Судебное дело "Басок против России(2)"
26.12.2009
В судебную коллегию по уголовным делам
Свердловского областного суда
620019, г. Екатеринбург, ул. Московская, 120
от потерпевшего Баска Юрия Борисовича
Свердловская область,
Кассационная жалоба
Постановлением судьи Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга
Зырянова Е.И. от 21 декабря 2009 г. прекращено уголовное дело в
отношении начальника ГИБДД ГУВД по Свердловской области Дёмина Ю.А. в
связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.
Отказ государственный обвинитель -- старший помощник прокурора г.
Екатеринбурга Новосельцев Д.В. обосновал отсутствием в действиях
подсудимого состава преступления (пункт 2 части 1 статьи 24 УПК РФ).
Прокурор заявил, что проанализировав материалы дела, пришёл к выводу о
том, что следствием не добыто доказательств нападения полковника
милиции на фотокорреспондента Баска Ю.Б., что все свидетели в судебных
заседаниях отрицали факты такого нападения, нанесения ударов по лицу и
телу Баска, поломку его фотоаппарата.
С заключением государственного обвинителя и последовавшим
автоматическим судебным прекращением уголовного дела не согласен,
поскольку прокурорское заключение не обосновано, содержит передержки,
искажает сущность добытых доказательств, не содержит критического
отношения к явно ложным показаниям свидетелей, тех же пяти полковников
милиции, стоявших рядом и, якобы, ничего не наблюдавших.
Прокурор не пытался даже в малой мере уличить <<блюстителей порядка>>
в искажении картины произошедшего, наоборот, попытался уличить меня в
совершении <<провокации>>, вызывая в суд никак не связанных с делом и
не допрашивавшихся следствием лиц, в частности, неких Форманчука,
Минина. Подобная предвзятость послужила основанием для потерпевшей
стороны уже в начале второго судебного заседания заявить отвод
государственному обвинителю, <<игравшему>> на стороне защиты
подсудимого.
1. Заключение прокурора было изготовлено им до начала судебного
заседания 17 декабря 2009 г. (готовилось, видимо, задолго, содержало,
на взгляд, поскольку потерпевшей стороне передано не было и
воспринималось на слух, не менее двадцати печатных страниц и
зачитывалось более получаса), задолго до допросов вызванных на
17.12.09 г. свидетелей и оглашения собранных по запросам суда
дополнительных доказательств. Изучить и подготовиться к неожиданному
отказу от обвинения (как удара ножом в спину) потерпевшей стороне
судом не было предоставлено возможности. Ведь, для достойного ответа
прокурору надо было также произвести некоторый анализ всего сказанного
и изученного в суде, также как он отписать не менее двадцати страниц
печатного текста и всё это предоставить суду.
Вернёмся к конкретным фактам и доказательствам по делу.
2. Помимо моих показаний потерпевшего о необоснованном нападении на
меня начальника ГИБДД, признанных даже прокурором в его
анализе-заявлении последовательными (я допрашивался многократно, в том
числе в очной ставке с Дёминым, и своих показаний не менял), полагаю
наиболее объективными являются доказательства в виде добытых
следствием видеосъёмок произошедшего телекамерой <<4 канала>> и
камерой наружного наблюдения со столба у Свердловского драмтеатра (в
деле).
По причинам, изложенным телекомандой 4 канала (Чащухиным и Ямаловым),
они сумели заснять лишь окончание противоправных действий Дёмина в
отношении меня: как он среди толпы полковников отправляет меня резким
ударом сзади к парапету драмтеатра и я лечу к этому парапету не по
своей воле. Как полковники окружают Дёмина, не давая ему продолжить
свои действия против меня.
На второй видеосъёмке наружного слежения видны действия Дёмина в
полном объёме. Заявляю, что хотя лица из-за низкого качества
изображения не различаются, ситуация, снятая здесь, признана всеми
свидетелями, в том числе четырьмя полковниками, как соответствующая
действительной и происходившей <<в том самом месте и в то самое
время>>, они по фигурам и очертаниям опознали каждый себя и
подсудимого Дёмина (см. показания на следствии и в суде полковников
Ермолина М.Ю., Клюжина Е.Г., Терёхина С.В., Щура А.А.).
В связи с тем, что полковники на суде стали говорить о каких-то
<<телодвижениях>> подсудимого в отношении меня, избегая слов о прямом
нападении, с целью исключения недоразумения и снятия любого вопроса о
том, кто из их группы в пять полковников совершал <<телодвижения>> в
отношении меня, я задавал каждому из них одинаковый вопрос: совершал
ли данный полковник в это время и в этом месте <<телодвижения>> в
отношении меня, и каждый полковник, глядя честными глазами, заявлял
суду, что он-то не двигался и в отношении меня никаких телодвижений не
совершал. Таким образом, от нападения на меня были исключены один за
другим допрашиваемые свидетели- пять полковников, остался один
полковник Дёмин, который и совершал вокруг меня, с их слов, <<некие
телодвижения>>.
Какие телодвижения -- суд может видеть на уличной видеозаписи. Я стою
не менее чем в двух метрах от Дёмина (в кожаной куртке), стоящего в
группе полковников, причём не крайним ко мне, поднимаю фотоаппарат к
своему лицу, Дёмин резко вырывается из группы полковников, совершает
двухметровый прыжок в мою сторону с замахом правой руки, производит
удар в области моего лица с фотоаппаратом, в долю секунды огибает меня
сзади, с силой захватом протаскивает меня два шага, затем ударом сзади
(я почувствовал в шею сзади) стремительно отправляет меня лететь,
перебирая ногами, к высокому парапету драмтеатра.
Прокурору не увидеть эти действия подсудимого было невозможно. Что
подвигло прокурора на несовершение действий, долженствующих совершению
государственным обвинителем, к объективному анализу видеозаписи и
уличению лживых свидетелей, почему это должен был делать вместо него
сам потерпевший, не получая государственной защиты, вывод могут и
должны сделать будущие суды и Генеральная прокуратура РФ.
Я обвиняю прокурора Новосельцева в том, что он не оспаривал и не
опровергал голословное утверждение подсудимого о том, что я
препятствовал полковникам в тайном обсуждении ими на пешеходном
тротуаре (видно, как проходят мимо различные лица) своих служебных
задач,о том, что я провоцировал подсудимого.
3. Несмотря на нежелание полковников дать показания, они всё же
некоторые показания дали и это, особенно, ценно, так как даже из них
непредвзятый государственный обвинитель мог бы составить суждение о
происходившем.
Полковник Терёхин фактически подтвердил, что, именно, Дёмин создал
<<провокацию>>, припарковав свой служебный АУДИ А1000 на пешеходном
переходе у светофора. Терёхин лично видел это и, пусть, в шутливой
форме сказал подошедшему Дёмину, почему тот паркуется в неположенном
месте в нарушение правил дорожного движения. Терёхин заявлял, что в
это время Дёмин столкнулся с <<каким-то человеком>>, но далее
происходившего не видел и не запомнил. Терёхин после просмотра
видеозаписи камеры
наружного наблюдения подтвердил расположение всех участников событий
поимённо, в том числе Дёмина, подтвердил, что находится лицом к камере
в группе полковников, но ничего не запомнил. Полагаю, что
государственный обвинитель обязан был отнестись к таким провалам
памяти свидетеля критически и те, даже крохи, толковать не против
потерпевшего.
Полковник Ермолин, тоже многое запамятовший, сообщил, что я, подойдя к
их группе, обратился конкретно к Дёмину со словами о том, может ли он
то же самое повторить на камеру. Причём я дважды сказал эту фразу,
обращаясь к Дёмину. Я не обращался с этим вопросом к другим
полковникам, по понятной причине, что у меня с ними перед этим не было
контакта, и они меня никуда не посылали, как это сделал Дёмин, матерно
послав меня на три буквы. Неужели, из сказанного невозможно
государственному обвинителю было сделать вывод (реконструировать
прошлое) о том, что всё таки между мной и Дёминым что-то всё же
произошло, коль я так настойчиво добивался от него публичного
подтверждения моего оскорбления. Полковник Ермолин показывал, правда,
в мягкой форме, как можно более смягчая действия Дёмина, о том, что
Дёмин после моего второго требования стремительно подошёл ко мне и
рукой отвёл фотоаппарат влево и вниз от себя, затем мгновенно обошёл
меня сзади и толкнул руками в спину, отчего он и я пробежали к бордюру
здания драмтеатра. После чего к Дёмину подошёл полковник Клюжин. Эти
показания полковника Ермолина соответствуют видеоряду с камеры
наружного наблюдения и не могут быть отменены и изменены в дальнейшем,
поскольку любые другие показания, не соответствующие видеосъёмке,
должны быть признаны ложными с вытекающими правовыми последствиями о
привлечении свидетеля к уголовной ответственности. На этой видеосъёмке
полковник Ермолин также подробно указал и определил местоположение
каждого из их группы милицейского начсостава.
Полковник Ощепков, несмотря на частичную утрату как у всех полковников
памяти, всё же признал, что я, подойдя к ним, просил возмущённым
голосом некоего полковника представиться и повторить в камеру, куда он
меня только что послал. Ощепков показал, что провокационных или
агрессивных действий я не совершал, оснований для моего задержания не
было.
Полковник Щур, по крайней мере, признал, что я задавал Дёмину какие-то
вопросы, пытался сфотографировать последнего, на что Дёмин <<сделал
движение>> ко мне, обошёл меня с правой стороны, развернулся и
направил меня движением к поребрику. После этого он (Щур) отвлёкся и
увидел только, что полковник Клюжин отводит Дёмина в сторону, а также
услышал мои протестующие возгласы.
Полковник Клюжин, заявив, что отвлекался на некоторое время, всё же
признал, что Дёмин схватил меня за одежду, дёрнул на себя и развернув
на 180 градусов оттолкнул меня. После чего он, Клюжин, встал между
нами и отвёл Дёмина в сторону. Он же, Клюжин, при просмотре
видеосъёмки с камеры наружного наблюдения признал её за достоверную и
определил расположение всех участников <<конфликта>>, в том числе
Дёмина.
Это в отношении полковников, понятное дело, сделавших всё, чтобы их
коллега избежал уголовного наказания. Полагаю, что государственный
обвинитель обязан был предоставить суду принять решение о
достоверности их показаний, не делая громкого и преждевременного
заявления об отказе от обвинения.
4. Теперь об изменении показаний на суде свидетелями работниками 4
телеканала Чащухиным и Ялымовым..
На следствии Чащухин неоднократно разным следователям сообщал о
виновности начальника ГИБДД Дёмина. Он подтверждал, что конфликтную
ситуацию с гражданами создал сам Дёмин, припарковав свой служебный
автомобиль на пешеходном переходе, что люди стали обращать на это
внимание и снимать неправильно припаркованную машину на видеокамеры.
Он дал указание оператору Ялымову заснять данный факт. На первом
допросе 27 января Чащухин заявил следователю, что видел, как Дёмин
(фамилию он узнал вскоре) подошёл к Баску (фамилию которого тоже узнал
позднее), <<сделал резкое движение левой рукой в сторону него, как
будто отмахивался, ударив по камере и, возможно, одновременно по лицу
фотографа. Затем милиционер схватил фотографа за верхнюю одежду и
понёс к зданию драмтеатра, где отпустил>>. Данные начальные показания
Чащухина, в целом, с учётом некоторого отстояния от места
<<конфликта>> соответствуют видеосъёмке уличного наблюдения
На повторном допросе (объективном и обстоятельном, об этом он сказал в
судебном заседании - <<высококвалифицированный, грамотный допрос,
никаких претензий не имею>>) в следственном комитете при прокуратуре
города Екатеринбурга 10 февраля 2009 г.Чащухин фактически подтвердил
первоначальные показания, описав действия подсудимого более детально,
о том, что тот <<накинулся>> на Баска (что соответствует уличной
видеозаписи), сказал, что всё произошло очень быстро (что
соответствует уличной видеозаписи) и описал движение руки Дёмина в
направлении Баска как похожее <<на отмашку или нанесение пощёчины>>,
который в это время держал фотоаппарат перед собой (что соответствует
видеозаписи). Лишь после этого движения рукой (нанесения пощёчины или
отмашки), Дёмин схватил Баска за одежду, протащил его сквозь группу
сотрудников милиции (полковников) в направлении драмтеатра и
<<швырнул, т.е. очень сильно бросил>> (что соответствует уличной
видеозаписи и видеозаписи 4 канала). Далее <<милиционер остался в
группе сослуживцев, а Басок направился в его (Чащухина) сторону>> (что
соответствует идеозаписи 4 канала). Совместно с подошедшим Башковым
Басок рассказал, что милиционер ударил его и сломал камеру. Свидетель
в обоих допросах указывал на наличие на лице Баска некоторых
покраснений. После просмотра уличной видеозаписи Чащухин опознал на
ней потерпевшего и подсудимого.
В судебном заседании Чащухин вначале подтвердил свои прежние
показания, буквально сказав, что в то время помнил,поскольку <<не так
много времени прошло с того времени>>. Признал, что подписи под
протоколами допросов им сделаны добровольно.
Спустя 5 минут на настойчивые вопросы прокурора и защитников, нередко
дублирующиеся, стал заявлять, что Дёмин <<отмахивался>>, а, <<может,
не отмахивался>>, что <<не мог зафиксировать, попало ли это движение
куда..>>. После показа видеозаписей и зачитки прежних допросов, на
вопрос согласен ли он с их содержанием, Чащухин хитроумно заявил, что
<<сейчас много времени прошло... сейчас не помню>>. О допросе в
следственном комитете города на пр. Ленина Чащухин сообщил, что там
вопросы задавались более обстоятельно, <<мне понравились вопросы на
Ленина, более спокойно. Тем более, мне прокрутили видео>>. Заявил, что
слова в допросе об <<ударной волне>> при взмахивании Дёминым рукой
сформулированы им самим.
На вопрос защиты был ли удар по лицу, ответил, <<я точно сказать не
могу. Возможно, я так говорил>>. Далее на вопросы сторон вновь стал
изворачиваться, говоря о каких-то телодвижениях, взмахах и договорился
до того, что Дёмин жестом (отмашкой руки), вероятно, указал Баску
направление, куда тому двигаться. Абсурднее подобного ответа в
уголовном деле более не было. И ему, этому абсурдному ответу
государственным обвинителем не была дана критическая оценка. Наоборот,
в своём анализе-заявлении прокурор поставил подобные показания
Чащухина в пользу и в интересах подсудимого, не обращая внимания на
его ранее данные неоднократные показания и на следствии и в суде,
соответствующие видеосъёмкам с уличной видеокамеры и камеры 4 канала.
Тем не менее ценно замечание Чащухина по поводу слов свидетеля Башкова
перед телекамерой 4 канала о том, что милиционер чуть морду не набил
Баску. Башков перед этим в отсутствии Чащухина пояснил суду это своё
высказывание перед телекамерой. Башков сказал просто и чётко, что одно
дело морду набить, т.е. раскровавить, исхлестать, и другое дело, когда
по лицу лишь проехались, мазанули рукой. О таком нельзя сказать, что
набили морду -- сказал Башков. Такой же смысл сказанному придал и
несчастный свидетель Чащухин, отвечая прокурору, что набить морду -
это набить, а так только чуть не набить. Такой жаргон, таковы слова
улицы. Однако, этот жаргон, эти слова улицы, слова двора
государственный обвинитель вывернул так, что Баска, оказывается, даже
со слов свидетеля Башкова никто не ударил. Вот же Башков признаётся,
что не ударили! Такова позиция прокурора, обвинителя со стороны
государства. Я с таким государственным обвинителем не согласен и с
самого начала, видя его субъективность по делу, заявлял ему отвод,
который не мной разрешается.
Второй свидетель с 4 канала оператор Ялымов на следствии сообщал, что
по поручению ведущего съёмочной группы Чащухина произвёл съёмку машины
ДПС, остановившуюся на пешеходном переходе, затем сумел заснять
концовку инцидента на пешеходном тротуаре у драмтеатра и в
видеоискателе своей телекамеры видел как один из группы
высокопоставленных милиционеров с усами протащил сквозь толпу этих
милиционеров гражданского человека и затем с силой толкнул его в
сторону парапета драмтеатра. Вскоре это гражданское лицо подошло к их
съёмочной группе и говорило, что милиционер схватил его и сломал
камеру. Начало инцидента он, Ялымов, не видел, так как отвлекался на
передвижение камеры с одного вида обзора на другой. На суде Ялымов
практически несмотря на перекрёстные вопросы прокурора и защитников
повторил свои прежние показания. Защита пыталась поймать его на словах
о сломанной камере, говоря ему покажи где сломана камера, где трещина
на объективе? Показывали ему съёмку Баска с камерой на груди и
говорили, ну где трещина? Но, как известно по делу никакой трещины на
объективе спереди не было и быть не могло, имеются два протокола
осмотра камеры Баска без упоминания трещины на объективе. В итоге, так
запутали свидетеля, что он сказал, что трещины на объективе нет, хотя
это было известно ранее и являлось объективной данностью.
У всех присутствующих было искусственно создано впечатление о ложности
ранее данных показаний Ялымова, о чём было сразу раструблено в
средствах массовой информации. Полагаю, что прокурор не из них
почерпнул информацию об утрате доказательств по делу и отказе
свидетелей от прежних показаний.
5. О показаниях двух членов бригады скорой помощи, стоявшей в десятке
метров от места происшествия, водителя Удачина и врача Решетова.
Указанные лица на предварительном следствии не фигурировали, были
вызваны защитой в декабре 2009 г. на суд. Оба дружно заявили, что
Басок вёл себя провокационно, снимая милиционеров, приблизился лицо к
лицу Дёмина, и последний с целью пресечения подобного вызывающего
поведения фотографа, взял последнего за руки и отодвинул.
Эти показания <<свидетелей>> явно не соответствовали видеосъёмкам
камеры наружного наблюдения драмтеатра. На съёмке отчётливо видно, что
Басок лицом к лицу к Дёмину не стоял, расстояние между ними не менее
двух метров, что Дёмин совершает двухметровый прыжок на Баска с
замахом руки в область головы и фотокамеры последнего, производит удар
в эту область, затем стремительно огибает Баска сзади, хватает его за
одежду, протаскивает его через толпу милиционеров (полковников) и
резким ударом (толчком) сзади в шею толкает Баска в сторону парапета
драмтеатра, куда Басок, перебирая ногами, стремительно отлетает, а
Дёмина окружают полковники-коллеги.
В связи с этим потерпевший и его представитель потребовали предъявить
видеосъёмку Решетову с целью изобличить свидетеля. В этот момент показ
видеосъёмки не состоялся, по заявлению судьи по техническим причинам.
Свидетель Решетов был отпущен с миром.
В целом, даже по приведённым показаниям перечисленных свидетелей, с
учётом имеющихся у государственного обвинителя и у суда видеозаписей и
последовательных показаний потерпевшего возможно было безусловное
осуждение Дёмина за превышение должностных полномочий, выразившееся в
необоснованном физическом нападении на потерпевшего Баска.
6. Но, кроме этих перечисленных доказательств, имелись конкретные и
очень важные показания свидетелей Башкова и Никифорова.
О показаниях свидетеля Башкова.
Башков последовательно на следствии и в суде показал, что фактическим
инициатором произошедшего являлся начальник ГИБДД ГУВД Свердловской
области Дёмин, припарковавший свою спецмашину на пешеходном переходе,
на что все обратили внимание, а фотографы засняли этот факт нарушения
Правил дорожного движения. Башков подтвердил, что между потерпевшим и
подсудимым в этот короткий период состоялись две встречи. Вначале
возле припаркованной машины, затем возле группы милиционеров. Башков
подтвердил, что Басок находился от начальника ГИБДД в 2-3 метрах, что
соответствует видеозаписи уличной камеры наружного наблюдения. Башков
подтвердил, что Дёмин прыгнул на Баска и нанёс ему <<правой рукой
боковой удар.. в область лица Баска, при этом попал по фотоаппарату и
по касательной в левую скуловую область>>. Затем уже сзади <<сильно
толкнул Баска в область шеи, отчего последний пробежал между
сотрудниками милиции к парапету драмтеатра>>. <<После этого сотрудники
милиции подошли к Дёмину и стали его успокаивать>>. Всё сказанное
свидетелем Башковым следователям, а затем в суде полностью
соответствует видеозаписи произошедшего и не доверять этим показаниям
просто невозможно. Но, вот государственный обвинитель не доверяет им и
совместно с защитой и судьёй в течение всего судебного процесса
пытался выставить его провокатором!
Судьёй Башков после допроса был незаконно удалён из зала суда на все
последующие судебные заседания под предлогом возможного повторного
допроса. По этой причине потерпевший и его представитель были
искусственно лишены возможности произвести очные ставки в суде его при
допросах свидетелей защиты, в частности, работников скорой помощи,
полковников милиции, а также свидетеля Чащихина с 4 телеканала,
запутавшегося в показаниях и на глазах начавшего менять их в сторону,
что ничего не видел. Жалоба Башкова председателю Верх-Исетского
райсуда на незаконность удаления из зала суда до сих пор не разрешена
(поэтому копия жалобы прилагается).
Государственным обвинителем безосновательно не принято объяснение,
данное в суде Башковым по поводу его реплики на камеру 4 телеканала о
том, что милиционер чуть в морду не дал Баску. Прокурор считает, что
это означает, что Баска Дёмин не ударил. Объяснение Башкова и
свидетеля Чащухина по данному заявлению мной приведено выше: о том,
что во дворах и на улице <<дать по морде>> означает избить до крови, а
<<чуть не дать по морде>> означает другое, об одиночном ударе, не
принёсшем крови, об ударе скользом, не приведшем к утрате
трудоспособности.
Государственным обвинителем признаны ложными показания Башкова о
поломке фотокамеры Баска после удара Дёмина по ней. Таким образом,
безосновательно и фактически признан ложным Акт осмотра фотоаппарата,
составленный через несколько десятков минут на месте происшествия у
театра драмы с участием потерпевшего и двух понятых Башкова и
Никифорова. Мне непонятно до настоящего времени почему всё сказанное
мной и свидетелями, соответствующее видеосъёмкам, прокурором опорочено
и всё сказанное свидетелями защиты, причём явно не соответствующее
видеосъёмкам, признаётся за истину и обвинение на этом основании
снимается. Не хочу обвинять государственного обвинителя в совершении
действий, направленных против правосудия, но такое предположение
напрашивается у многих присутствовавших на судебных заседаниях.
7. В соответствии со статьёй 373 УПК РФ суд кассационной инстанции
проверяет по кассационным жалобам законность, обоснованность и
справедливость не только приговора, но и иного судебного решения.
Полагаю, что данное судебное решение должно быть отменено по
нескольким основаниям (фактически перечисленным в тексте кассационной
жалобы), в частности:
из-за нарушения уголовно-процессуального закона (п.2 ч.1 ст.379 УПК
РФ), выразившегося в изготовлении государственным обвинителем своего
анализа-заявления об отказе от обвинения до допроса ряда свидетелей
(Легедина, Решетова), до представления вновь полученных документальных
доказательств, запрошенных судом в предыдущем судебном заседании, без
проведения ранее удовлетворённого судом ходатайства потерпевшего о
показе свидетелю Решетову видеозаписи с целью изобличения последнего
во лжи. Государственным обвинителем, подготовившим заранее и
зачитывавшим свой отказ более получаса, не была предоставлено
потерпевшей стороне на печатном носителе это огромное заявление (более
20 печатных страниц), не была судом предоставлены возможность и время
для изучения столь пространного прокурорского заявления-отказа и
подготовки аргументированного ответа прокурору и суду, поскольку,
вроде, согласно ч.4 ст.15 УПК РФ стороны равны между собой;
из-за несоответствия заключения - отказа прокурора реальным
обстоятельствам уголовного дела, как уже говорилось выше, его выводы
не соответствуют обстоятельствам дела, доказательствам, рассмотренным
в судебных заседаниях, выводы прокурора, изложенные в его
заявлении-отказе, содержат существенные противоречия, которые повлияли
на его (прокурора) решение о виновности и невиновности подсудимого
п.п. 1-4 ст.380 УПК РФ;
из-за явной несправедливости судебного решения, освободившего
подсудимого от какой-либо уголовной ответственности, провозглашённого
на основании незаконного, необоснованного и несправедливого
заявления-отказа государственного обвинителя Новосельцева от обвинения
(п.4 ч.1 ст.379 и 383 УПК РФ).
На основании изложенного прошу отменить постановление судьи
Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Зырянова Е.И. от 21
декабря 2009 г. о прекращении уголовного дела в связи с отказом
государственного обвинителя от обвинения по уголовному делу по
обвинению Дёмина Ю.А. в совершении преступлений, предусмотренных
ст.ст. 167 ч.1, 286 ч.3 УК РФ.
Приложение: три копии кассационной жалобы.
четыре копии заявления свидетеля Башкова по факту удаления его из зала
суда от 01.12.2009 г.
Потерпевший Ю.Б. Басок
26 декабря 2009 г.
1. Антон Николаевич - 22.01.2010 21:56:44
На судью Зырянова Е.И. просто НЕОБХОДИМО подать жалобу в квалификационную коллегию судей, а при отказе - в Высшую квалификационную коллегию судей РФ.
Что касается гособвинителя - добиваться его жесткого наказания жалобами по линии прокуратуры последовательно обжалуя отказы нижестоящих прокуроров вышестоящим. Именно так - последовательно - не перепрыгивая через голову - волне реально добиться в Ген.прокуратуре! Сам добивался! Главное - последовательность - чтобы жалобы вниз не спускали - не перепрыгивать через голову!!!
А вообще сразу после кассации - в Европейский Суд по этому делу прямая дорога, долго, но 100 проц. успешно!!! ИСКРЕННЕ УДАЧИ!!!
2. Антон Николаевич - 22.01.2010 22:04:11
И еще - подключите к этому делу Уполномоченного по права человека в РФ - напишите ему жалобу - он со своими связями и возможностями должен помочь! После его вмешательства дела, как правило, идут по закону!
Добавить комментарий: