До 1999 года Тамара Ракевич вела обычную жизнь рядового рабочего человека. Трудилась на Уралмашзаводе, растила сына и не подозревала, что на свете есть врачи-психиатры, психотропные препараты и психиатрические стационары.

Однако в России от психиатрической больницы никто не должен зарекаться так же, как от сумы и от тюрьмы. Тамара Николаевна убедилась в этом на своем опыте. Как-то она осталась за полночь у своей знакомой, с которой возник религиозный спор. Знакомая была приверженцем религиозной организации "Свидетели Иеговы", в чем-то они во взглядах с Тамарой Николаевной не сошлись, и знакомая вызвала "скорую", заявив, что Ракевич ведет себя неадекватно, читает Библию и плачет. "Скорая" действительно прибыла, Тамару Николаевну, недолго думая, просто схватили и потащили в машину. Никто не стал разбираться, стоит ли это делать, и на все вопросы женщины - куда вы меня везете, что случилось, отвечали, что в больнице разберутся.

В больнице действительно "разобрались" - сначала вкололи сильнейший препарат, от которого пациентка едва могла стоять на ногах, затем сообщили, что она страдает тяжелым психическим заболеванием и ей необходимо лечение в условиях стационара. Вот, в общем-то, и все, чем ограничились объяснения врачей... И женщину начали лечить - упорно и старательно. Жалобы на побочные эффекты препаратов и отсутствие оснований для лечения врачами не принимались.

Тамара Николаевна ждала судебного заседания. Но ждала напрасно. Напомним, что по закону о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании, если гражданин госпитализирован в недобровольном порядке, необходимо четкое выполнение как минимум двух условий.

Одно из них - наличие оснований для такой недобровольной госпитализации, указанных в законе. Второе - соблюдение сроков освидетельствования и судебной санкции на ограничение свободы человека в условиях психиатрического стационара.

Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:

а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или

б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или

в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

Вот исчерпывающий перечень оснований недобровольного помещения в психиатрический стационар и ни одно из них к Тамаре Ракевич не имело отношения.

Судебный процесс состоялся лишь через 40 дней после недобровольной госпитализации вместо предусмотренных законом 5 дней, длился в течение 10 минут и представлял собой чисто формальную процедуру. Тамаре Николаевне и ее представителю пришлось подождать в коридоре, пока врачи и суд разбирались с медицинскими документами, послужившими основанием для госпитализации. Последующие ходатайства гражданки и ее представителя об ознакомлении с медицинскими документами, которые были приложены к материалам дела, были отклонены, суд вынес постановление о госпитализации. Решение заслуживает особого внимания. Оно составляет всего страницу рукописного текста и не содержит ни одного факта, свидетельствующего о том, что гражданка нуждается в госпитализации, только перечислены на всякий случай основания статьи 29 закона и указано, что они имели место. Данное решение Ракевич обжаловала в областной суд, который в декабре 1999 года постановил, что дальнейшее пребывание ее в стационаре является нецелесообразным, так как "Ракевич прошла длительный курс лечения, имеет постоянное место работы и должна заботиться о ребенке", однако решение суда первой инстанции о недобровольной госпитализации областной суд признал законным.

В 2000 году Тамара Николаевна обратилась в Европейский суд по правам человека с жалобой на нарушение Российской Федерацией ее права на свободу и неприкосновенность личности. Данное право предусмотрено статьей 5 европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Статья 5 устанавливает, что для ограничения свободы лица необходимы предусмотренные законом и Конвенцией основания, а также что вопрос о лишении или ограничении свободы лица должен незамедлительно решаться судом. В деле Ракевич такой "незамедлительный" срок составил 40 дней. И все это время ограничения свободы для нее сопровождалось применением сильнейших препаратов и без судебного контроля.

Также статья 5 Конвенции предусматривает, что если лицо было неправомерно лишено свободы, оно имеет право на компенсацию. Однако в рамках российской судебной системы, если госпитализация была признана законной и обоснованной, никакая компенсация заявителю не светит. Сумма, которую заявитель указала в своей жалобе в качестве компенсации морального вреда, составила 10000 долларов.

5 марта 2002 года Европейский суд по правам человека признал жалобу Ракевич приемлемой. 17 июня 2003 года по делу состоялось публичное слушание в Европейском суде по правам человека, в котором интересы гражданки представляли юрист Уральского центра конституционной и международной защиты прав человека и юрист международного центра юридической защиты прав человека "Интерайтс".

Судебное решение ожидается не скоро, как минимум через три-четыре месяца. Однако о влиянии дела на судебную и психиатрическую систему Российской Федерации можно говорить уже сейчас. Прежде всего к судебному заседанию по делу Ракевич против России была специально приурочена ознакомительная поездка делегации российских судей - глав судебных департаментов судов субъектов Федерации, председателей областных, краевых судов. Аппарат Уполномоченного Российской Федерации при Европейском суде по правам человека надеется на то, что присутствие на судебном процессе против России должно оказать на российских судей воспитательное воздействие - не позорьте государство, рассматривайте дела вовремя и в соответствии с международными стандартами судебной защиты.

Одной из гарантий изменений в судебных процессах о недобровольной госпитализации является то, что судебные дела, где одной стороной выступает гражданин, а другой - официальный орган или учреждение государства, каким и является психиатрическая больница, должны рассматриваться в порядке административного судопроизводства. Важнейшей чертой такого судебного процесса должно стать то, что бремя доказывания правомерности действий по госпитализации должно лежать на больнице, а не гражданин должен доказывать, что его задержали неправомерно - ему достаточно об этом заявить. Однако сегодня в России дела о недобровольной госпитализации сплошь и рядом рассматриваются в порядке гражданского судопроизводства, где стороны равны, каждая сторона обязана доказать то, на что она ссылается. Давайте подумаем, действительно ли равны гражданин, замученный лечением в психиатрической больнице, юридически неграмотный, и персонал больницы, включающий главного врача, его заместителей и пару юристов?

Не только российская, но и международная общественность возлагают на дело Тамары Ракевич достаточно большие надежды. Предполагается, что оно должно дать толчок реформе психиатрии и административного судопроизводства, которые в сумме должны привести к радикальному отходу России от карательной психиатрии советского периода к защищенности человека и реальным гарантиям его прав - вне зависимости от того, больной он или здоровый.

А. ДЕМЕНЕВА, координатор программ Уральского центра конституционной и международной защиты прав человека

13 октября 2003 г., А. Деменева, Ваше право. Газета о правах человека, №38, стр. 5