Решения Европейского Суда по делам
против России
На английском
Перевод Людмилы Чуркиной, юриста Уральского центра
конституционной и международной защиты прав человека Общественного Объединения
«Сутяжник»
АНДРОСОВ ПРОТИВ РОССИИ
Жалоба № 63973/00
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СТРАСБУРГ
6 октября 2005 г.
Европейский суд по правам человека (Первая секция), заседая
Палатой в составе:
C.L.
Rozakis,
Председатель,
P.
Lorenzen,
N. Vajic,
S. Botoucharova,
A.Kovler,
S. Steiner,
K. Hajivey,
судьи,
S.
Quesada,
секретарь Секции,
Совещаясь в закрытом судебном заседании 15 сентября 2005 года,
Выносит следующее решение, которое принято последней указанной
датой:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (№ 63973/00) против Российской
Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Европейской Конвенцией о
защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция»), гражданином
Российской Федерации, господином Николаем Федоровичем Андросовым (далее –
«заявитель»), 1 августа 2000 г.
2. Российское Правительство (далее – «Правительство») было
представлено господином П. Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при
Европейском суде по правам человека.
3. Заявитель жаловался на неисполнение
судебного решения, вынесенного в его пользу в отношении государства и
впоследствии отмененного в надзорном порядке, что противоречило статье 6
Конвенции и статье 1 Протокола №1. Заявитель также жаловался, что рассмотрение
по его делу длилось слишком долго.
4. Жалоба была направлена в Первую секцию Суда (Правило 52 § 1
Правил Суда). В этой секции Палата для рассмотрения дела (Статья 27 § 1
Конвенции), была образована в соответствии с Правилом 26 § 1.
5. Решением от 16 декабря 2003 г. Суд
признал жалобу приемлемой.
6. Посовещавшись со сторонами, Палата
решила, что проведения слушания по существу дела не требуется (пункт 3 Правил 59
Регламента Суда). Стороны представили свои меморандумы по существу дела.
ФАКТЫ
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
7. Заявитель родился в
1948 г. и живет в деревни Зензели, Лиманского района Астраханской области.
8. В 1986 г. заявитель
участвовал в чрезвычайных операциях по ликвидации последствий аварии на
Чернобыльской электростанции. В результате заявитель пострадал от радиоактивного
излучения. В 1996 г. и 1997 г. заявитель прошел медицинское обследование,
которое установило связь между плохим состоянием здоровья заявителя и его
участием в Чернобыльских событиях. Заявителю была назначена ежемесячная
компенсация.
I.
Первоначальное судебное разбирательство
9. В 1999 г. заявитель обратился в суд
с исковым заявлением к Отделу социальной защиты населения Лиманского района
Астраханской области (далее – «ответчик») об увеличении размера компенсации и
взыскании задолженности, образовавшейся вследствие неправильного размера
компенсации. Заявитель считал, что сумма компенсации не была неправильно
определена.
10. 3 ноября 1999 г. Лиманский
районный суд Астраханской области удовлетворил исковые требования заявителя и
постановил, что заявитель имеет право на месячную компенсацию в размере 5 045
руб. 73 коп. Суд постановил, что долг, накопленный в результате предыдущей
недоплаты, составил 108 892 руб. 07 копеек. Суд также присудил заявителю 60 000
рублей в качестве пени за просрочку выплаты компенсации.
11. Определением Астраханского
областного суда от 14 декабря 1999 г. в кассационной инстанции оставил решение
без изменения в части ежемесячной компенсации и основного долга, но отменил
решение в части взыскания пени. Решение вступило в силу, было возбуждено
исполнительное производство. Обе стороны обратились с надзорными жалобами.
2. Исполнительное
производство и попытки сторон пересмотреть дело в надзорном порядке
12. 17 марта 2000 г. Астраханский
областной суд приостановило исполнительное производство до рассмотрения
надзорной жалобы ответчика.
13. 13 апреля 2000 г. Верховный суд
Российской Федерации отказал в рассмотрении дела в надзорной инстанции.
14. 22 мая 2000 г. Лиманский районный
суд Астраханской области возобновил исполнительное производство.
15. 15 августа 2000 г. Председатель
Астраханского областного суда отказал в заявителю в пересмотре дела в порядке
надзора.
16. 15 сентября 2000 г. Лиманский
районный суд Астраханской области удовлетворил ходатайство Астраханского
областного центра по начислению и выплате пенсий и пособий об отложении
исполнительного производства. Исполнение было приостановлено до 1 декабря 2000
г., чтобы позволить органам власти «решить, как выплатить присужденную судом
сумму, включая пересчитанную сумму компенсации жертвам Чернобыльской аварии».
17. 17 октября 2000 г. Верховный суд
Российской Федерации отказал заявителю в отмене определения суда о
приостановлении исполнительного производства в порядке надзора.
3. Производство в надзорной
инстанции
18. В неустановленную дату по
ходатайству Астраханского областного центра по начислению и выплате пенсий и
пособий Председатель Астраханского областного суда принес протест на решения от
3 ноября 1999 г. и 14 декабря 1999 г.
19. 27 декабря 2000 г. Президиум
Астраханского областного суда рассмотрел и отменил решение Лиманского районного
суда Астраханской области от 3 ноября 1999 г. и определение Астраханского
областного суда от 14 декабря 1999 г. Президиум решил, что нижестоящие судебные
инстанции неправильно определили сумму месячной компенсации. В частности, они
основывали все расчеты зарплаты заявителя за октябрь 1986 г. Президиум
установил, что расчеты должны основываться на среднемесячной зарплате за 12
месяцев, предшествующих дате установления утраты трудоспособности. Дело было
направлено в тот же районный суд на новое рассмотрение.
20. 27 февраля 2001 г. Верховный суд
Российской Федерации в ответ на жалобу заявителя отказал в истребовании дела и
пересмотре определения 27 декабря 2000 г.
4. Разбирательство после надзорной инстанции и новое
рассмотрение дела заявителя
21. Решением от 23 апреля 2001 г.
Лиманский районный суд Астраханской области, действующий в качестве первой
инстанции, присудил заявителю месячную выплату в размере 3 336 руб. 99 коп. и
взыскал в его пользу задолженность в размере 114 466 руб. 01 коп. Пени не было
взыскано.
22. 24 июля 2001 г. Астраханский
областной суд, действующий в качестве кассационной инстанции, отменил решение
Лиманского районного суда Астраханского области от 23 апреля 2001 г. Он указал,
что районный суд применил неправильный способ расчетов, и что взысканные суммы
должны быть пересчитаны. Дело было направлено в тот же самый районный суд на
новое рассмотрение.
23. 23 сентября 2002 г. заявитель
обратился с жалобой в Астраханский областной суд на длительность судебного
разбирательства. Он жаловался, в частности, на то, что по его делу не было
принято ни одного решения с 24 июля 2001 г.
24. 27 сентября 2002 г. в ответ на
запрос заявитель был проинформирован о том, что 22 ноября 2001 г. рассмотрение
дела было приостановлено до рассмотрения Конституционным Судом РФ правовых норм,
применимых по его делу. Ему сообщили, что производство по делу было возобновлено
после вынесения постановления Конституционным судом 19 июня 2002 г. и что
судебное заседание было назначено 7 октября 2002 г. Ему также сообщили, что
судебные заседания не назначались до 2 сентября 2002 г. по запросу заявителя в
связи с отсутствием юриста.
25. 4 ноября 2002 г. Лиманский
районный суд Астраханской области решил, что компенсация, которая должна
выплачиваться заявителю, составляет 45 640 руб. 94 коп. Заявителю также
присудили судебные расходы в размере 1 300 руб. и моральный вред в размере 5 000
руб.
26. Заявитель обжаловал это решение.
Он оспаривал основную сумму, сумму морального вреда и отказ в присуждении пени.
27. 14 января 2003 г. Астраханский
областной суд отменил решение первой инстанции и направил дело в тот же суд на
новое рассмотрение.
28. 3 марта 2003 г. Лиманский районный
суд Астраханской области присудил заявителю 235 210 руб. 32 коп. основного
долга, установил размер ежемесячной компенсации на будущий период времени в 4
727 руб. 96 коп. и взыскал в счет судебных расходов 500 руб.
29. Обе стороны подали кассационные
жалобы.
30. 29 апреля 2003 г. Астраханский
областной суд оставил решение первой инстанции без изменений.
31. 5 августа 2003 г. взысканные суммы
были перечислены на банковский счет заявителя.
II.
ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАВО
1.
Исполнение решения
32.
Статьей 9 Федерального закона «Об исполнительном производстве» установлено, что
в постановлении о возбуждении исполнительного производства судебный
пристав-исполнитель устанавливает срок для добровольного исполнения содержащихся
в исполнительном документе требований, который не может превышать пять дней со
дня возбуждения исполнительного производства. Судебный пристав должен также
уведомить должника о принудительном исполнении указанных требований по истечении
установленного срока.
33. В
соответствии со ст. 13 Закона исполнительные действия должны быть совершены и
требования, содержащиеся в исполнительном документе, исполнены судебным
приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня поступления к нему
исполнительного документа.
2.
Пересмотр в порядке судебного надзора
34. В
соответствии с Гражданским процессуальным кодексом от 1964 г., который
действовал на тот момент, решения вступали в законную силу следующим образом:
Статья 208. Вступление решения суда в законную силу
«Решение
суда вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и
опротестование, если оно не было обжаловано или опротестовано. В случае
принесения кассационной жалобы или кассационного протеста решение, если оно не
отменено, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом…»
35.
Единственным способом пересмотра решения была процедура пересмотра в порядке
надзора, которая предоставляла судам возможность пересмотра решений, вступивших
в законную силу:
Статья 319. Решения, определения и постановления, которые могут быть
пересмотрены в порядке надзора
«Вступившие в законную силу решения, определения и постановления всех судов
РСФСР могут быть пересмотрены в порядке судебного надзора по протестам
должностных лиц, перечисленных в статье 320 настоящего Кодекса».
36.
Полномочия должностных лиц возбудить процедуру пересмотра в порядке надзора
зависели от их ранга и территориальной юрисдикции:
Статья 320. Лица, имеющие право принесения протеста
«Протесты вправе приносить:
1)
Генеральный Прокурор СССР - на решения, определения и постановления любого суда
РСФСР;
2)
Председатель Верховного Суда СССР - на постановления Президиума, а также на
решения и определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда
РСФСР, действующей в качестве суда первой инстанции;
3)
Заместители Генерального Прокурора СССР - на решения, определения и
постановления любого суда РСФСР, за исключением постановлений Президиума
Верховного Суда РСФСР;
4)
Заместители Председателя Верховного Суда СССР - на решения и определения
Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР, действующей в
качестве суда первой инстанции;
5)
Прокурор РСФСР, Председатель Верховного Суда РСФСР и их заместители - на
решения, определения и постановления любого суда РСФСР, за исключением
постановлений Президиума Верховного Суда РСФСР;
6)
Председатель Верховного суда автономной республики, краевого, областного,
городского суда, суда автономной области и суда национального округа, прокурор
автономной республики, края, области, автономной области и национального округа
- на решения и определения районных (городских) народных судов и определения
судебных коллегий по гражданским делам соответственно Верховного суда автономной
республики, краевого, областного, городского суда, суда автономной области и
суда национального округа, рассматривавших дело в кассационном порядке».
37. Право принесения такого протеста было дискреционным, то есть
исключительно от инициативы такого должностного лица зависело, следует ли
принести протест в порядке надзора по тому или иному делу.
38. В соответствии со статьей 322 должностные лица, перечисленные в
статье 320, были вправе в пределах их компетенции истребовать из соответствующих
судов гражданские дела для разрешения вопроса о наличии оснований для принесения
протеста в порядке надзора.
39. Статья 323 Кодекса предусматривало право соответствующих
должностных лиц приостановить исполнение решения суда до окончания производства
в порядке надзора.
40. Надзорная инстанция имела обширную юрисдикцию относительно
пересмотра решений и определений суда, вступивших в законную силу:
Статья
329. Полномочия суда, рассматривающего дело в порядке надзора
«Суд,
рассмотрев дело в порядке надзора, своим определением или постановлением вправе:
1)
оставить решение, определение или постановление без изменения, а протест - без
удовлетворения;
2)
отменить решение, определение или постановление полностью или в части и
направить дело на новое рассмотрение в суд первой или кассационной инстанции;
3)
отменить решение, определение или постановление полностью или в части и
прекратить производство по делу либо оставить иск без рассмотрения;
4)
оставить в силе одно из ранее вынесенных по делу решений, определений или
постановлений;
5)
изменить решение, определение или постановление или вынести новое решение, не
передавая дела на новое рассмотрение, если по делу не требуется собирания или
дополнительной проверки доказательств, обстоятельства дела установлены судом
первой инстанции полно и правильно, но допущена ошибка в применении норм
материального права».
41.
Основаниями к отмене решений в порядке надзора являлись следующие:
Статья 330. Основания к отмене в порядке надзора решений, определений или
постановлений суда
«…
1.
неправильное применение или толкование норм материального права;
2.
существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее вынесение
незаконного решения, определений, постановлений суда …»
41. Ограничивающий срок для принесения протеста в порядке
надзора не был предусмотрен, и, в принципе, такой протест мог быть принесен в
любое время после того, как решение суда вступило в законную силу.
ПРАВО
42. Правительство в своих
дополнительных пояснениях от 17 февраля 2004 г., направленных после решения о
приемлемости жалобы от 16 декабря 2003 г., проинформировало Суд, что заявитель
отказался заключить мировое соглашение на условиях, предложенных Правительством.
Ссылаясь на этот отказ, Правительство предложило Суду прекратить производство по
делу и исключить жалобу на основании статьи 37 Конвенции.
43. В письменном ответе от 24 марта
2004 г. заявитель попросил Суд отказать в ходатайстве Правительства. В
частности, он не согласился с расчетами, представленными и использованными
Правительством, а также отметил, что в любом случае соответствующее предложение
Правительства не касалось всех аспектов жалобы.
44. В самом начале Суд отмечает, что
стороны не смогли договориться об условиях мирового соглашения по делу. Суд
напоминает, что при определенных обстоятельствах жалоба может быть действительно
исключена из списка в соответствии с частью 1 (с) статьи 37 Конвенции на
основании одностороннего заявления Правительства государства-ответчика, даже
если заявитель хочет, чтобы рассмотрение дела было продолжено (см.
Tahsin Acar v.
Turkey
[GC],
no.
26307/95, §76,
ECHR
2003-…). Однако Суд
отмечает, что эта процедура исключение и как таковая не предполагает, что
возражение заявителя относительно заключения мирового соглашения будет
проигнорировано.
45. Более того, Суд отмечает, что
разграничение должно производиться, с одной стороны, между заявлением, поданным
в контексте строго конфиденциальной процедуры мирового соглашения (статья 38 §2
Конвенции и Правила 62 §2 Правила Суда) и, с другой стороны, и, с другой
стороны, односторонним заявлением, поданным Государством-ответчиком в открытом и
состязательном процессе в Европейском Суде.
46. По фактам суд отмечает, что
Правительство не представило в Суд официальное заявление, способного
соответствовать последней категории и обоснованного предложения, чтобы признать,
что соблюдение прав человека, гарантированных Конвенцией, не требует
продолжение рассмотрения Судом дела (см., в сравнение,
Akman v.
Turkey
(исключено), no.
37453/97, §§23-24, ECHR
2001 – VI).
47. Исходя из этого, Суд отклоняет
ходатайство Правительства об исключении жалобы в соответствии со статьей 37
Конвенции и должен соответственно рассмотреть дело по существу.
II.
ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА №1 В ЧАСТИ
НЕИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЯ, ВЫНЕСЕННОГО СУДОМ В ПОЛЬЗУ ЗАЯВИТЕЛЯ И ВСТУПИВШЕГО В
ЗАКОННУЮ СИЛУ
48. Заявитель жаловался, что
неисполнение постановления суда, вынесенного Астраханским областным судом от 14
декабря 1999 г. и вступившего в законную силу, национальными органами власти
нарушило его право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное
частью 1 статьи 6 Конвенции и его право на беспрепятственное пользование
имуществом, предусмотренное статьей 1 Протокола №1. Эти статьи в применимой
части гласят:
Часть 1 статьи 6
«Каждый в случае спора о его гражданских правах и
обязанностях … имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела …
судом …»
Статья 1 Протокола
№1
«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на
уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе
как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими
принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства
обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для
осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими
интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».
А. Аргументы сторон
49. Правительство заявило, что
исполнительное производство не может быть возбуждено при отсутствии вступившего
в законную силу решения. Правительство не прокомментировало неисполнение
решения, которое вступило в силу от 14 декабря 1999 г.
50. Заявитель оспаривал, что
окончательное и обязательное для исполнения решение по его делу было вынесено
14 декабря 1999 г., которое 27 декабря 2000 г. было отменено.
В. Оценка Суда
1.
Часть 1 статьи 6 Конвенции
51. Суд напоминает, что часть 1
статьи 6 гарантирует каждому человеку рассмотрение судом споров о его
гражданских правах и обязанностях; таким образом реализуется «право на суд»,
важнейшим аспектом которого является право на доступ к правосудию, т.е. право
обращения в суд по гражданским делам. Однако это право стало бы иллюзорным, если
бы правовая система государства позволяла, чтобы окончательное, обязательное
судебное решение оставалось недействующим к ущербу для одной из сторон. Трудно
представить, что статья 6, подробно описывая предоставляемые сторонам
процессуальные гарантии – справедливое, публичное и скорое разбирательство, -
оставила реализацию судебных решений без защиты; если считать, что статья 6
говорит только о доступе к правосудию и судебном процесс, то это, вероятно,
привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом господства права, который
Договаривающиеся Государства обязались соблюдать, когда они ратифицировали
Конвенцию. Исполнение решения, вынесенного любым судом, должно, таким образом,
рассматриваться как неотъемлемая часть «суда» в смысле статьи 6 (см.
Burdov v. Russia,
no. 59498/00, § 34, ECHR 2002-III,
и
Hornsby v. Greece,
решение
от
19 марта
1997 г., Reports 1997-II, p. 510, § 40)
52. Далее Суд отмечает, что задержка
исполнения решения суда от 21 мая 1999 г. может быть оправдана при особых
обстоятельствах, но задержка не может быть такой, что нарушала бы саму суть
права, гарантированного частью 1 статьи 6 Конвенции. Финансовые трудности,
испытываемые властями государства не должны были препятствовать заявителю
получить причитающееся ему в результате выигрыша судебного дела возмещение (см.
Burdov v. Russia, вышеуказанное, § 35).
53. В данном деле Суд отмечает, что
решение от 3 ноября 1999 г. осталось неисполненным, в период между датой
вступления решения в силу от 14 декабря 1999 г. и постановлением надзорной
инстанции от 27 декабря 2000 г., в общей сложности 1 год и 12 дней.
Правительство не представило никаких оправдывающих пояснений по задержке.
Учитывая, что было поставлено на карту для заявителя, Суд считает, что
непринятие мер по исполнению судебных постановлений по данному делу в течение
столь длительного периода времени, российские власти лишили нормы статьи 6
полезного эффекта.
54. Соответственно, имело место
нарушение части 1 статьи 6 Конвенции.
2.
Статья 1 Протокола №1 к Конвенции
55. Суд вновь напоминает, что
«требование» может пониматься как «собственность» по смыслу статьи 1 Протокола
№1 к Конвенции, если в достаточной мере установлено, что оно может быть
юридически реализовано (см. Burdov v. Russia, указано выше, § 40, и
Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece, решение от 9
декабря 1994 г., Series A no. 301-B, p. 84, § 59) Решение от 21 мая 1999 г.
обеспечило заявителя требованием, которое может быть юридически реализовано, а
не просто общим правом на получение помощи со стороны государства. Решения
вступили в законную силу, не будучи обжалованными в обычном порядке, и было
возбуждено исполнительное производство. Следовательно, невозможность для
заявителя добиться исполнения судебного решения в течение значительного периода
времени, является вмешательством в реализацию его права беспрепятственно
пользоваться своим имуществом, как установлено в первом предложении первого
параграфа статьи 1 Протокола №1.
56. В связи с отсутствием
оправдания такого вмешательства (см. § 53 выше), Суд делает вывод, что имело
место нарушение статьи 1 Протокола №1 к Конвенции.
III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ
И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА №1 В ОТНОШЕНИИ НАДЗОРНОГО ПЕРЕСМОТРА ПО ДЕЛУ ЗАЯВИТЕЛЯ
57. Заявитель также жаловался, что
отмена окончательного решения, вынесенного в пользу заявителя, Президиумом
Астраханского областного суда от 27 декабря 2000 г., нарушала его право на
справедливое судебное разбирательство, гарантированное частью 1 статьи 6
Конвенции и его право на беспрепятственное пользование его имуществом,
гарантированное статьей 1 Протокола №1 к Конвенции.
А. Аргументы сторон
58. Правительство утверждало, что
решение было отменено Президиумом Астраханского областного суда в пользу
заявителя. Правительство утверждало, что решение от 14 декабря 1999 г. было
отменено с целью исправить судебную ошибку, которая «повлияла на размер
компенсации, присужденной заявителю и, как следствие, нарушило его право на
справедливое судебное разбирательство». В дополнение Правительство
аргументировало, что право заявителя на компенсацию никогда не оспаривалось.
Дело было направлено на новое рассмотрение с целью обеспечить право заявителя на
справедливое судебное разбирательство и право на беспрепятственное пользование
своим имуществом.
59. Правительство также ссылалось на факт, что спор заявителя об увеличении
денежного пособия был частью общей сложной проблемы, вызванной неопределенностью
Закона «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации
вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». Неопределенность должна была быть
устранена обращением в Конституционный суд, который разъяснил дело в
постановлении от 19 июня 2002 г. После этого все подобные споры разрешались в
соответствии с этим постановлением.
60. Заявитель оспаривал утверждение
Правительства об отмене судебных постановлений в его пользу. Он жаловался, что
основной долг и ежемесячные компенсации, подлежащие выплате на основании решения
от 14 декабря 1999 г., устраивали его, но он обжаловал в надзорном порядке
только пени. Он напомнил, что на его надзорную жалобу было вынесено определение
об отказе в истребовании дела до того, как суд удовлетворил надзорную жалобу
органов государственной власти. Он также настаивал, что способ расчетов,
использованный в процессе второго судебного разбирательства, был неверный и
менее выгодный для него, в то время как способ расчетов, использованный до
отмены судебных постановлений, был верным.
В. Оценка Суда
1.
Статья 6 Конвенции
61. Суд, во-первых, отмечает, что
спор, касающийся увеличения размера социальной выплаты заявителю в связи с его
нетрудоспособностью и участием в ликвидации последствий катастрофы на
Чернобыльской АЭС, по существу являлся материальным и бесспорно затрагивал
гражданское право по смыслу части 1 статьи 6 Конвенции (см.
Schuler-Zgraggen v. Switzerland,
решение от 24 июня 1993 г., Series A no. 263, p.17,
§
46; Massa v. Italy,
решение от 24 августа 1993 г., Series A
no. 265-В, p.20, §
26; Submann v. Germany,
решение от 16 сентября 1996 г., Reports
of Judgments and Decisions 1996 – IV, p. 1170,
§
42, Trickovic v. Slovenia,
от 12 июня 2001 г.,
no. 39914/98,
§40).
62.
Суд отмечает, что предмет настоящего дела касается вопроса, соответствует ли
процедура надзора, допускающая отмену окончательного решения, статье 6, а
именно, соблюден ли принцип правовой определенности по фактам настоящего дела.
63.
Суд считает, что это дело подобно
вышеупомянутому делу Ryabykh v. Russia
(no. 52854/99, ECHR 2003 – IX),
где было сказано, в применимой части к
данному делу, следующее:
"51. ... Суд повторяет, что право на справедливое
судебное разбирательство, как оно гарантируется Статьей 6 § 1 Конвенции должно
интерпретироваться в свете преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей
части провозглашает, что принцип верховенства права является частью общего
наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов
верховенства права является принцип правовой определенности, который требует,
среди прочего, что если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их
решения не ставились бы под сомнение...
54. Суд отмечает, что пересмотр решения суда … был осуществлен Председателем
Белгородского областного суда, который не был стороной в процессе … Как и в
ситуации по румынскому праву, проанализированной в деле Brumarescu, реализация
этого полномочия Председателем не подпадала под какие-либо временные
ограничения, так что судебные решения подлежали оспариванию безусловно.
55. Суд повторяет, что Статья 6 § 1 Конвенции закрепляет за каждым право
обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях;
таким образом, она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого
является право на доступ к правосудию, представляющее собой право возбуждать
исковое производство в судах по вопросам гражданско-правового характера. Однако,
такое право было бы иллюзорным, если бы правовая система государства - участника
Европейской Конвенции допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную
силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недействующим в отношении одной
стороны в ущерб ее интересам. Было бы немыслимо, что Статья 6 § 1 Конвенции,
детально описывая процессуальные гарантии сторон - справедливое, публичное и
проводимое в разумный срок разбирательство - не предусматривала бы защиты
процесса исполнения судебных решений; толкование Статьи 6 Конвенции
исключительно в рамках обеспечения лишь права на обращение в суд и порядка
судебного разбирательства вероятней всего привело бы к ситуациям, несовместимым
с принципом верховенства права, который государства - участники Европейской
Конвенции обязались соблюдать, подписав Конвенцию. Исполнение судебного решения,
принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая
"судебного разбирательства" по смыслу Статьи 6 Конвенции (см. Hornsby v.
Greece, решение от 19.03.1997 г., Reports of Judgments and
Decisions 1997-II, стр.510, § 40).
56. Суд полагает, что право стороны в судебном процессе на правосудие будет в
равной степени иллюзорным, если правовая система договаривающегося государства
позволяет отменить вступившее в силу и обязательное для исполнения решение суда
более высоким судом по протесту, сделанному должностным лицом».
64.
Более того, Суд в этом отношении установил в своем вышеупомянутом постановлении
Sovtransavto Holding v. Ukraine, § 77:
"...юридические системы, характеризуемые процедурой протеста, и, следовательно,
риском отмены вступивших в силу решений судов неоднократно, как произошло в
данном деле, как таковые несовместимы с принципом правовой определенности,
которая является одним из фундаментальных аспектов верховенства права по смыслу
Статьи 6 § 1 Конвенции, в свете дела Brumarescu ..."
65. По данному делу Суд отмечает, что
в неустановленную дату в 2000 г. председатель Астраханского областного суда
принес протест на постановления от 3 ноября и 14 декабря 1999 г., вынесенные в
пользу заявителя, которые стали окончательными и обязательными, и в отношении
которых было возбуждено исполнительное производство. 27 декабря 2000 г.
Президиум Астраханского областного суда отменил решение от 3 ноября 1999 г. и
определение от 14 декабря 1999 г. как ошибочные и направил дело на новое
рассмотрение в первую инстанцию.
66. Суд не видит причин, чтобы
отклоняться от своих вышеуказанных постановлений, и считает, что имело место
нарушения части 1 статьи 6 в отношении отмены окончательного и обязательного
решения, принятом по делу заявителя.
2.
Статья 1 Протокола №1 к Конвенции
67. Суд, во-первых, повторяет, что
Конвенция, как таковая, не гарантирует право на пенсию по старости или
какую-либо социальную выплату в конкретном размере (см., например, Aunola v.
Finland (реш.), № 30517/96, 15 марта 2001). Тем не менее, "требование
искового заявления", даже относительно пенсии или социальной выплаты, может
составлять "собственность" по смыслу Статьи 1 Протокола № 1, если в достаточной
мере установлено, что оно может быть исполнено (см. Stran Greek Refineries v.
Greece, постановление от 9 декабря 1994, Серии A № 301, § 59).
68. Решение Лиманского районного суда
от 3 ноября 1999 г., оставленного без изменения 14 декабря 1999 г. Астраханским
областным судом, предусматривало, что заявителю будет выплачена ежемесячная
компенсация в размере 5 045 руб. 73 коп. и задолженность в размере 108 829 руб.
07 копеек. Данное решение стало окончательным после того, как оно вступило в
силу после кассации.
69. Суд считает, что в результате
постановления Президиума Астраханского областного суда от 27 декабря 2000г. и
последующее судебное разбирательство, в результате которого изначально
присужденные суммы заявителю были уменьшены, составило нарушение право заявителя
на уважение его собственности, гарантированное Статьей 1 Протокола № 1 (см.
Brumarescu
v. Romania [GC], № 28342/95, § 77, ECHR 1999-VII и
Pravednaya v. Russia, №
69529/01, §§ 38-39, 18 ноября 2004).
70. Пока Суд соглашается, что эта мера
была законной и преследовала общественный интерес (такой, как например,
упорядочивание Чернобыльских выплат органами социальной защиты населения), ее
соответствие с требованием пропорциональности сомнительно.
71. В частности, пока это истина, что
перерасчет кому-либо социальной выплаты и уменьшение ее размера не является, как
таковой, нарушением Статьи 1 Протокола № 1 (Skorkiewicz v Poland (реш.),
№ 39860/98, 1 июня 1998), однако, перерасчет сумм задним числом с учетом того,
что присужденные судом суммы уже были выплачены (или задержаны), впоследствии
уменьшены, налагает индивидуальное и чрезмерное бремя на заявителя и, таким
образом, несовместим со Статьей 1 Протокола № 1. В этом отношении, Суд
напоминает вышеупомянутое постановление
Pravednaya, где, что касается
отчасти аналогичного набора фактов, было сказано:
"40. ... "Общественный интерес" может включать эффективную и гармоничную
Государственную пенсионную систему, для которой Государство может установить
свое законодательство.
41. Тем не менее, возможный интерес в однообразном применении
Государством Закона о Пенсиях, не должен приводить к перерасчету задним числом,
уже сделанного судебным решением. Суд считает, что лишая заявителя права
получать прибыль из суммы пенсии, обеспеченной вступившим в силу решением суда,
Государство нарушило справедливый баланс интересов (см., mutatis mutandis
Pressos Compania Naviera S.A. and Others v. Belgium, постановление от 20
ноября 1995, Серия А № 332, § 43)."
72. Суд не находит каких -
либо причин отклоняться от своих выводов в вышеупомянутых постановлениях, и
считает, что в данном деле также было нарушение Статьи 1 Протокола № 1.
IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ, ЧТО КАСАЕТСЯ ДЛИТЕЛЬНОСТИ
СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
73. Заявитель далее жаловался, что
общая длительность гражданского судебного разбирательства в его деле превысила
разумный срок в нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции.
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и
обязанностях … имеет право на разбирательство дела в разумный срок … судом..."
А. Доводы сторон
74. Правительство заявляло, что общий
период судебного разбирательства не был чрезвычайно длительным, учитывая
сложность дела. В поддержку своего заявления, Правительство сослалось на процесс
рассмотрения дела в Конституционном суде, мнение которого необходимо было
получить, чтобы разрешить проблему неопределенности толкования законодательства
применимого в споре. Правительство не подтвердило ни одного периода бездействия
органов власти по делу заявителя. Оно утверждало, что 22 ноября 2002 г. по
ходатайству заявителя производство по делу было приостановлено до вынесения
постановления Конституционным судом по его делу. После 19 июня 2002 г., когда
постановление было вынесено, производство по делу возобновилось. До 2 сентября
2002 г. не было назначено ни одного судебного заседания, поскольку заявитель
информировал суд об отсутствии его юриста. После этого судебные заседания
назначались без чрезмерных интервалов, и дело было окончательно рассмотрено 29
апреля 2003 г. Правительство также заявляло, что заявитель содействовал
затягиванию разбирательства посредством изменения своих требований и подачи
встречных исков, «которые противоречат законодательству».
75. Заявитель настаивал, что судебное
разбирательство не было достаточно быстрым. Он оспаривал утверждение, что он
постоянно изменял свои требования, и объяснил, что он подкорректировал расчеты,
чтобы добавить накопленные во время судебного разбирательства задолженности. Он
также заявлял, что ссылка Правительства на сложность дела не была обоснованной.
В. Оценка Суда
76. Учитывая выводы, указанные в §§54
и 56 выше, Суд не считает необходимым рассматривать отдельно жалобу на
длительность судебного разбирательства.
V.
ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
39. Статья
41 Конвенции устанавливает:
“Если Суд объявляет, что имело
место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой
Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает
справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
А. Убытки
78. Заявитель требовал 732 697 руб. 03
коп. в качестве основного долга (сумма, недоплаченные в период с 1 августа 1966
г. по 1 февраля 2004 г.), 25 605 руб. 37 коп. в качестве недоплаченной суммы в
отношении ежемесячных выплат, начиная с 1 февраля 2004 г., 3 736 931 руб. 57
коп. в качестве пени и 2 000 000 в качестве компенсации морального вреда.
79. Правительство посчитало данные
требования чрезмерными, необоснованными и неподтвержденными.
80. Суд не видит связи между
признанными нарушениями и чрезмерной суммой в качестве возмещения убытков.
Однако, в отношении нарушения статьи 1 Протокола №1 процедурой в надзорной
инстанции по делу заявителя, Суд считает, что достаточно присудить заявителю 853
евро, сумму, которую он должен был получить по решению от 3 марта 2003 г.,
оставленного без изменения 29 апреля 2003 г., плюс налог, которым облагается
данная сумма.
81. Что касается морального вреда, Суд
признает, что заявителю был причинен некоторый моральный ущерб в результате
выявленных нарушений, который не может быть установлен путем простого признания
Судом факта нарушения. Однако требуемая сумма представляется чрезмерной.
82. Производя оценку на справедливой
основе, как требует статья 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю 1 500 евро в
качестве компенсации морального вреда, плюс налог, которым облагается данная
сумма.
B.
Судебные издержки и расходы
83. Заявитель потребовал 1 339 руб. 50
коп. за почтовые расходы, 541 руб. 18 коп. за копировальные услуги, 500 руб. за
расходы на правовую помощь и 2 000 руб. за услуги перевода.
84. Правительство не представило
никаких комментариев по требованиям заявителя.
85. В соответствии с практикой Суда
заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в том случае,
если он докажет, что он эти расходы были необходимыми и обоснованными. Учитывая
информацию, которая у Суда имелась и вышеуказанный критерий, Суд признает, что
достаточно присудить заявителю 50 евро в качестве возмещения судебных расходов и
издержек, плюс налог, которым облагается данная сумма.
С. Выплата процентов
86. Суд считает, что процентная ставка равна процентной ставке
Европейского центрального банка плюс три процента.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Отклонил запрос Правительства о прекращении производства по
делу в соответствии со статьей 37 Конвенции;
2. Постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и
статьи 1 Протокола №1 к Конвенции в части задержки исполнения окончательного
решения, вынесенного судом в пользу заявителя;
3. Постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и
статьи 1 Протокола №1 к Конвенции в части рассмотрения в надзорном порядке
окончательного решения, вынесенного судом в пользу заявителя;
4. Постановил, что нет потребности рассматривать жалобу на
нарушение статьи 6 Конвенции весь период длительности рассмотрения дела;
5.
Постановил
(а)
что государство-ответчик должно в трехмесячный срок с даты, когда решение станет
окончательным в соответствии с §2 статьей 44 Конвенции
выплатить заявителю следующие суммы, которые должны быть переведены в российские
рубли по курсу на день выплаты:
(i)
853 (восемьсот пятьдесят три евро) в счет
возмещения материального ущерба;
(ii)
1 500 (одна тысяча пятьсот евро) в счет компенсации морального вреда,
(iii)
50 евро (пятьдесят евро) в счет компенсации судебных расходов и издержек
(iv)
все налоги, которыми облагается данная сумма.
(b)
что процентная ставка равна процентной ставке Европейского центрального банка
плюс три процента, если требуемая сумма не будет выплачена в трехмесячный срок.
6. Отклонил
оставшуюся часть жалобы заявителя о справедливом возмещении.
Совершено на английском языке и оглашено во Дворце прав человека в Страсбурге 6
октября 2005 г. в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Правил Суда.
Santiago
Quesada
Christos
Rozakis
Секретарь Президент
