Судебное дело "Алина Саблина против тайной трансплантации органов"
27.10.2014
В Замоскворецкий районный суд г. Москвы
Адрес: 115184, г. Москва, ул. Татарская, д. 1
Тел.: (495) 951-77-67 [1]zamoskvoretsky.msk@sudrf.ru
Истцы:
1. Саблина Елена Владимировна (мама)
2. Саблина Нэлли Степановна (бабушка)
3. Бирюкова Татьяна Михайловна (бабушка)
Представитель истцов (на основании доверенности): Бурков Антон
Леонидович
Адрес: 620075, Екатеринбург, ул. Тургенева, 11-1 (ПРОСЬБА СООБЩАТЬ О
ВЫЗОВЕ В СУД ПО НИЖЕУКАЗАННОМУ ТЕЛЕФОНУ И ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЕ).
Телефон:
Эл. адрес:
Ответчик: Государственное бюджетное учреждение здравоохранения города
Москвы Городская клиническая больница No.1 им. Н.И. Пирогова
Департамента Здравоохранения города Москвы
Адрес: 119049, г. Москва, Ленинский проспект, 8.
Цена иска: 1 000 000 руб.
Государственная пошлина: 200 руб.
ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
о взыскании компенсации морального вреда в связи с незаконным изъятием
органов
Данный иск касается жестокого обращения медицинского персонала
ответчика с родителями Алины Олеговны Саблиной (далее - Алина),
выразившемся в (1) недопуске родителей к Алине в последний день ее
жизни 17 января, (2) изъятии органов без оповещения родителей о
планируемом изъятии, (3) без выяснения согласия родителей на изъятие
органов, (4) без извещения родителей о состоявшемся изъятии органов,
(5) в нарушение инструкции об изъятии органов, в том числе без
разрешения судебно-медицинского эксперта и без документирования
изъятия органов - фиксирование изъятия только трех органов из семи
изъятых органов, а также (6) в нарушение права собственности на
органы.
Вышеуказанные деяния были совершены ответчиком жестоко и бесчеловечно,
унижающе человеческое достоинство, пренебрегая чувствами родственников
Алины, которые находились в больнице ежедневно в течение последних
шести дней жизни Алины и пребывания Алины в больнице. Деяния персонала
больницы способствуют торговле органами на черном рынке.
Деяния медицинских сотрудников больницы были совершены в нарушение ст.
8 Закона Российской Федерации <<О трансплантации органов и/или тканей
человека>> и другого законодательства России, а также в нарушение
нескольких положений ратифицированной Российской Федерацией
(Европейской) Конвенции о защите прав человека и основных свобод,
запрещающие жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство
обращение, защищающие право на частную и семейную жизнь, право на
свободу доступа к информации и выражения своего мнения, а также право
на уважение права собственности на органы.
*
* I. Хронология событий
11 января 2014 года, водитель машины сбил Алину Олеговну Саблину
(<<Алина>>), когда она переходила улицу по пешеходному переходу, в
следствии чего она впала в состояние комы.
После аварии, Алину привезли в 24-е отделение реанимации и интенсивной
терапии Городской клинической больницы No.1 Департамента
здравоохранения г. Москвы (<<ГКБ No.1>>).
Родители Алины, Елена Владимировна Саблина (<<Елена Саблина>>) и Олег
Владимирович Саблин (<<Олег Саблин>>), узнали об аварии в тот же день
и преодолели 1800 километров из Екатеринбурга в Москву, чтобы
навестить дочь в ГКБ No.1.
12 января 2014 года в 6 утра Елена Саблина прилетела в Москву и из
аэропорта поехала сразу в больницу.
13 января 2014 года Олег Саблин прибыл в Москву и навестил дочь.
Каждый день с 13 до 16 января 2014 года, родители навещали Алину
дважды в день в часы посещения в 12.00 и 18.00. Родители Алины
регулярно спрашивали о состоянии Алины у сотрудников больницы.
С 12 до 16 января 2014 года родители Алины трижды разговаривали с
заведующим 24-ого отделения реанимации и интенсивной терапии
Остапченко Дмитрием Анатольевичем: Олег Саблин один раз, а Елена
Саблина - дважды. 15 января 2014 года, заведующий 24-го отделения
сообщил Елене Саблиной, что, несмотря на усилия врачей, улучшений в
состоянии Алины не наступило, Алина впала в анатомическую кому, и у
нее пропали рефлексы.
16 января 2014 года в ГКБ No.1 сообщили родителям Алины об ухудшение
ее состояния.
17 января 2014 года родители Алины дважды пытались навестить Алину (в
12.00 и 18.00). Врач анестезиолог-реаниматолог 24-ого отделения
реанимации и интенсивной терапии Карзин Алексей Владимирович отказал
им в доступе к дочери без объяснения причин, сослался на занятость и
удалился. В этот день Карзин А.В. отказался говорить с родителями о
состоянии Алины. В течение обоих разговоров между лечащим врачом и
родителями Алины, врач вел себя как будто хотел избавится от них как
можно скорее. Врач выглядел нервным и раздраженным, как будто что-то
знал и чего-то боялся, и отвечал резким голосом на вопросы родителей
Алины, не смотря им в глаза. Родителей Алинины не пустили к дочери и
морально вынудили покинуть больницу.
На основании поведения врача, Елена Саблина предполагает, что в
больнице 17 января органы Алины были изъяты или как минимум в то время
Алину подготавливали к изъятию органов.
Алина скончалась 17 января 2014 года в 23.40, менее шести часов после
того, как сотрудники ГКБ No.1 отказали ее родителям в допуске к
дочери.
18 января 2014 года в 9.00 Елена Саблина узнала о смерти дочери от
похоронного агента. Сначала Елена Саблина не поверила в смерть Алины,
потому что никто из ГКБ No.1 с ней не связался, хотя врачи имели
мобильные телефоны обоих родителей, записанные в историю болезни.
Елена Саблина немедленно позвонила в ГКБ No.1, где подтвердили смерть
Алины, но где находилось тело Алины на тот момент они отказались
говорить. Лишь позднее Елене Саблиной сообщили, что тело Алины
находится в Судебно-медицинском морге No. 6 Городской Клинической
Больницей No. 29.
Похоронный агент выдал Елене Саблиной свидетельство о смерти Алины и
медицинское заключение. В медицинском заключении не было указано
причины смерти Алины. Графа о причинах смерти не была заполнена. (Это
медицинское заключение было передано в фонд социального страхования
для получения пособия частичного покрытия расходов на похороны Алины.)
15 февраля 2014 года Елена Саблина, знакомившись с материалами
уголовного дела, возбужденного в отношении водителя машины, сбившего
Алину, прочитала заключение эксперта No.113/21 (экспертиза трупа), в
котором подробно описано изъятие органов ее дочери в ГКБ No.1
(Приложение 1). (Дату на заключении эксперта No.113/21 по ошибке
вписали как 11 февраля 2013 года, вместо 2014 года.)
В соответствии с заключением эксперта No.113/21 судебно-медицинский
эксперт Клянченков Андрей Николаевич ознакомился с Актом
судебного-медицинского исследования No.133 от 20 января 2014 года на 5
листа и установил следующее. В Акте об изъятии органов у донора-трупа,
который находился в медицинской карте, предоставленной для изучения
эксперта, указаны только три (3) изъятых органа Алины: сердце и почки
(Приложение 1, см. стр. 4). Однако, внутреннее исследование
судебно-медицинским экспертом тела Алины показало, что в ГКБ No.1
также удалили часть ее аорты, нижнюю полую вену, надпочечники, и кусок
нижней доли правого легкого (Приложение 1, см. стр. 6) - то есть еще
четыре (4) органа. Акт об изъятии органов был направлен
судебно-медицинскому эксперту для проверки, но не был предоставлен
родителям Алины. ГКБ No.1 не предоставила никаких объяснений
несоответствию количества изъятых органов количеству зафиксированных в
акте.
Алина никогда не давала соглашения стать донором своих органов. Никто
не спрашивал родителей Алины была ли Алина согласна стать донором
своих органов, или согласны ли они на изъятие органов Алины для
трансплантации в связи с невозможностью узнать волеизъявление Алины.
Таким образом, родители Алины были лишены возможности выразить свое
решение относительно изъятия органов дочери.
За все посещения и при многочисленных разговорах с врачами и
работниками больницы (два раза в день с 12 до 17 января 2014 года),
родителям Алины не сообщили о планируемом изъятии, не предоставили
возможность выразить свое согласие. Родители Алины разговаривали
трижды с глав-врачом реанимационного отделения ГКБ No.1. 17 января
2014 года врачи реанимационного отделения встречались с родителями
Алины в 12.00 и в 18.00, во второй раз менее чем за шесть часов до
смерти Алины и изъятия ее органов. Кроме того, врачи больницы знали
телефонные номера родителей и поэтому имели возможность связаться с
родителями, когда родители были за пределами больницы. Тем не менее,
до смерти Алины представители ГКБ No.1 не пытались получить согласие
родителей на изъятие ее органов для трансплантации. Также, после
смерти Алины, больница не сообщила ее родителям о случившемся удалении
органов их дочери для трансплантации.
Елене Саблиной стало известно об удалении органов Алины для
трансплантации через месяц после ее смерти. По просьбе Елены
следователь предоставил ей, как потерпевшей по уголовному делу, доступ
к заключению судебного эксперта, в котором было описано изъятие
органов Алины. Когда Елена узнала об изъятии органов, включая органы,
отсутствующие в Акте об изъятии органов у донора-трупа, ей стало плохо
и она потеряла сознание. Елена Саблина позвонила своим родным в слезах
от поступка врачей.
Узнав об удалении органов Алины, включая органы отсутствующие в Акте
об изъятии органов у донора-трупа, Олег Саблин впал в депрессию и
прекратил общение с семьей и друзьями. Он все еще находится в
состоянии психического расстройства и регулярно плачет.
Татьяна Михайловна Бирюкова ("Татьяна Бирюкова") является бабушкой
Алины со стороны матери. Татьяна Бирюкова родилась 2 октября 1950
года, возраст 64 года. Она живет в Иркутской области, Тулунский район,
село Гадалей. Татьяна Бирюкова находится под постоянным медицинским
наблюдением в связи с регулярными сердечными приступами. Фактически
она является инвалидом, но так как она живет в деревне, которая
находится в 30 км от центра города (соответственно и от городской
больницы), она не в состоянии поехать в эту больницу, чтобы формально
подтвердить статус инвалидности.
Рождение Алины принесло невыразимую радость для Татьяны Бирюковой:
Алина была ее первой внучкой. Татьяна Бирюкова была первым членом
семьи, который взял Алину на руки. Алина провела первый год своей
жизни в доме Татьяны Бирюковой. Татьяна Бирюкова посещала и заботилась
об Алине. Татьяна Бирюкова баловала Алину и очень ее любила.
Когда Алине было три года, ее родители переехали в Екатеринбург, где
она жила с другой бабушкой. Татьяна Бирюкова и Алина сохранили близкие
отношения даже тогда, когда Алина и ее родители переехали из дома
Татьяны Бирюковой. Татьяна Бирюкова часто приезжала в гости к любимой
и единственной внучке Алине, привозила подарки. Алина также регулярно
каждое лето приезжала к бабушке Тане домой. Алина регулярно писала
письма и разговорила по телефону с Татьяной Бирюковой.
Как только Татьяна Бирюкова узнала о несчастном случае с Алиной, она
тут же собрала деньги (310 000 руб) на необходимые расходы в Москве, и
после того как она узнала о смерти Алины, для перевозки с грузом 200 с
телом Алины из Москвы в Екатеринбург (120 000 руб), и на похороны
Алины (130000). Татьяна Бирюкова прибыла в Екатеринбург из Иркутска на
похороны Алины. Дорога заняла двое суток в поезде.
Татьяна Бирюкова по-прежнему испытывает огромное горе в результате
смерти Алины. Факт тайного изъятия в ГКБ No.1 органов Алины
значительно подорвало здоровье Татьяны Бирюковой. Татьяна Бирюкова
часто плачет, не спит по ночам, принимает успокоительные и сердечные
лекарства, и не ест в течение нескольких дней. Татьяна Бирюкова не
может поверить в изъятие органов внучки.
Когда Алине исполнилось три года, Алина и ее родители переехали к
Нелли Степановне Саблиной. Нелли Степановна Саблина (<<Нелли
Саблина>>) является бабушкой Алины со стороны отца. Она родилась 19
июля 1942 года, возраст 72 года. Имеет вторую степень инвалидности в
связи с общим заболеванием. Она живет в Екатеринбурге.
Нелли Саблина любила Алину как единственную внучку. Она крестила
Алину, водила ее на праздничные мероприятия, дарила ей подарки, и
всегда проводила время с ней.
Когда Алина умерла, Нелли Саблина не могла поверить, что в ГКБ No.1
тайно изъяли органы Алины. Она едва сумела оправиться от шока, узнав,
что в больнице изъяли органы Алины. Она по-прежнему страдает от
тяжелого эмоционального стресса. Нелли Саблина помогла внести денежную
сумму на оказание похорон Алины (60000 руб); она также присутствовала
на похоронах Алины.
* II. Причинение действиями ответчиков морального вреда
*
* 1. Право на компенсацию морального вреда
Ст. 151 ГК РФ закрепляет, что если гражданину причинен моральный вред
(физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его
личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие
гражданину нематериальные блага, а также в других случаях,
предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность
денежной компенсации указанного вреда... Под моральным вредом
понимаются нравственные или физические страдания, причиненные
действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от
рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье,
достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной
жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные
неимущественные права (право на пользование своим именем, право
авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об
охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо
нарушающими имущественные права гражданина.
* 2. Право родителей на посещение своего ребенка Алины в ГКБ
No.1
* В соответствии с п. 3 ст. 51 Федерального закона от 21 ноября 2011
г. No. 323-ФЗ <<Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации>> одному из родителей... предоставляется право на
бесплатное совместное нахождение с ребенком в медицинской
организации при оказании ему медицинской помощи в стационарных
условиях в течение всего периода лечения независимо от возраста
ребенка. Данное положение закона было разъяснено в Письме
Министерства Здравоохранения Российской Федерации от 9 июля 2014
года No. 15-1/2603-07.
* 3. Право родителей на дачу согласия на изъятие органов и
обязанность больницы получить согласие
Согласно ст. 8 Закона РФ от 22.12.1992 N 4180-1 "О трансплантации
органов и (или) тканей человека" изъятие органов и (или) тканей у
трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент
изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо
его близкие родственники или законный представитель заявили о своем
несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для
трансплантации реципиенту.
В силу п. 3 ст. 5. Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О
погребении и похоронном деле" в случае отсутствия волеизъявления
умершего право на разрешение действий, указанных в пункте 1 настоящей
статьи (<<о согласии или несогласии на изъятие органов и (или) тканей
из его тела>>), имеют супруг, близкие родственники (дети, родители...
бабушка).
Согласно п. 7 ст. 47 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об
основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", в случае
отсутствия волеизъявления совершеннолетнего дееспособного умершего
право заявить о своем несогласии на изъятие органов и тканей из тела
умершего для трансплантации (пересадки) имеют супруг (супруга), а при
его (ее) отсутствии - один из близких родственников (дети, родители,
усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки,
дедушка, бабушка).
Таким образом, истцы имеют право на выражение своего мнения
относительно изъятия органов Алины. Так как любому праву
корреспондирует обязанность, то праву родителей на дачу согласия
корреспондирует обязанность больницы предпринять разумные усилия по
установлению воли родственников.
У ГКБ No. 1 была реальная возможность спросить согласия у родителей,
так как последние ежедневно находились в ГКБ No.1 возле Алины. Исходя
из состояния поступления Алины в ГКБ No. 1 (нахождение в состоянии
комы), ее должны были считать потенциальным донором с первого часа
поступления. В соответствии с пунктом 5 <<Инструкции о порядке изъятия
органов человека у доноров-трупов>> (Приложение 4 к Приказу Минздрава
РФ от 10 августа 1993 г. N 189)
При поступлении в учреждение здравоохранения потенциального донора
ответственный в конкретный период времени медицинский работник
(определяется руководителем больницы, НИИ, мединститута, центра) не
позднее первого часа от поступления, сообщает о нем бригаде
специалистов по забору и заготовке органов.
В распоряжении сотрудников ГКБ No.1 было более шести (6) суток с
момента поступления Алины в ГКБ No.1, чтобы проинформировать родителей
Алины о потенциальном донорстве Алины и спросить согласия родителей.
Однако сотрудники ГКБ No. 1 не проинформировали родителей о
планируемой трансплантации и не получили согласия родителей. Таким
образом, предоставленное законом право на выражение согласия
родственниками на донорство органов не было реализовано в связи с
бездействием сотрудников ГКБ No.1, а больница не исполнила своего
обязательства по получению согласия у родителей.
Следовательно, нарушение данного неимущественного права является
основанием для взыскания морального вреда в силу ст. 151 ГК РФ.
4. Нарушение обязанности строго следовать положениям Приказа
Минздрава РФ от 10 августа 1993 г. N 189
Кроме согласия родителей, для изъятия органов у трупа требуется
разрешение главного врача ГКБ No.1 и судебно-медицинского эксперта, а
также уведомление прокурора. В соответствии со статьей 10 <<Разрешение
на изъятие органов и (или) тканей у трупа>> Закона "О трансплантации
органов и (или) тканей человека"
<<Изъятие органов и (или) тканей у трупа производится с разрешения
главного врача учреждения здравоохранения при условии соблюдения
требований настоящего Закона. В том случае, когда требуется проведение
судебно-медицинской экспертизы, разрешение на изъятие органов и (или)
тканей у трупа должно быть дано также судебно-медицинским экспертом с
уведомлением об этом прокурора>>.
Так как Алина получила травмы в результате дорожно-транспортного
происшествия, для установления причины смерти необходимо было
проведение судебно-медицинской экспертизы (ст. 196 УПК РФ). Разрешения
главного врача ГКБ No.1 и судебно-медицинского эксперта получено не
было, прокурор уведомлен не был.
При изъятии семи (7) органов Алины в акте было отражено только три (3)
органа. Органы Алины изъяты в нарушение порядка, установленного
пунктом 12 Приложения 4 к Приказу Минздрава РФ от 10 августа 1993 г. N
189 <<О дальнейшем развитии и совершенствовании трансплантологической
помощи населению Российской Федерации>> (Инструкция о порядке изъятия
органов человека у доноров-трупов). Согласно данной процедуре изъятие
донорских органов оформляется специальным актом об изъятии донорских
органов (утвержден Приказом Минздрава РФ от 10 августа 1993 г. N 189,
Форма N 033/у-93 - Акт об изъятии органов у донора-трупа для
трансплантации). Оформленный акт об изъятии донорских органов - это
юридический документ, подтверждающий состав и количество органов,
которые были изъяты. На основании данного документа осуществляется
дальнейший учет изъятых органов. При изъятии органов Алины в Акте было
зафиксировано изъятие только трех (3) из семи (7) изъятых органов.
Таким образом, бригада специалистов по забору и заготовке органов,
действовавшая в ГКБ No.1 нарушила обязанность по выполнению требований
Приказа Минздрава РФ от 10 августа 1993 г. N 189.
5. Нарушение права собственности
Согласно части 1 статьи 35 Конституции России <<Право частной
собственности охраняется законом>>. Согласно части 1 статьи 1 <<Защита
собственности>> (Европейской) Конвенции о защите прав человека и
основных свобод <<Каждое физическое или юридическое лицо имеет право
на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего
имущества иначе как в интересах общества и на условиях,
предусмотренных законом и общими принципами международного права>>.
Согласно статье 209 Гражданского Кодекса <<Собственнику принадлежат
права владения, пользования и распоряжения своим имуществом>>.
Согласно части 1 статьи 213 Гражданского Кодекса <<В собственности
граждан и юридических лиц может находиться любое имущество, за
исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с
законом не может принадлежать гражданам или юридическим лицам>>. Тело
Алины, в том числе ее органы принадлежали Алине, только она имела
право распоряжаться органами. После ее смерти наследниками по закону
стали ее родители. Изъятие органов без согласия родителей наследников
по закону нарушает право собственности родителей, в том числе Елены
Саблиной.
6. Недопуск родителей к Алине в последний день ее смерти,
неуведомление родителей Алины о намерении изъять органы Алины для
трансплантации, посмертное изъятие органов Алины без согласия ее
родителей, а после смерти Алины неуведомление родителей о фактическом
изъятии ее органов, и отсутствие фиксации в акте, какие органы в
действительности были изъяты, нарушают права родителей и бабушек,
гарантированных Конституцией России и Конвенцией о защите прав
человека и основных свобод
Согласно статье 15 (части 4) Конституции Российской Федерации
общепризнанные принципы и нормы международного права и международные
договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой
системы.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее -
Конвенция), ее статьи 3, 8 (пункт 1), 10, статьи 1 Протокола 1 к
Конвенции гарантирует каждому право на свободу от жестокого и
бесчеловечного отношения, право на уважение его личной и семейной
жизни, право на доступ к информации и выражения мнения, право
собственности.
Согласно статье 46 Конвенции, статье 1 Федерального закона от 30 марта
1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и
основных свобод и Протоколов к ней" Российская Федерация признала
обязательной юрисдикцию Европейского Суда по правам человека (далее -
ЕСПЧ) по вопросам толкования и применения Конвенции.
Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003
N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и
норм международного права и международных договоров Российской
Федерации" применение судами Конвенции обязательно и должно
осуществляться с учетом практики ЕСПЧ во избежание любого нарушения
Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В соответствии с
абзацем 2 пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда No. 21 от 27
июня 2013 г. <<О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите
прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к
ней>> <<с целью эффективной защиты прав и свобод человека
судами учитываются правовые позиции Европейского Суда, изложенные в
ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении
других государств - участников Конвенции>>.
Конституционный Суд РФ также прямо указал, что составной частью
российской правовой системы является не только Конвенция, но и решения
ЕСПЧ в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и
норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в
Конвенции прав и свобод, а потому должны учитываться федеральным
законодателем при регулировании общественных отношений и
правоприменительными органами при применении соответствующих норм
права (постановление КС РФ от 05.02.2007 N 2-П; постановление КС РФ от
26.02.2010 N 4-П; определение КС РФ от 04.04.2013 N 505-О).
Кроме того, согласно правовой позиции, выраженной Конституционным
Судом РФ в своем Постановлении от 26.02.2010 N 4-П, права и свободы
человека и гражданина, признанные Конвенцией, - это те же по своему
существу права и свободы, что закреплены в Конституции РФ.
Следовательно, права, гарантированные Конституцией РФ и Конвенцией -
это не отдельные права, а, по сути и содержанию, одни и те же
неотчуждаемые права человека, которые имеют общепризнанный характер.
В частности, статьи 21, 23, 29, 35 Конституции РФ по своему правовому
содержанию аналогичны статьям 3, 8 и 10 Конвенции и статье 1 Протокола
1 к Конвенции соответственно, поэтому объем содержания конституционных
прав не может быть меньше объема содержания прав Конвенции,
раскрываемых ЕСПЧ.
Таким образом, положения статей 21, 23, 29, 35 Конституции РФ должны
гарантировать права, закрепленные в статьях 3, 8, 10 Конвенции и
статьи 1 Протокола 1 к Конвенции. Следовательно, положения статьей 21,
23, 29, 35 Конституции РФ, а также статей 3, 8, 10 Конвенции и статьи
1 Протокола 1 к Конвенции должны толковаться и применяться с
обязательным учетом правовой позиции ЕСПЧ, выраженной в его
постановлениях.
* А. Нарушение запрета на унижающее человеческое достоинство
обращение
Ст. 21 Конституции и ст. 3 Конвенции говорит о том, что никто не
должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому (в формулировке
Конституции), бесчеловечному (в формулировке Конвенции) или унижающему
человеческое достоинство (в формулировке Конституции и Конвенции)
обращению или наказанию. Бездействия ГКБ No. 1, выразившиеся в не
информировании родителей о планируемом изъятии органов и не выяснении
согласия на трансплантацию, не информирование о состоявшейся
трансплантации причинили истцам моральные страдания, которые можно
причинить только жестоким и унижающим человеческое достоинство
обращением, нарушив тем самым абсолютный запрет на жестокое и
унижающее достоинство обращения с истцами. В отличии от других
гарантирующих права граждан положений Конституции РФ и Конвенции,
только статья 3 носит абсолютный запрет, не допускающий
<<бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение>> ни
при каких обстоятельствах. Иные права граждан могут быть ограничены в
случаях, когда <<такое вмешательство предусмотрено законом и
необходимо в демократическом обществе в интересах национальной
безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния
страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для
охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других
лиц>>.
Европейский суд по правам человека постановил, что обращение является
унижающим достоинство, если обращение пробудило в жертве чувства
страха, тревоги и неполноценности, способные оскорбить и унизить
человека. При этом целью обращения не обязательно должно быть
причинение таких чувств, достаточен результат (см. В. против.
Великобритании, дело No. 24888/94, S: 71, 16 декабря 1999 года). Суд
требует минимального уровня жестокости для квалификации в качестве
жестокого обращения по статье 3 и интерпретирует этот стандарт в
совокупности с обстоятельствами конкретного дела, в том числе с учетом
<<продолжительности обращения, физических и / или психических
последствий и в некоторых случаях с учетом пола, возраста, и состояния
здоровья жертвы>> (Ирландия против Великобритании, Дело 5310/71, S:
162, 18 января 1978).
ЕСПЧ постановил, что увечья и неуважение к телу родственника могут
привести к признанию нарушения статьи 3 по заявлению родственника. В
Akkum и другие против Турции (No. 21894/93, S: 259, 24 марта 2005
года) ЕСПЧ установил, что отец, которому было представлено
изуродованное тело сына, испытал страдания, которые должны
квалифицироваться как унижающее достоинство обращение, в соответствии
со статьей 3, потому как <<увечья тела были оскорбительным для
мусульманина, учитывая, что он должен был похоронить изуродованное
тело>>. Точно так же в Akpыnar и Altun против Турции (No. 56760/00,
S:S: 84-87, 27 февраля 2007 г.) Суд установил, что отец и сестра были
жертвами по статье 34 и пострадали от унижающего достоинство обращения
в нарушение статьи 3 в результате телесных увечий, в частности от
того, что уши у трупов их родственников были отрезаны.
В этой связи истцы являются жертвами жестокого, бесчеловечного и
унижающего достоинство обращения в силу тех душевных мук и
эмоциональных страданий, которые они пережили и продолжают переживать
в связи с известием об изъятии органов без согласия родителей, в связи
с утаиванием сотрудниками ГКБ No.1 готовившегося изъятия органов и
утаиванием факта совершенного изъятия органов, утаиванием четырех из
семи изъятых органов. ЕСПЧ подчеркивал важность отношений между
родителем, бабушками и ребенком при рассмотрении требований близких
родственников по статье 3.
Родители Алины провели шесть дней в ГКБ No.1, посещая дочь и общаясь с
персоналом больницы о состоянии дочери. Всего за шесть часов до смерти
Алины родители расспрашивали персонал больницы о здоровье дочери.
Однако запросы родителей о здоровье дочери были проигнорированы, и
врачи больницы не уведомили их о планируемой трансплантации. Вместо
этого, родители узнали о смерти дочери после ответа на звонок
похоронного агента, который уведомил родителей, что транспортировка
тела Алины в Екатеринбург будет стоить 120 000 рублей.
Сотрудники ГКБ No. 1 не только не сообщили родителям о намерении
изъять органы Алины для трансплантации, не только не спросили
родителей их согласия на изъятие, но и не сообщили о состоявшемся
изъятии органов Алины, не сообщили о смерти Алины. При этом сотрудники
больницы сообщили о смерти Алины похоронному агенту. Таким образом,
больница причинила маме и бабушкам Алины боль, так как они узнали о
смерти дочери и об изъятии органов от третьих лиц (похоронного агента
и следователя соответственно).
Таким образом, причинение тяжелых нравственных страданий недопуском к
Алине родителей 17 января 2014 года, не информированием о готовящемся
и совершенном изъятии, о смерти, изъятием органов без согласия
является жестоким, бесчеловечным, унижающим человеческое достоинство
обращением.
* Б. Нарушение права на неприкосновенность частной жизни
Статья 23 Конституции и статья 8 Конвенции закрепляют, что каждый
имеет право на неприкосновенность частной (личной) жизни и на уважение
семейной жизни.
ЕСПЧ понимает право на частную жизнь, как защиту, в числе прочего,
<<физического и психологического состояния человека>> (Pretty против
Великобритании, No. 2346/02, S: 61, 29 апреля 2002 года). Сохранение
психического здоровья лица является <<незаменимым условием для
эффективного осуществления права на уважение частной жизни>> (Bensaid
против Великобритании, No. 44599/98 S: 47, 6 февраля 2001 года).
Действия, затрагивающие психическое здоровье, должны достичь
определенной степени тяжести, чтобы квалифицироваться как
вмешательство в частную жизнь; этот уровень тяжести меньше, чем
требуется в соответствии со статьей 3 (см Bensaid в S: 46).
* Как ЕСПЧ признал, <<основным объектом статьи 8 является защита
личности от произвольного вмешательства государственных органов>>
(Petrova против Латвии, ном. 4605/05, S: 85, 24 июня 2014 года).
Страна-участница может вмешиваться в права человека, закрепленные
в ст. 8, только если вмешательство (1) <<соответствует закону>>, и
(2) <<необходимо в демократическом обществе>> для достижения одной
из законных целей, перечисленных в статье 8 - <<в интересах
национальной безопасности и общественного порядка, экономического
благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или
преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты
прав и свобод других лиц>>.
В деле Petrova против Латвии ЕСПЧ констатировал нарушение статьи 8
Конвенции, в связи с тем, что у заявительницы не спросили, согласна ли
она на изъятие для трансплантации почек и селезенки ее сына,
скончавшегося от травм, полученных в результате ДТП, и не выразившего
прижизненно свою волю по вопросу об изъятии его органов в случае
смерти, несмотря на то, что латвийское законодательство,
устанавливая презумпцию согласия на это, дает близким родственникам
умершего право возражать против изъятия органов.
Латвийские власти утверждали, что они не обязаны информировать
родственников умерших об изъятии органов и, соответственно,
предоставлять им возможность реализовать свое право возражать против
этого. Напротив, это сами родственники умерших должны предпринять
шаги, направленные на то, чтобы не допустить трансплантацию органов их
близких, если они возражают против этого.
ЕСПЧ признал, что вмешательство в право на уважение личной жизни не
было предусмотрено законом, как того требует статья 8 Европейской
Конвенции, поскольку латвийское законодательство, формально
предоставляя близким родственникам умершего право возражать против
изъятия его органов, не было сформулировано достаточно конкретно с
тем, чтобы защитить гражданина от произвола. Заявительница, формально
имея право возражать против изъятия органов ее сына, не была
проинформирована о том, как и когда она может реализовать его, не
говоря уже о том, чтобы получить надлежащие объяснения.
Более того, в течение трех дней после аварии сын заявительницы был все
еще жив, но находился в очень тяжелом состоянии и не приходил в
сознание. При этом не было предпринято никакой попытки, чтобы обсудить
с родственниками вопрос возможной трансплантации органов.
Заявительница, так же как и родители-истцы в настоящем деле, были
постоянно на связи с медицинскими работниками.
В настоящем деле сотрудники ГКБ No. 1 не сообщили родителям-истцам о
намерении изъять органы Алины для трансплантации. Несмотря на почти
недельное пребывание Алины в больнице в качестве потенциального
донора, во время которого происходили регулярные визиты родителей
Алины, а также происходили регулярные обращения родителей к врачам
больницы, сотрудники больницы не проинформировали родителей Алины о
своем намерении изъять органы Алины. Сотрудники ГКБ No.1 также не
запросили их согласия на изъятие органов, а после изъятия не сообщили
им о состоявшемся изъятии органов Алины.
Только близкие родственники (в данном случае родители, бабушки) имеют
право принимать решение об изъятии органов. Такое решение зависит от
мнения членов семьи. Поэтому сотрудники ГКБ No. 1 нарушили право
истцов на частную и семейную жизнь, в частности на принятие решений по
семейным вопросам исключительно членами семьи. Отсутствие информации о
планируемом изъятии органов Алины повлекло невозможность для истцов
как самых близких родственников, посовещавшись или самостоятельно
отдельным членом семьи, принять решение о даче согласия или не
согласия на изъятие органов.
В. Нарушение права на информацию и на свободу выражения мнения
Для выражения своего мнения относительно возможности изъятия органов
для трансплантации истцы должны были быть поставлены в известность о
том, что Алина с момента поступления в ГКБ No.1 рассматривается в
качестве потенциального донора, о том что бригада трансплантологов
была проинформирована в течение первого часа с момента поступления
Алины в ГКБ No.1 о наличии потенциального донора Алины Саблиной. В
настоящем деле, напротив, сотрудники ГКБ No. 1 в течение 6 дней
скрывали намерение изъять органы Алины для трансплантации.
Обязанность сотрудников ГКБ No.1 сообщить родителям-истцам о
предстоящем изъятии для трансплантации и дать им возможность выразить
свое согласие (мнение) предусмотрена в ст. 29 Конституции и 10
Конвенции. ГКБ No.1 бездействием ее сотрудников лишила Елену Саблину
права на свободу выражения мнения, так как сотрудники ГКБ No.1 (1)
отказали в любой возможности для выражения согласия, учитывая, что
больница была единственной организацией, которая могла бы обеспечить
родителей Алины информацией о необходимости дать согласие, и (2)
воспользовались презюмируемым согласием, не сообщив при этом базовых
фактов, тем самым лишая истцов способности свободно высказаться о
согласии на изъятие органов, при этом нарушая сущность права на
свободное выражение мнения (Эпплбай и другие против Соединенного
Королевства в S: 47).
Ранее было указано, что вред истцам был причинен бездействиями врачей
- работников больницы. Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо
возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых
(служебных, должностных) обязанностей.
7. Наличие у истцов нематериального блага, которое было нарушено
действиями ГКБ No. 1
Действиями ГКБ No. 1 был причинен моральный вред нематериальным благам
истцов. Истцы имеют нематериальное благо - психологические
благополучие - отсутствие нравственных переживаний за детей и внуков,
отсутствие переживаний о достойном отношении к телу дочери и внучки
после смерти.
После страшного известия о смерти дочери и внучки, истцы получают
информацию (не от врачей, а из материалов уголовного дела, из
заключения эксперта) о том, что органы Алины были изъяты. Более того,
они были изъяты в нарушение процедуры, установленной пунктом 12
Приложения 4 к Приказу Минздрава РФ от 10 августа 1993 г. N 189
(Инструкция о порядке изъятия органов человека у доноров-трупов).
Однако врачами помимо органов, указанных в акте, были изъяты еще и
другие органы, <<незадекларированные>> в акте, что приводит к разумным
сомнениям относительно будущего органов, а именно, что они поступили
на <<черный>> рынок, а значит стали предметом незаконной купли-продажи
и средством наживы для определенных людей. После смерти близкого
человека желание его достойно похоронить и отдать последнюю почесть -
это обыкновенное желание любящего человека. Когда же выясняется, что
некоторые органы были изъяты в обход установленных правил, шок и
ощущение осквернения тела любимого человека - это нормальные чувства
любящего человека. Поэтому в данном случае психологическое
благополучие родителей было существенным образом нарушено, а значит
было нарушено их нематериальное благо. Следовательно, истцы имеют
право на компенсацию материального вреда.
Размер компенсации морального вреда исчислялся с учетом постановления
ЕСПЧ по аналогичному делу Петрова против Латвии (Petrova v. Latvia) от
24 июня 2014 года, в котором ЕСПЧ присудил заявительнице 10000 Евро
(500 000 рублей) компенсации морального вреда.
В силу ст. 28 ГПК РФ иск к организации предъявляется в суд по месту
нахождения организации. Поэтому истцы обратились в районный суд по
месту нахождения ГКБ No. 1. Место нахождения организации - 119049, г.
Москва, Ленинский проспект, д. 8. Таким образом, надлежащим судом для
рассмотрения спора к ГКБ No. 1 является Замоскворецкий районный суд г.
Москва.
Согласно пункта 2 части 1 статьи 333.19 Налогового Кодекса при подаче
искового заявления имущественного характера, не подлежащего оценке, а
также искового заявления неимущественного характера государственная
пошлина уплачивается в размере 200 рублей. Пошлина уплачивается при
подаче заявления в не зависимости от количества истцов.
На основании изложенного,
ПРОШУ
1. взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, причиненного
истцу-родителю в связи с не допуском родителя-истца к Алине в
последний день ее жизни 17 января 2014 г. в сумме 250000 руб. Елене
Владимировне Саблиной.
2. взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, причиненного
истцам в связи с изъятием органов Алины без информирования истцов о
планируемом изъятии органов, без получения согласия родителей на
изъятие органов, без информирования о состоявшемся изъятии, с
нарушением порядка изъятия органов и без учета изъятых органов
соответственно
a. 250000 руб. Елене Владимировне Саблиной
b. 250000 руб. Нэлли Степановне Саблиной
c. 250000 руб. Татьяне Михайловне Бирюковой
ЗАЯВЛЯЮ ХОДАТАЙСТВО:
3. вызвать в качестве свидетелей:
a. заведующего отделенем реанимации Остапченко Дмитрия
Анатольевича
b. врача отделения Карзина Алексея Владимировича
4. затребовать из ГКБ No.1
a. историю болезни (медицинскую карту) Саблиной Алины
Владимировны
b. Акт об изъятии органов у донора-трупа Алины Владимировны
Саблиной для трансплантации
c. Акт судебно-медицинского исследования No.133 от 20 января 2014
года на 5 листах.
Приложения:
1. Две копии заключения эксперта No. 133/21 от 11 февраля 2014 г. (на
10 листах).
2. Копии доверенностей на Буркова А.Л. на представление интересов (на
6 листах).
3. Копия искового заявления для ответчика (на 6 листах).
4. Квитанция об уплате госпошлины.
28 октября 2014 года.
Представитель истцов на основании доверенностей
А.Л. Бурков
12
1. http://detcadik.ru/ - 28.03.2016 19:19:46
Жутко, когда такие вещи происходят в жизни. Откровенно сказать не было даже мысли, что такое практикуется в наших больницах...
Добавить комментарий: