Вот уже почти год в России действует новый Гражданский процессуальный кодекс. В нем есть положительные моменты, например, ограничено влияние прокурора в процессе, когда не затрагиваются интересы государства и общества. Прокурор дает заключение первым, а не последним, и поэтому теперь можно парировать его доводы.

Однако нынешние изменения в части надзора над судебными решениями, вступившими в законную силу, сводят, мне кажется, к нулю преимущества нового ГПК.

Не скажу, что раньше надзор был эффективным, но в 1—3% случаев Верховный Суд все же вмешивался и отменял незаконные постановления районных судов. Сейчас и эта мизерная возможность практически исчезла.
Не секрет, что чем дальше от Москвы, тем более сильна региональная власть. И суды на местах от нее все более зависимы. Тем более в регионе-доноре, коим является Ханты-Манси иски и автономный округ. Федеральный центр давно уже закрывает глаза на нарушения прав человека в этом регионе. 

Лишъ бы здесь, нефть качали — основной продукт экспорта ХМАО, от которого зависят и бюджет страны, и благосостояния чиновников.
Во времена приватизации нефтепровода его транспорта руководство компании "Транснефть" уговорами, угрозами и силой вынуждали работников расстаться с акциями, которые им полагались бесплатно в собственность. Люди на предприятии, где я тогда работал, воспротивились этому и  создали независимый профсоюз «Магистраль» и обратились в Ген прокуратуру. В июле 1998 г. было возбуждено уголовное дело в отношении руководства компании. Но случился дефолт и уголовное дело тихо закрыли. А четверых активистов профсоюза уводили, Они стали обращаться в суды. Местный суд вопреки закону признал профсоюз, который до этого два гола работал, имел печать и счет, "незаконно созданным". Людей на работе не восстановили.

Тогда они уведомили власти города о проведении первомайской демонстрации, но им отказали по причине того, что профсоюз незаконно создан, а значит, не существует. Я как председатель профсоюза и мой заместитель Вахонин все же вышли на демонстрацию, но были задержаны, доставлены в милицию и привлечены судом к административной ответственности за "нарушение правил проведения демонстрации" — невыполнение распоряжения мэра города об отказе в ее проведении- Судебные инстанции округа — коллегия по гражданским делам и президиум встали на защиту региональной власти — отказали в отмене штрафов в кассационном н надзорном порядке.

Сработало только обращение в порядке надзора в Верховный Суд. Заместитель председателя Верховного Суда Жуйков вынес протест. Президиум суда ХМАО протест отклонил. И лишь повторный протест в Судебную коллегию Верховного Суда был удовлетворен. Верховный Суд судебные постановления местных судебных инстанции отменил, дело прекратил. Причем дело по запрету демонстрации явилось прецедентным для Верховного Суда.

После введения нового ГПК ситуация кардинально изменилась... Целый пакет ограничении делает надзор практически нереальным.

Во-первых, появилось ограничение во времени. Если ранее сторона по делу могла подать жалобу на пересмотр судебных постановлений хоть через пять лет после вынесения решения — столько лет хранятся дела в архиве суда, то сейчас обжаловать их можно в течение одного года с даты вступления в законную силу. Известно. что кассационная инстанция задерживает высылку определения от месяца до трех. Значит, реально уже остается для обжалования 9— 11 месяцев.

Во-вторых, само оформление надзорной жадобы обросло формальностями, и малейшая ошибка влечет возвращение жалобы без рассмотрения- Это означает, что надо исправить недостатки и отправить жалобу снова. Хотя для неспециалиста в юриспруденции составить надзорную жалобу с первого раза почти невозможно.

В-третьих, заверенные копии судебных постановлений при отказе в истребовании дела заявителю не возвращаются, И для повторного обращения к председателю суда второй инстанции и далее нужно каждый раз обращаться в суд и просить изготовить заверенные копии. Это ноже затрата времени, особенно если суд, выносивший решение, наводится не по месту жительства заявителя. Чем еще можно объяснить новшество, кроме как стремлением создать еще один барьер для обжалования?

В-четвертых, у суда субъекта Федерации есть право либо рассмотреть дело, либо отказать в передаче надзорной жалобы в президиум своего же супа. Чем регионы теперь с успехом и пользуются. И если суд субъекта Федерации отказался истребовать дело в порядка надзора, то сторона по делу уже не имеет права, как ранее, обратиться в вышестоящую инстанцию — в Верховный Суд РФ.

Раньше я и мои коллеги надеялись на то, что в Москве нас услышат. Сейчас мы поняли, что все эти надежды нужно похоронить. Недавно мы получили от и.о. председателя окружного суда вообще ничем не мотивированный отказ в надзоре, несмотря на очевидность нарушения, а именно — отказ городским (районным) судом в рассмотрении восьми жалоб (!) на действия прокуратуры.

Пару жалоб на Генеральную прокуратуру мы переписали и направили в Тверской суд г. Москвы, и он их принял. Но мы не имеем права обратиться в суды другого субъекта Федерации, если наши права нарушены прокуратурой нашего округа.

Это настоящая беда для десятков тысяч таких, как мы, рядовых граждан.
Все это делается, несмотря на статью 55 Конституции РФ, в которой сказано, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях зашиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лип, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Разумных целей ограничения гражданских прав новым ГПК я не нахожу

С. СМЕРДОВ

Что вы думаете об этом? Гостевая книга