26.06.2011
В Кассационную коллегию по гражданским делам
Верховного суда РФ
121260, г. Москва, ул. Поварская, 15
Заявитель: Бугрова Лада Станиславовна
Представитель заявителя:
ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА
на определение от 16 мая 2011 г. об отказе в принятии заявления об
оспаривании п. 11 Положения об условиях содержания лиц, задержанных за
административное правонарушение, нормах питания и порядке медицинского
обслуживания таких лиц
30 апреля 2011 г. Бугрова Л.С. (далее - заявитель) обратилась в
Верховный суд РФ с заявлением об оспаривании п. 11 <<Положения об
условиях содержания лиц, задержанных за административное
правонарушение, нормах питания и порядке медицинского обслуживания
таких лиц>>, утвержденного Постановлением Правительства РФ No. 627 от
15.10.2003 г.
16 мая 2011 г. Верховный суд РФ принял определение об отказе в
принятии заявления Бугровой Л.С.
1. Суд неправильно применил нормы процессуального права.
Суд посчитал, что при обращении в суд заявитель действовал на
основании ст. 44 ГПК как процессуальный правопреемник.
Заявитель обратилась в Верховный суд РФ как самостоятельное лицо, как
<<косвенная>> жертва. Об этом исчерпывающе заявитель указала в своем
заявлении в Верховный суд РФ, а именно на странице 2 заявления
указывалось следующее:
<<В силу того, что Бугров М.Ю. скончался, он физически не может
обжаловать пункт 11 Положения. Вместе с тем, в практике Европейского
суда по правам человека установлено, что если у третьего лица имелась
очень близкая связь с погибшим (родственная или иная), то оно
признаётся <<косвенной жертвой>>, и имеет право обратиться в суд за
защитой нарушенных прав потерпевшего -- непосредственной жертвой
(Cakici v. Turkey, постановление ЕСПЧ от 08.07.1999 г., пункт 98 -
перевод в М. Де Сальвия, Прецеденты Европейского суда по правам
человека. Спб.: Юридический центр пресс, 2004. С. 820, Ранцев против
Кипра и России, от 07.01.2010, пункт 3, см. текст постановления
http://sutyajnik.ru/documents/3184.pdf). Так в соответствии с пунктом
3 постановления Ранцев против Кипра и России заявитель-отец дочери
жаловался на нарушение в том числе статьи 2 Конвенции в связи со
смертью его дочери, неэффективным проведением расследования
обстоятельств ее смерти. Я являлась супругой Бугрова М.Ю.
Следовательно, я являюсь <<косвенной жертвой>> и имею право обратиться
в суд.
В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ Конвенция о защите
прав человека и основных свобод и Конвенция по предупреждению пыток и
бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания
являются частью правовой системы Российской Федерации.
Согласно пункту 10 Постановления Пленума Верховного суда РФ No. 5 от
10 октября 2003 г. <<О применении судами общей юрисдикции
общепризнанных принципов и норм международного права и международных
договоров>>, применение судами Конвенции должно осуществляться с
учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание
любого нарушения Конвенции о защите прав человека>>. Согласно пункту
2.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2007 г. <<...
как и Конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения
Европейского Суда по правам человека... являются составной частью
российской правовой системы, а потому должны учитываться...
правоприменительными органами при применении соответствующих норм
права>>.
2. Суд нарушил ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных
свобод.
Верховный суд РФ в определении от 16 мая 2011 г. не дал оценки доводу
заявителя о процессуальной правоспособности.
Отказом суда рассматривать довод заявителя о праве на самостоятельное
обращение в суд нарушена норма ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав
человека и основных свобод Положение ч. 1 ст. 6 Конвенции было
истолковано в практике Европейского суда по правам человека,
обязательной для судов России. Неоднократно Европейский суд по правам
человека постановлял, что для соблюдения требований <<справедливого>>
судебного разбирательства национальные суды обязаны <<определить с
достаточной четкостью основания, на которых они выносят свои решения>>
(гарантия мотивированного решения) (см. Hadjianastassiou v. Greece,
judgment of 16 December 1992, Series A no. 252, para 33; Van de Hurk
v. the Netherlands, judgment of 19 April 1994, Series A no. 288 at
para 61; Hiro Balani v. Spain, judgment of 09 December 1994, Series A
no. 303-B, at para 28: Ruiz Torija v. Spain, judgment of 9 December
1994, Series A no. 303-A, at para 30.). Если сторона процесса
основывала свои доводы на положениях Конвенции, у суда появляется
обязанность <<проводить соответствующее исследование представленных
доводов, аргументов и доказательств>> (Kraska v. Switzerland, judgment
of 19 April 1993, Series A no. 254-B). В связи с этим действия суда,
отказавшего оценивать основанный на Конвенции единственный аргумент
стороны относительно правоспособности на обращение в суд не
соответствует требованиям <<справедливого>> судебного разбирательства,
выраженных в ч. 1 ст. 6 Конвенции.
Не применение норм процессуального права, а именно ст. 2, 3, 6
Конвенции о защите прав человека и основных свобод как они понимаются
в перечисленных выше постановлениях Европейского суда по правам
человека, являющейся составной частью российской правовой системы,
привело к неправильному разрешению вопроса о процессуальной
правоспособности заявтеля и самостоятельному нарушению ст. 6 Конвенции
о защите прав человека о основных свобод.
На основании статьи 364 ГПК
ПРОШУ:
отменить определение Верховного суда РФ от 16 мая 2011 г.
Приложение: копия частной жалобы, копия определения от 16 мая 2011 г.,
возвращенные документы (в т.ч. копия доверенности), заявление о
восстановлении срока на обжалование (18 л.).
25 июня 2011 г.
Представитель заявителя
Бугровой Л.С. ___________________
Добавить комментарий: