований отказывать в применении Федерального закона
от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных данных", а также Конституции
Российской Федерации.
Тот факт, что было возбуждено производство по делу об административном
правонарушении, которое регулируется нормами Кодекса Российской
Федерации об административных правонарушениях, не означает, что в
данной правоприменительной ситуации между сторонами не имелось других
правоотношений, которые регулируются Конституцией Российской
Федерации, другими указанными федеральными законами и подзаконными
нормативными правовыми актами.
Вывод суда апелляционной инстанции о том, что ссылки заявителя
Кудрякова А. В. на указанные нормы закона несостоятельны, так как
<<указанные заявителем нормы не регулируют отношения, связанные с
возбуждением и производством по делу об административном
правонарушении>>, надуман и сделан в результате существенного
нарушения норм процессуального права, неверного толкования и
применения норм материального права.
Конституция Российской Федерации тоже не регулируют отношения,
связанные с возбуждением и производством по делу об административном
правонарушении, однако это не означает, что при производстве по делу
об административном правонарушении должностные лица не должны
соблюдать Конституцию Российской Федерации.
Кроме того, как было обосновано выше, помимо правоотношений, связанных
с возбуждением и производством по делу об административном
правонарушении, между Кудряковым А.В. и отделом МВД России по г.
Березовскому и его должностными лицами Малковой Е.П. и Потаповым О.В.
возникли правоотношения, связанные с рассмотрением обращения Кудрякова
А.В., обработкой личных (персональных) данных Кудрякова А.В.,
обеспечением конституционного права Кудрякова А.В. на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Указанные
правоотношения и регулируются как раз нормами закона, указанными
заявителем в заявлении в суд первой инстанции, в апелляционной жалобе
на решение суда первой инстанции, в настоящей кассационной жалобе (п.
7), поэтому данные нормы закона подлежат применению.
Сотрудники ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому, суд первой и второй
инстанции должны были руководствоваться не только Кодексом Российской
Федерации об административных правонарушениях, но и Конституцией
Российской Федерации, другими федеральными законами и подзаконными
нормативными правовыми актами, поскольку нормы административного
законодательства находятся в общей системе конституционно-правового и
нормативно-правового регулирования (системе российского права),
закрепляющего гарантии права каждого на неприкосновенность частной
жизни, личную и семейную тайну, а именно эти права и свободы Кудрякова
А.В. были затронуты действиями сотрудников ОГИБДД ОМВД России по г.
Березовскому.
Возникший комплекс правоотношений между ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому и Ш., ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому и
заявителем Кудряковым А.В., возможно, вступает в правовую коллизию.
Однако суды первой и апелляционной инстанции, в соответствии с
требованиями процессуального закона (ч. 2 ст. 11, абзацы 1, 6 ст. 215
ГПК РФ), как раз и должны были разрешить эту правовую коллизию, а не
необоснованно отказывать в применении норм права, регулирующих
оспариваемые отношения.
Необходимость совместного применения норм Кодекса Российской Федерации
об административных правонарушениях, норм права, регулирующих порядок
рассмотрения обращений граждан, порядок обработки персональных данных
граждан, указанных в п. 7 настоящей жалобы, в их взаимосвязи и
системно-правовом единстве вытекает из конституционного принципа
обеспечения баланса прав и законных интересов граждан, заложенного в
ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации.
Применение только норм Кодекса Российской Федерации об
административных правонарушениях, означало бы, что никаких
правоотношений между ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому и
заявителем Кудряковым А.В. не существует, что у заявителя Кудрякова
А.В. нет конституционного права на неприкосновенность частной жизни,
личную и семейную тайну, а у должностных лиц ОГИБДД ОМВД России по
г. Березовскому - корреспондирующей этому праву обязанности
обеспечивать защиту права на неприкосновенность частной жизни, личную
и семейную тайну, сохранять конфиденциальность личной информации о
заявителе.
Суд апелляционной инстанции характер возникших правоотношений сторон
определил неправильно, в результате чего применил только ч. 1 ст. 25.1
КоАП РФ, другие нормы права, подлежащие применению, не применил;
правовую коллизию вопреки требованиям процессуального закона не
разрешил.
При таких обстоятельствах апелляционное определение от 25.09.2012 не
может быть признано законным и на основании ст. 387 ГПК РФ подлежит
отмене.
8. Суд апелляционной инстанции незаконно оставил без внимания довод
заявителя, о том, что Ш. незаконно был привлечен к участию в деле
в качестве заинтересованного лица
В апелляционной жалобе заявитель обосновывал, что определением
Березовского городского суда от 29.06.2012 Ш. был незаконно привлечен
к участию в деле в качестве заинтересованного лица.
Суд апелляционной инстанции в нарушение ч. 1 ст. 195 ГПК РФ данный
довод необоснованно оставил без внимания, слова <<в качестве
заинтересованного лица>> проигнорировал. Вместо этого суд указал
следующее <<Ш. был обоснованно привлечен к участию в деле, заявитель в
своем заявлении фактически оспаривал право Ш. знакомиться с
материалами дела об административном правонарушении>>.
Данный вывод суда никак не опровергает довод заявителя, поскольку в
этом выводе отсутствуют слова <<в качестве заинтересованного лица>>.
Заявитель же был не согласен с привлечением Ш. к участию в деле именно
в качестве заинтересованного лица. Заявитель не возражал против
привлечения Ш. к участию в деле в ином качестве, если это допустимо
законом.
Оспаривание действий физических лиц, не являющихся должностными
лицами, государственными или муниципальными служащими, в порядке главы
25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не
возможно, т.к. это прямо не предусмотрено ч.1 ст. 254, ч. 1 ст. 257
ГПК РФ, п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 N
2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий
(бездействия) органов государственной власти, органов местного
самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных
служащих".
Следовательно, привлечение физических лиц, не являющихся должностными
лицами, государственными или муниципальными служащими, к участию в
деле в порядке главы 25 ГПК РФ в качестве заинтересованных лиц ведет к
нарушению процессуального закона.
Доводы суда апелляционной инстанции, что заявитель в своем заявлении
<<фактически оспаривал право Ш.>> не имеют правового значения, так как
в случае подачи заявления в суд в порядке главы 25 ГПК РФ об
оспаривании решений, действий (бездействия) физического лица, не
являющегося должностным лицом, государственным или муниципальным
служащим, в том числе Ш., суду первой инстанции, в соответствии с
требованиями процессуального закона, следовало было отказать в приеме
данного заявления, а не привлекать это физическое лицо к участию в
деле в качестве заинтересованного лица.
Заявитель оспаривает действия старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России
по г. Березовскому Малковой Е.П. и начальника ОГИБДД ОМВД России по г.
Березовскому Потапова О.В., приведшие к ознакомлению Ш. с личными
данными Кудрякова А.В., а не действия самого Ш., связанные с
ознакомлением с личными данными Кудрякова А.В. и их дальнейшим
использованием.
Доводы заявителя о том, что Ш. не обладал процессуальным статусом
лица, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, и, следовательно, не имел права
знакомиться с материалами дела об административном правонарушении,
являются средством для обоснования вывода о том, что правом
предоставлять дело об административном правонарушении лицу, который не
является лицом, в отношении которого ведется производство по делу об
административном правонарушении, старший инспектор ОГИБДД ОМВД России
по г. Березовскому Малкова Е.П. не обладала. При этом с точки зрения
предмета спора не имеет правового значения, о каком лице идет речь - о
конкретно Ш. или любом другом лице, которого сотрудники ОГИБДД ОМВД
России по г. Березовскому незаконно ознакомили с личными данными
заявителя, поскольку субъективные права и обязанности этого лица
судебным решением не затрагиваются.
Требований о возложении на Ш. каких-либо обязанностей заявителем не
выдвигалось, следовательно, принятие судебного решения не может
затронуть какие-либо субъективные права и обязанности Ш., создать для
него определенные правовые последствия. Следовательно, интереса в
исходе дела у Ш. нет. Нет и законных оснований у суда считать, что Ш.
может участвовать в деле в качестве заинтересованного лица.
Привлечение Ш. именно в качестве заинтересованного лица наделило его
всеми процессуальными правами, предусмотренными ст. 35 ГПК РФ, в том
числе: правом знакомиться с материалами дела, обжаловать решение суда,
а также получать копии заявления, апелляционной, кассационной жалоб,
подаваемых заявителем в суд.
В результате этого, вместо того, чтобы защитить нарушенные права
заявителя на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну, суды первой и апелляционной инстанции при рассмотрении дела
допустили нарушение норм процессуального права, которые привели к
повторному нарушению указанных прав заявителя.
Без устранения нарушений норм процессуального права, в результате
которых Ш. был незаконно привлечен к участию в деле в качестве
заинтересованного лица, невозможно восстановление и защита нарушенных
прав заявителя на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну.
Таким образом, на основании ст. 387 ГПК РФ определение Березовского
городского суда от 29.06.2012 о привлечении к участию в деле в
качестве заинтересованного лица Ш. подлежит отмене.
Судом апелляционной инстанции были допущены существенные нарушения
норм материального и норм процессуального права, выразившиеся в
неприменении закона, подлежащего применению, в том числе Конституции
Российской Федерации, неправильном толковании и применении закона, в
необоснованности выводов суда. Без устранения допущенных нарушений
невозможно восстановление и защита нарушенных конституционных прав
заявителя на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну.
Таким образом, на основании вышеизложенного, руководствуясь главой 41
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
ПРОШУ:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам
Свердловского областного суда от 25.09.2012 г. по делу No.
33-11387/2012 - отменить,
определение Березовского городского суда от 29.06.2012 о привлечении к
участию в деле в качестве заинтересованного лица Ш. - отменить,
решение Березовского городского суда от 09.07.2012 по делу
No. 2-737/2012 -изменить в мотивировочной части путем исключения из
нее слов <<Возникший спор не связан с обработкой персональных данных
заявителя. Указание фамилии, имени, отчества, места жительства,
электронный адрес и мобильный телефон в обращении не может
расцениваться распространением персональных данных, совершенным
должностными лицами с нарушением требований Федерального закона <<О
персональных данных>> и влекущим нарушение прав заявителя>>,
в остальной части решение Березовского городского суда от 09.07.2012
оставить без изменения,
принять по делу, не передавая дело на новое рассмотрение, новое
судебное постановление.
Приложение:
1. Копия кассационной жалобы - 4 экз. на 38 л.
2. Квитанция об оплате государственной пошлины в размере 100 р. - 1
экз. на 1 л.
3. Заверенная копия решения Березовского городского суда от
09.07.2012 по делу No. 2-737/2012 - 1 экз. на 8 л.
4. Заверенная копия апелляционного определения судебной коллегии по
гражданским делам Свердловского областного суда от 25.09.2012 г.
по делу No. 33-11387/2012 - 1 экз. на 3 л.
5. Копия материалов проверки из ОГИБДД ОМВД России по г. Березовскому
по обращению Кудрякова А.В. No.1623 от 28.05.2012 - 1 экз. на 19
л.
Кудряков А.В. ____________ << >> марта 2013 года
38
Добавить комментарий: