Судебное дело "О праве пожизненно заключенного и его жены на проведение искусственного зачатия"
25.12.2014
Судье Невзоровой Марине Викторовне
Бабушкинский районный суд г. Москвы
Адрес: 129327, г Москва, ул. Ленская, д. 2/21
Заявители:
1. Королева Вероника Вадимовна
Адрес:
2.
Королев Николай Валентинович
Адрес: 629420, Ямало-Ненецкий автономный округ,
Приуральский район, п. Харп
ФКУ ИК-18 УФСИН России по Ямало-Ненецкому автономному округу
Государственные органы:
1. Федеральная служба исполнения наказаний России
Адрес: 119991, г. Москва, ул. Житная, 14
тел. (495) 982-19-50, 982-18-81 тел./факс (495) 982-19-50
2.
Управление Федеральной службы исполнения наказаний России
по Ямало-Ненецкому автономному округу
Адрес: 629420, Ямало-Ненецкий автономный округ,
Приуральский район, п. Харп, ул. Гагарина, 4
тел./ факс 8 (349-93) 7-31-08
3.
Федеральное казенное учреждение
Исправительная колония No. 18
УФСИН России по Ямало-ненецкому автономному округу
Адрес: 629420, Ямало-Ненецкий автономный округ,
Приуральский район, п. Харп
тел./ факс 8 (349-93) 7-26-40
ДОПОЛНЕНИЕ К ЗАЯВЛЕНИЮ
в части не предоставления Королеву Николаю Валентиновичу длительных
свиданий с его супругой Королевой Вероникой Вадимовной
Считаем необходимым ранее представленные суду требования дополнить
требованием признания действий государственных органов по настоящему
делу в части не предоставления Королеву Николаю Валентиновичу
длительных свиданий с его супругой Королевой Вероникой Вадимовной.
Содержание под стражей неизбежно влияет на свободу человека, но также
ограничивает другие фундаментальные права, включая право на частную
жизнь. Однако только непредотвратимые ограничения являются законными.
Статья 10 Международного пакта о гражданских и политических правах
предусматривает, что лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное
обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности,
наравне с лицами, находящимися на свободе.
Дополнительные ограничения прав заключенных должны преследовать
законные цели. Поскольку исправительная система служит общественным
интересам, такие меры, как исправление и реабилитация, являются
приоритетными по отношению к другим. Международный пакт о гражданских
и политических правах указывает на обязанность государства
разрабатывать системы исполнения наказаний таким образом, чтобы
"существенной целью системы было исправление и социальное
перевоспитание". Другие публичные интересы, в том числе наказание и
возмездие, не могут осуществляться за счет исправления и реабилитации.
Кроме того, если отсутствует настоятельная социальная необходимость
для принятия определенных ограничений в конкретных случаях (например,
для сохранения безопасности и общественного порядка), это приводит к
нарушению международных стандартов.
Если реабилитация является наиболее важной задачей тюремного
заключения, необходимо принять меры по созданию пенитенциарной
системы, в которой заключенные не слишком изолированы от своих семей и
общества. Особенно это касается лиц, заключенных на длительные сроки,
и отбывающих пожизненное заключение.
В соответствии со статьей 124 Уголовно-исполнительного кодекса
Российской Федерации, общий запрет на длительные свидания с семьей
может быть снят только после отбывания 10 лет тюремного заключения. Ни
при каких обстоятельствах этот срок не будет сокращен. Представляется,
что этот период является произвольным. Все ограничения прав
заключенных должны преследовать законную цель. В то же время данную
цель необходимо оценивать в каждом конкретном случае.
В постановлении по делу Винтер и другие против Соединенного
Королевства (постановление от 17 января 2012 г.) Европейский Суд по
правам человека заявил, что режим пожизненного заключения без права
досрочного освобождения, существующей в Соединенном Королевстве,
нарушает Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. В этом
постановлении Суд установил, что заключенный имеет <<право на
надежду>>. В деле Короленко данный принцип также применим. <<Право на
надежду>> означает не только надежду освободиться из мест лишения
свободы, но и надежду на то, что семьи заключенных будут рады их
возвращению, что также облегчит процесс их социальной адаптации в
обществе в целом. Длительные свидания с членами семьи поддерживают у
заключенного ощущение близости к своей семье и близким родственникам.
В соответствии со статьей 79 Уголовного кодекса Российской Федерации,
заключенные, отбывающие пожизненное лишение свободы могут быть
освобождено после фактического отбытия осужденным не менее 25 лет.
Государство обязано обеспечить, чтобы заключенный после освобождения
адаптировался в обществе. Соответственно, длительные свидания с семьей
будут содействовать государству в выполнении этой сложной обязанности.
Запрет на длительные свидания в течение минимум первых 10 лет
отбывания наказания оказывает негативное влияние на осужденного,
поскольку именно в этот период особенно важно поддерживать отношения
со своей семьей. Это снизит риск отстранения семьи от заключенного. В
свою очередь, долгосрочные визиты после 10-летнего периода разлуки с
семьей могут быть бесполезными, так как семейные узы, возможно, уже
были уничтожены. Следовательно, отсутствие гибкости в российском
законодательстве приводит к невозможности достичь основных целей
исправительной системы (социальной реабилитации и перевоспитания).
Заключенные отбывают пожизненное наказание в тяжелых условиях и
ограничены в общении. Ряд исследований показали, что отсутствие
человеческого контакта может быть вредно для физического и
психического состояния заключенных. Кроме того, это может повлиять и
на безопасность тюрем, поскольку в таком состоянии заключенные могут
быть более склонны к нарушению порядка и применения насилия в
отношении сокамерников и тюремной администрации. Более того, встречи с
семьей в течение первых лет лишения свободы имеют решающее значение
для снижения рецидивизма. В течение многих лет ученые заявляют, что
долгосрочные посещения семьи снижает количество изнасилований в
тюрьмах. Данный факт подтверждается на практике в ряде стран Европы,
Азии и Латинской Америки, в которых разрешены подобные долгосрочные
визиты.
Исследования показали, что свидания под надзором могут усилить чувства
потери, изоляции и депрессии среди членов семьи, а в результате
приведут к нарушению заключенными правил. Как показывают исследования,
свидания без надзора, напротив, улучшают поведение заключенных и
приводят к снижению количества повторных совершений преступлений и
заключений в тюрьму.
Долгосрочные свидания с родственниками по отношению к исправлению
осужденных играют двоякую роль. Во-первых, если администрация может
разрешить долгосрочные визиты по ходатайству, учитывая поведение
заключенного, ожидание получение разрешения является для заключенных
значительным стимулом для соблюдения правил содержания в тюрьмах.
Во-вторых, заключенные будут предпринимать дополнительные усилия,
чтобы претендовать на досрочное освобождение, если они могут постоянно
поддерживать отношения с семьей. Реализация исправительной системы без
создания стимулов в каждой конкретной ситуации обречена на провал. В
конце концов, существующий в России режим сознательно направлен на
отречение от тех лиц, приговоренных к пожизненному лишению свободы,
которые могли бы пройти процесс реабилитации успешно.
В постановлении по делу Ходорковский и Лебедев против России
(постановление от 25 июля 2013 г.) Европейский Суд по правам человека
признал, что для того, чтобы встретиться с осужденными, членам семьи
приходится совершать длительные поездки до исправительных колоний.
Кроме того, Суд подчеркнул, что "в контексте лишения свободы ...
возможность для близких членов семьи посетить задержанного
представляет собой существенный фактор в поддержании семейной жизни>>.
При существующем режиме в России, и в связи с размерами территории
страны, родственникам, возможно, потребуется ехать в течение
нескольких дней на краткосрочное свидание под надзором.
Необходимо также указать, что запрет ограничивает в правах не только
заключенных, но и членов их семей, которые не отбывают наказание и,
следовательно, их право, предусмотренное статьей 8 Конвенции, не может
быть ограничено.
Запрет длительных свиданий в течение 10 лет по своей сути является
отрицанием принципа индивидуализации уголовного наказания и приводит к
дискриминации.
Во-первых, запрет предусмотрен только в отношении определенных групп
заключенных, как это уже было указано, без разумного оправдания.
В соответствии со статьей 2 статьи 57 Уголовного кодекса Российской
Федерации, женщины не могут быть приговорены к пожизненному
заключению. Таким образом, ограничение по существу никогда не
применяется к женщинам, независимо от их личности или тяжести
совершенных ими преступлений.
Исполнительная система осуществляется по усмотрению самого
государства. Тем не менее, в нарушение Конвенции, правила
исполнительной системы для мужчин и женщин, даже если они совершили
аналогичные преступления, являются разными. Из этого следует вывод,
что отсутствует связь между дифференцированным отношением и четкой
целью исправительной системы. Если ограничения на семейную жизнь
являются в действительности соразмерными характеру и тяжести
преступления и опасности, представляющую собой осужденный, невозможно,
чтобы в отношении двух лиц, осужденных за аналогичные преступления,
действовали разные режимы относительно долгосрочных встреч только
потому, что они разного пола. Гендерная дискриминация может быть
оправдана только в исключительных случаях, и ничего не говорит о том,
что такая мера преследует легитимную цель. Если исключение для женщин
вызвано гуманностью, то возникает вопрос, почему мужчинам не
предоставлены такие же льготы.
Исходя из вышеуказанного, можно сделать следующие выводы. Запрет также
является неоправданно дискриминационным, поскольку различное отношение
к заключенным с высоким уровнем безопасности и другим заключенным
является произвольным. В результате применения российского
законодательства некоторые категории заключенных поставлены в более
невыгодное положение, чем другие заключенные. Полный запрет длительных
свидания в течение минимум 10 лет не может быть сокращен, не
предусматривает исключений, и не предусматривает общий принцип
индивидуализации уголовной приговора. Этот запрет не позволяют учесть
поведение заключенного в тюрьме, его личной и семейной ситуации или
каких-либо других соответствующих обстоятельств. В то время как
заключенный, приговоренный к 35 годам отбывания в тюрьме, имеет право
ходатайствовать о разрешении долгосрочного свидания, осужденный к
пожизненному заключению (т.е. с перспективой освобождения после 25 лет
в тюрьме) не имеет никаких шансов на получение длительного свидания в
течение минимум первых десяти лет. Представляется, что такое обращение
является дискриминационным.
Данная ситуация требует разрешения на законодательном уровне,
поскольку право на надежду и реабилитация являются важнейшими
аспектами уголовного наказания.
В связи с изложенным просим суд при рассмотрении настоящего дела не
применять часть 2 статьи 89, пункт <<б>> части 3 статьи 125, часть 3
статьи 127, часть 6 статьи 127 Уголовно-исполнительного кодекса РФ,
устанавливающие запрет на длительные свидания в течение минимум первых
десяти лет заключения Николая Валентиновича Королева, так как данные
сатьи являются неконституциоными и противоречащими статьям 3 и 8
Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
На основании изложенного выше в дополнение к ранее представленными
суду требованиям
ПРОШУ СУД:
1. Признать незаконным бездействие Федеральной службы исполнения
наказаний России, Управления Федеральной службы исполнения
наказаний России по Ямало-Ненецкому автономному округу,
Федерального казенного учреждения Исправительная колония No. 18
УФСИН России по Ямало-ненецкому автономному округу по не
предоставлению Королеву Николаю Валентиновичу длительных свиданий
с его супругой Королевой Вероникой Вадимовной.
Приложение:
1. Копия настоящаего дополнения к заявлению (3 экз).
25 декабря 2014 г.
Королева В.В.
Представитель Королева Н.В. по доверенности Королева В.В.
1
Добавить комментарий: