|
Главная | Библиотека | Судебные дела | Европейский Суд | Изучаем Европейскую Конвенцию | |
|||
|
Европейский суд по правам человека вновь признал Россию виновной в нарушении прав человека в сфере психиатрии.24.04.2008 27 марта 2008 г. Европейский суд по правам человека вынес постановление по делу Штукатуров против РФ, (жалоба 44009/05) в котором признал нарушение ряда статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с признанием его недееспособным. Заявитель, Павел Владимирович Штукатуров, гражданин России, родился в 1982 г. и проживает в Санкт-Петербурге. Он имеет психическое заболевание и был официально признан психически больным в 2003 году. Заявитель указывал в своей жалобе в Европейский суд по правам человека, что он был признан недееспособным без его участия и помещен в психиатрическую больницу по заявлению своей матери, что позволило ей завладеть имуществом, полученным им в наследство от бабушки. 3 августа 2004 мать заявителя обратилась в Васильеостровский районный суд с требованием о признании заявителя недееспособынм. Она указывала, что он не способен вести самостоятельную жизнь и нуждается в опекуне. Заявитель не был уведомлен о данном процессе. 28 декабря 2004, районный суд провел слушание дела. Заявитель не был уведомлен о слушании и не явился. Дело было рассмотрено с участием районного прокурора и представителя психиатрической больницы, куда заявитель был помещен в июле 2004 года. Суд признал заявителя недееспособным в соответствии со статьей 29 Гражданского кодекса РФ. Статья 29 Гражданского кодекса РФ предусматривает такую меру, если лицо не может понимать значения своих действий или руководить ими. Решение суда было основано на медицинском отчете от 12 ноября 2004 года, в котором со ссылкой на агрессивное поведение заявителя, негативное отношение и «антисоциальный» образ жизни, указывалось на то, что он страдал шизофренией и не мог понимать значения своих действий или контролировать их. Его мать была назначена его опекуном и как опекун по закону была наделена полномочиями действовать от его имени по всем делам. Заявитель, случайно обнаруживший копию решения суда, связался с юристом MDAC (Центра по защите прав лиц с проблемами психического здоровья). 2 ноября 2005 года они встретились для обсуждения дела и написания жалобы. Юрист счел, что заявитель полностью способен понимать сложные юридические вопросы. 4 ноября 2005 года мать заявителя поместила его в психиатрический стационар. Заявитель и его юрист просили разрешения встретиться, но им было отказано. Заявитель, однако, смог подготовить доверенность юристу на подачу заявления в Европейский суд по правам человека от его имени. С декабря 2005 года заявителю было отказано в каких-либо контактах с внешним миром. Он также указывал, что к нему применялись сильнодействующие препараты против его воли. Множество раз в период с декабря 2005 по январь 2006 заявитель просил органы опеки и попечительства и органы управления здравоохранением, районного прокурора и администрацию психиатрического стационара, об освобождении его из стационара, однако безуспешно. Попытки его юриста также были безуспешны. Тем временем, юрист заявителя обжаловал решение, датированное декабрем 2004 года. В жалобе было отказано без рассмотрения по существу на том основании, что заявитель недееспособен и мог обжаловать решение только через своего опекуна, которая возражала против его освобождения и обжалования решения.
6 марта 2006 года Европейский суд применил меры в соответствии с Правилом 39 Процедуры Суда, в которых указал Российским властям на то, что заявителю и его юристу должны быть созданы соответствующие условия для встречи и подготовки дела в суд. Однако власти Российской Федерации отказались выполнить эти меры, поскольку российское законодательство не рассматривает эти меры как обязательные. Российские власти также указали, что они не могут действовать без согласия его матери и что юрист заявителя не может рассматриваться как законный представитель. Заявитель был освобожден из госпиталя 16 мая 2006 года, но его мать вновь поместила его туда в 2007 году. Как недееспособное совершеннолетнее лицо, заявитель не имеет права работать, жениться, вступать в организации, путешествовать самостоятельно, продавать или приобретать недвижимость. Краткое содержание судебного решения: Заявитель указывает, что он был лишен дееспособности не будучи уведомленным об этом судебном процессе. Он далее указывал, что был незаконно помещен в психиатрический стационар, где он не имел возможности требовать пересмотра его статуса и встречаться с юристом. Его также принуждали принимать препараты против его желания. Он жаловался на нарушение статьи 3 Конвенции (запрет бесчеловечного и унижающего достоинство обращения), статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), статьи 6.1 (право на справедливое судебное разбирательство), статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни), статьи 13 (право на эффективные средства правовой защиты), статьи 14 (запрет дискриминации), и статьи 34 (право на подачу индивидуальной жалобы). Суд неоднократно повторял, что в делах, касающихся принудительной госпитализации, душевнобольное лицо должно быть заслушано лично, или, если имеется такая необходимость, с использованием какой-либо формы представительства. Однако заявителю, который, несмотря на болезнь являлся вполне самостоятельным, не была предоставлена возможность принять участие в процессе, касающемся его дееспособности. Учитывая последствия этого судебного процесса для личной самостоятельности и независимости заявителя и его свободы, его присутствие на судебном заседании могло бы дать не только ему возможность представить свои интересы надлежащим образом, но также и судье получить объективное мнение по поводу его дееспособности. Суд таким образом пришел к выводу, что решение от 28 декабря 2004 года, основанное только на письменных документах, было необоснованным и нарушало принцип гласности, гарантированный статьей 6.1 Конвенции. Более того, заявитель также не имел возможности обжаловать решение, поскольку его жалоба на решение была отклонена без рассмотрения ее по существу. Суд пришел к выводу, что имело место нарушение статьи 6.1 в связи с необеспечением заявителю гарантий справедливого судебного разбирательства. Статья 8 Суд отметил, что вмешательство в частную жизнь заявителя было очень серьезным: оно сделало его полностью зависимым от официально назначенного опекуна почти во всех сферах его жизни на неопределенный период. И это вмешательство не могло быть обжаловано или отменено иначе как по заявлению его опекуна, которая была против любых попыток принимать такие меры. Суд уже установил, что дело заявителя рассматривалось в судебном процессе, в котором он был лишен необходимых процессуальных гарантий. Суд был просто поражен тем фактом, что дело заявителя рассматривалось всего в течение 10 минут. Обоснование и мотивировка решения районного суда также была ненадлежащей, поскольку он полагался исключительно на медицинское заключение от 12 ноября 2004 года, которое существенным образом не отражало степень недееспособности заявителя. В заключении не содержалась информация о последствиях болезни заявителя для его социальной жизни, здоровья и особых интересов, и в чем именно выражалась его неспособность понимать значение своих действий и руководить ими. В таких случаях, российское законодательство делает различие только между полной дееспособностью и полной недееспособностью лиц с психическими заболеваниями. Вариантов для пограничных ситуаций не предусмотрено. Суд ссылается, в частности, на Рекомендации Комитета Министров Совета Европы, который установил ряд принципов правовой защиты лиц с психическими заболеваниями, и в которых он рекомендовал, чтобы законодательство было более гибким, чтобы отвечать каждой конкретной ситуации. Суд пришел к выводу, что вмешательство в частную жизнь заявителя было непропорциональным преследуемой цели - защищать его интересы и здоровье, и представляло собой нарушение статьи 8. Статья 5.1 Правительство не дало объяснений по вопросу, почему мать заявителя требовала его госпитализации 4 ноября 2005 года. Никаких медицинских заключений относительно состояния заявителя не было составлено при помещении заявителя в стационар, которые бы свидетельствовали о том, что он был освидетельствован специалистом. Как выяснилось 10 месяцев спустя, решение о госпитализации основывалось просто на его правовом статусе. В связи с этим Суд счел, что не имелось необходимых оснований полагать, что психическое состояние заявителя требовало госпитализации, и Суд пришел к выводу, что его госпитализация в период с 4 ноября 2005 года и 15 мая 2006 года не была законной, в нарушение п. «е» части 1 статьи 5. Статья 5.4 Госпитализация заявителя осуществлялась по требованию его матери и поэтому рассматривалась как «добровольная» по смыслу российского законодательства. Суды не были задействованы в решении вопроса госпитализации. Более того, российское законодательство не предусматривает и автоматического судебного контроля в таких ситуациях, когда в стационар помещается недееспособное лицо. Заявитель не мог самостоятельно использовать какое-либо средство обжаловать его помещение в психиатрический стационар, поскольку был признан недееспособным. Заявитель не мог инициировать процесс и через свою мать, поскольку она возражала против его освобождения из стационара. Также остается неясным, касался ли запрос прокурора законности госпитализации заявителя, однако в любом случае он не мог рассматриваться как судебный пересмотр вопроса о госпитализации по требованиям статьи 5.4. Учитывая, что суды дали оценку вопросу дееспособности заявителя за 10 месяцев до его госпитализации, Суд приходит к выводу, что имела место невозможность для заявителя требовать судебного рассмотрения вопроса его госпитализации, что является нарушением статьи 5.4 Конвенции. Статья 34 Суд был поражен отказов властей выполнить неотложные меры, определенные российскому правительству в соответствии с правилом 39 Процедуры Суда. Хотя заявитель наконец был освобожден, встретился с юристом и продолжил ведение дела в Суде, это никак не было связано с выполнением Россией мер по Правилу 39. Суд пришел к выводу, что, препятствуя в течение долгого периода во встрече с адвокатом и общении с ним, и отказавшись выполнить требования Суда о неотложных мерах, российские власти препятствовали заявителю в подаче жалобы в суд и потому нарушили свое обязательство по статье 34 Конвенции – не препятствовать реализации права на подачу индивидуальной жалобы. Суд также отмечает, что заявитель не представил никаких доказательств относительно жалобы о том, что к нему применялись сильнодействующие препараты с сильными побочными эффектами. Суд поэтому считает несостоятельной его жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции.
-Суд установил, что имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в процессе по признанию заявителя недееспособным. - нарушение статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции в связи с тем, что заявитель был полностью лишен дееспособности; - нарушение статьи 5.1 (право на свободу и личную неприкосновенность) в связи с помещением заявителя в психиатрический стационар; - нарушение статьи 5.4 в связи с невозможностью заявителя добиваться освобождения из стационара, - необеспечение Российской Федерацией обязательств по статье 34 (право на подачу индивидуальной жалобы).
Комментарии:1. СЕРЖант - 24.04.2008 14:09:04 Сколько миллионов евро ему присудили? 2. Anna - 24.04.2008 16:55:13 Решение вопроса о компенсации в порядке статьи 41 Конвенции было Судом отложено. будет отдельное решение по вопросу компенсации. 3. Shava - 17.03.2009 14:16:49 Кто судья Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга, рассмотревший дело Штукатурова? Добавить комментарий:
|
Последние комментарииAnonymous комментирует
Baela Yonis комментирует
Gerald комментирует
Claudette комментирует
Ecrin Ihsan комментирует
Larue комментирует
Dewitt комментирует
Сутяжником изданы: |
|
|
|
|||
