Судебное дело "Заключенные России отстаивают свое право голосовать "
07.09.2013
Согласно части 4 статьи 15 Конституции России "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора." В данном случае ратифицированный Россией международный договор Конвенция о защите прав человека и основных свобод, в частности ее статья 3 Протокола N 1, а также ратифицированный Россией Международный пакт о гражданских и политических правах, его пункт "b" статьи 25, являются составной частью правовой системы России. Подтверждение данное конституционное положение нашло и в практике высших судов России, распространивших его и на решения международных судов, интерпретирующих положения ратифицированных международных договоров. Так, пункт 10 Постановления Пленума Верховного суда РФ No. 5 от 10 октября 2003 г. <<О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров>> разъясняет нижестоящим судам, что применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека>>. Абзац 2 пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда России No.21 от 27 июня 2013 года дальше развивает позицию о применимости постановлений ЕСПЧ: "С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда". Применительно к данному делу, таким аналогичным постановлением, встпившим в законную силу является постановление ЕСПЧ по делу [1]<<Хёрст против Соединенного Королевства (N 2)>>. Согласно пункту 3 ППВС No.21 "Правовые позиции Европейского Суда учитываются при применении законодательства Российской Федерации. В частности, содержание прав и свобод, предусмотренных законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским Судом при применении Конвенции и Протоколов к ней." Соответственно содержание права лишенных свободы по приговору суда голосовать на выборах, предусмотренного законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским Судом при применении Конвенции и Протоколов к ней. А это содержание права раскрыто в постановлении ЕСПЧ по делу [2]<<Хёрст против Соединенного Королевства (N 2)>> и Анчугов и Гладков против России. Конституционный Суд России придерживается аналогичной позиции. Согласно пункту 2.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2007 г. <<... как и Конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского Суда по правам человека... являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться... правоприменительными органами при применении соответствующих норм права>>. Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин неоднократно в своих выступлениях и статьях отмечает, что Конвенция, <<поскольку она является международным договором, представляет собой составную часть российской правовой системы. То же самое относится и к решениям Европейского суда в той степени, в какой они выражают общепризнанные принципы и нормы международного права>>^. В своей практике Конституционный Суд России неоднократно применял толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, изложенное в постановлениях относительно других государств. Поэтому считаем, что толкование в постановлении <<Хёрст против Соединенного Королевства (N 2)>> применимо и к настоящему делу. Верховный Суд России также в пункте 10 ППВС No. 5 от 10 октября 2003 г. разъяснил судам, что положения Международного пакта о гражданских и политических правах, являющегося составной частью правовой системы России, должны пониматься судами в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 года (раздел 3; статьи 31 -- 33). Согласно пункту "b" части 3 статьи 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования. Прктика применения пункта "b" статьи 25 Международного пакта о гражданских и политических правах закреплена во вступившем в силу в отношении Российской Федерации решения Комитета ООН по правам человека по делу No. 1410/2005 по заявлению Дениса Евдокимова и Артема Резанова против Российской Федерации, CCPR/C/101/D/1410/2005 от 9 мая 2011 г. На основании изложенного прошу суд применить положения статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункт "b" статьи 25 Международного пакта о гражданских и политических правах как они понимаются соответственно в постановлении ЕСПЧ <<Хёрст против Соединенного Королевства (N 2)>> и в решении Комитета ООН по правам человека по делу No. 1410/2005 по заявлению Дениса Евдокимова и Артема Резанова против Российской Федерации, CCPR/C/101/D/1410/2005 от 9 мая 2011 г. ^Зорькин В.Д. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод / В.Д. Зорьки // Материалы VIII Международного форума по конституционному правосудию <<Имплементация решений Европейского суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы>>. - М., 9-10 декабря 2005 г. Ссылки 1. http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=31903 2. http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=31903
Добавить комментарий:
