Предлагаемый вниманию читателей обзор посвящен вопросам рассмотрения Европейским Судом по правам человека жалоб, поступающих из Российской Федерации, а так же государственных и общественных инициатив, направленных на имплементацию решений, принятых Судом. Обзор подготовлен в рамках проекта "Развитие многофункционального аналитического центра по проблемам демократии и прав человека", осуществляемого Центром "Демос" и его партнерами.
Европейский Суд - механизм защиты прав и свобод человека, созданный на основе Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция). Частные лица и организации могут обращаться в этот орган с жалобами на нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией.
Рассматривая эти обращения, Европейский Суд по правам человека выносит решения, в которых определяется приемлемость жалобы, и постановления, в которых жалоба разрешается по существу, то есть признается или не признается нарушение прав человека. Постановления Европейского Суда по конкретным делам носят обязательный характер и должны исполняться государствами. При рассмотрении конкретных жалоб Суд оценивает не только фактические обстоятельства конкретного дела, но и анализирует особенности законодательства и правоприменительной практики конкретной страны, ставшие причиной нарушения прав и свобод человека. По этой причине постановления Суда имеют большое значение для совершенствования национальных правовых систем.
Ознакомиться с детальной информацией о деятельности Европейского Суда можно на
Интернет странице Суда. Текст Конвенции и краткая информация о работе Суда на русском языке доступна на странице http://www.echr.ru/.
Авторы: Воскобитова Мария, Ольга Шепелева.
***
Темы выпуска:
Общий обзор постановлений и решений Суда за январь 2007 г.
Тhe Russian Conservative Party of Entrepreneurs and Others v. Russia (Российская консервативная партия предпринимателей против России): защита избирательных прав во время выборов в Государственную Думу в 1999 г.
Kuznetsov and Others v. Russia (Кузнецов и другие против России): о нарушении прав Челябинской общины Свидетелей Иеговы на свободу совести
Chitayev and Chitayev v. Russia (Читаев и Читаев против России): применение пыток в Чечне
* * *
Общие сведения о постановлениях и решениях Суда за январь 2007 г.
В январе 2007 г. Суд вынес 12 постановлений по существу и 10 решений о приемлемости жалоб в отношении России.
Из 10 жалоб две были объявлены неприемлемыми, шесть жалоб - вычеркнуты из списка дел, рассматриваемых Судом. Приемлемой была признана одна жалоба. По еще одной жалобе Суд принял так называемое решение частичной неприемлемости, т.е. отклонил часть претензий заявителя как очевидно неприемлемые, а по поводу остальных решил запросить комментариев у государства-ответчика.
Неприемлемыми были объявлены жалобы
Blokhin v. Russia (Блохин против России) и Fedosov v. Russia (Федосов против России). Блохин жаловался на то, что один из московских судов, в котором рассматривался его иск против московских городских властей, не уведомил его о принятом по его делу решении. Рассматривая данную жалобу, Европейский Суд установил, что национальный судебный орган направил письмо с копией решения заявителю, однако почтовые службы не доставили его своевременно. Вместе с тем, запоздалое уведомление, в конечном счете, не помешало заявителю обжаловать это решение. На этом основании Европейский Суд пришел к выводу, что права заявителя на справедливое судебное разбирательство не были нарушены. Федосов направил в Европейский Суд жалобы, касающиеся различных нарушений, допущенных при расследовании и рассмотрении выдвинутого против него обвинения в ограблении. В частности, он жаловался на необоснованное и чрезмерно длительное содержание под стражей, а та!
кже на рассмотрение его дела народными заседателями, назначенными в нарушение требований российского законодательства. Европейский Суд установил, что в отношении части своих жалоб заявитель пропустил шестимесячный срок для обращения в Суд, а в отношении другой части жалоб не прибег к внутренним средствам защиты. Таким образом, все претензии Федосова, кроме жалобы на незаконно назначенных народных заседателей, были признаны неприемлемыми по формальным основаниям. Суд также установил, что Президиум Верховного Суда РФ отменил приговор в отношении заявителя на основании того, что он был вынесен незаконным составом суда. Дело было рассмотрено вторично и заявителю снизили срок наказания. Исходя из этого, Европейский Суд признал, что российские власти предприняли необходимые меры для восстановления нарушенных прав заявителя. Следовательно, заявитель утратил статус жертвы и его жалоба не может быть рассмотрена Судом.
Из списка дел, рассматриваемых Судом, были вычеркнуты жалобы
Sysoev v. Russia (Сысоев против России), Tyurin v. Russia (Тюрин против России), Yakovleva v. Russia (Яковлева против России), Krutov v. Russia (Крутов против России), Budynchuk v. Russia (Будынчук против России) и Kristman v. Russia (Кристман против России). Жалобы Тюрина и Кристмана, касавшиеся неисполнения решений российских судов, были вычеркнуты из списка, поскольку заявители достигли мирного соглашения с государством-ответчиком. Сысоев и Будынчук не отвечали на запросы Европейского Суда, в связи с чем Суд пришел к выводу, что они утеряли интерес к рассмотрению своих жалоб. Аналогичное решение было вынесено по жалобе Крутова, который обратился в Суд в период отбывания наказания, однако по окончанию срока лишения свободы не сообщил Суду места своего жительства и не назначил представителя, с которым Суд мог бы вести переписку.
Определенный интерес представляет ситуация с вычеркиванием из списка жалобы Яковлевой. Яковлева - жительница города Нововоронеж, из которого в Европейский Суд идет поток жалоб на неисполнение решений местных судов о выплате пенсий, детских пособий и других социальных выплат. Г-жа Яковлева по ошибке направила в Суд две жалобы на невыполнение судебного решения против местного органа социального страхования. Обнаружив эту ошибку, она попросила одну из жалоб не рассматривать. Суд удовлетворил ее просьбу.
Частично неприемлемой была признана жалоба
Mastepan v. Russia (Мастепан против России). Заявитель жаловался на незаконный обыск в его доме, на изъятие принадлежащих ему вещей и на незаконное задержание. Суд отклонил как необоснованные все претензии заявителя, кроме жалобы на то, что обыск, проведенный в нарушение закона, нарушил неприкосновенность его жилища. Эта часть жалобы будет направлена государству-ответчику. После получения от него комментариев, Суд рассмотрит вопрос о приемлемости этой жалобы.
В январе также было принято решение о приемлемости жалобы
Musayeva v. Russia (Мусаева против России), касающейся исчезновения в Чечне.
Из 12 постановлений по существу, вынесенных Судом в январе 2007 г. в 11 случаях Суд констатировал наличие тех или иных нарушений Конвенции. В одном случае - по жалобе
SWIG v. Russia (СВИГ против России) - Суд принял решение о вычеркивании жалобы из списка рассматриваемых дел. Это решение было вызвано тем, что после признания жалобы приемлемой заявитель перестал поддерживать переписку с Судом.
Особого внимания заслуживают постановления по жалобам
Тhe Russian Conservative Party of Entrepreneurs and Others v. Russia (Консервативная партия предпринимателей против России), Kuznetsov and Others v. Russia (Кузнецов и другие против России) и Chitayev and Chitayev v. Russi (Читаев и Читаев против России). Эти жалобы поднимают вопросы реализации избирательных прав, свободы совести и защиты от пыток. Постановления Суда по этим делам будут рассмотрены подробнее.
Прочие дела, рассмотренные по существу в январе 2007 г., касаются типичных проблем, ранее неоднократно разбиравшихся Европейским Судом: отмены судебных решений по гражданским делам, чрезмерной длительности рассмотрения гражданских исков и неисполнения решений национальных судов. Так, в деле
Shneyderman v. Russia (Шнейдерман против России) Суд признал длительность судебного разбирательства чрезмерной и констатировал отсутствие эффективных средств защиты от судебной волокиты. В постановлении
Klimenko v. Russia (Клименко против России) в очередной раз было установлено, что пересмотр в порядке надзора вступившего в законную силу судебного решения нарушает принцип правовой определенности, который является неотъемлемой частью права на справедливое судебное разбирательство. В постановлениях
Belyayev v. Russia (Беляев против России), Makarov v. Russia (Макаров против России), Denisov v. Russia (Денисов против России) было признано, что неис!
полнение решений национальных судов по гражданским делам нарушает право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 (1) Конвенции, и право собственности, гарантированное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Аналогичные нарушения Суд нашел в деле
Makarov v. Russia (Макаров против России). В резолютивной части постановления по делу Макарова Суд также обязал государство-ответчика исполнить вынесенное национальным судом решение о выделении заявителю квартиры.
Среди постановлений по типичным делам особняком стоят постановления
Bulgakova v. Russia (Булгакова против России), Kot v. Russia (Кот против России) и Sitkov v. Russia (Ситков против России).
В деле
Bulgakova v. Russia (Булгакова против России) заявительница жаловалась на нарушение права на справедливое судебное разбирательство. Она обратилась в суд с иском об определении коэффициента для исчисления пенсии. После того, как суд рассмотрел иск заявительницы и вынес решение, была принята инструкция о порядке определения коэффициента. Судебное решение по иску заявительницы было пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам. В качестве вновь открывшегося обстоятельства было указано принятие инструкции о порядке определения коэффициента. Европейский Суд счел, что пересмотр дела заявительницы по таким основаниям нарушает принцип стабильности судебных решений и имущественные права заявительницы.
Заявитель по делу
Kot v. Russia (Кот против России) получал компенсационные выплаты как ликвидатор аварии на Чернобыльской АС. Он обратился в суд с требованием об индексации выплат. Суд первой инстанции трижды выносил решение в пользу заявителя. Последнее решение суд не было обжаловано в кассационном порядке и вступило в законную силу. Позже это решение было отменено в надзорном порядке. Рассматривая это дело Европейский Суд еще раз подчеркнул, что назначение надзорного порядка рассмотрения дел - исправление судебных ошибок и существенных нарушений. Правовая позиция суда, отличная от позиции вышестоящих судов, сама по себе не может быть поводом к возбуждению надзорного производства.
В деле
Sitkov v. Russia (Ситков против России) заявитель выиграл иск против страховой компании, которая не выплатила страховку за сгоревший дом. Судебное решение вступило в законную силу, однако в течение долго времени не исполнялось судебными приставами. Заявитель подал жалобу на бездействие судебных приставов и выиграл дело, но решение в его пользу позднее было отменено в надзорном порядке на том основании, что судом первой инстанции не была установлена причинно-следственная связь между действиями приставов и причиненным ущербом. Европейский Суд счел, что пересмотр в надзорном порядке нарушило правовую определенность судебных решений, а также имущественные права заявителя.
Вернуться к оглавлению
Тhe Russian Conservative Party of Entrepreneurs and Others v. Russia (Российская консервативная партия предпринимателей против России): вопросы реализации избирательных прав во время выборов в Государственную Думу в 1999 г.
Постановление по жалобе Российской консервативной партии предпринимателей (далее Партия), одного из ее учредителей и членов А.А. Жукова и сторонника этой партии В.С. Васильева было вынесено 11 января 2007 г. Основанием для подачи жалобы послужили следующие обстоятельства.
24 сентября 1999 г. Партия представила список из 151 кандидата для выборов в Государственную Думу. 15 октября 1999 г. Центральная избирательная комиссия РФ (ЦИК) подтвердила получение списка кандидатов Партии. Партия оплатила избирательный взнос.
3 ноября 1999 г. ЦИК отказалась зарегистрировать список кандидатов Партии со ссылкой на избирательный закон. ЦИК указала, что 17 кандидатов представили неточную информацию о своих доходах и собственности и были вычеркнуты из списка кандидатов. Один из вычеркнутых был вторым кандидатом партийного списка, что стало основанием для отказа в регистрации всего партийного списка.
Партия обратилась в суд с жалобой на отказ. 10 ноября 1999 г. Верховный Суд РФ (ВС РФ), рассматривая жалобу в качестве суда первой инстанции, согласился с решением ЦИК об исключении кандидатов из списка, но признал незаконным отказ в регистрации всего списка. ВС интерпретировал термин "выбыл", указанный в ст. 51(11) Федерального Закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", как добровольный отказ от участия в выборах. ВС счел, что нельзя применять положение о снятии партийного списка, если кандидат был исключен из списка ЦИК, а не покинул его добровольно.
ЦИК обжаловала решение ВС, Партия представила свои возражения на жалобу ЦИК. 22 ноября 1999 г. ВС РФ в кассационном порядке оставил в свое решение по существу в силе. В тот же день ЦИК зарегистрировала Партию.
26 ноября 1999 г. заместитель Генерального Прокурора РФ подал надзорное представление в Президиум ВС РФ. Заместитель Генерального Прокурора оспаривал данное ВС РФ толкование термина "выбыл", указывая, что этот термин можно применить как к добровольному уходу кандидата, так и к решению ЦИК об исключении кандидата.
8 декабря 1999 г. Президиум ВС РФ рассмотрел надзорное представление и отменил решение от 22 ноября 1999 г. В своем постановлении Президиум согласился с позицией заместителя Генерального Прокурора и признал законным отказ ЦИК зарегистрировать Партию.
9 декабря ЦИК отменила предыдущие решения о регистрации и исключила Партию из избирательных бюллетеней. 18 декабря ВС РФ отклонил надзорную жалобу Партии. 19 декабря 1999 г. состоялись выборы в Государственную Думу, в котором Партия не смогла принять участие.
25 апреля 2000 г. Конституционный Суд РФ (КС РФ) по жалобе ряда заявителей признал неконституционным положение статьи 51 (11) Федерального закона от 20 декабря 2002 года N 175-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", который предусматривал отказ в регистрации, если выбывал кто-то из трех первых кандидатов партийного списка. КС РФ подчеркнул, что право быть избранным является индивидуальным, а не коллективным, поэтому указанная норма противоречит реализации конституционных прав других кандидатов, а также избирателей, и нарушает равенство кандидатов, поскольку применимо только к первым трем кандидатам, а не ко всему списку. Такое ограничение не могло быть оправдано особой ролью трех первых кандидатов и не преследовало каких-либо правомерных целей, указанных в Конституции РФ. Более того, выбывание одного из трех кандидатов имеет непропорциональный эффект на деятельность избирательного объединения, хотя вины остальных членов нет, !
а в представительном органе оказываются представлены не все политические силы. Аналогичная жалоба Партии-заявителя от 4 мая 2000 г. была отклонена КС РФ, поскольку решение по этому вопросу уже было вынесено.
30 июля 2000 г. Партия обратилась в ЦИК с требованием о возврате депозита. В письме от 24 августа 2000 г. ЦИК сообщила, что депозит был перечислен в бюджет и не может быть возвращен.
В 2001 г. Партия-заявитель обратилась в ВС РФ с заявлением о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам. В качестве такого обстоятельства Партия указала постановление КС РФ от 25 апреля 2000 г. Президиум ВС РФ 7 февраля 2001 г. отказал в принятии заявления, указав, что в соответствии с российским законодательством Постановление КС РФ не может рассматриваться в качестве нового обстоятельства.
26 апреля 2001 г. Партия обратилась с иском к ЦИК о возврате денежных средств. 6 сентября 2001 г. Басманный суд г. Москвы отказал Партии в иске. Суд указал, что истец не был зарегистрирован на выборах, и поэтому не имеет права на возвращение депозита. Требование о возврате на самом деле было требованием о пересмотре выборов, что запрещено на основании Постановления КС РФ. 10 июня 2002 г. ВС РФ оставил решение Басманного суда в силе.
В своей жалобе в Европейский Суд Партия и два других заявителя утверждали, что было нарушено их право на свободу выборов, гарантированное статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции. Заявители утверждали, что основанием для отказа в регистрации была информация, которая предоставлялась отдельными кандидатами, а ответственность была возложена на партию в целом, и эта норма позднее была признана неконституционной. Однако Партия и Жуков были лишены возможности баллотироваться в Государственную Думу. Государство-ответчик указывало, что КС РФ отменил спорную норма, а отказ в регистрации партийного списка был основан не только на ней, но и на ст. 92(2) Закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации".
Рассматривая этот вопрос, Суд сослался на свою практику, указав, что статья 3 Протокола N 1 действительно гарантирует право избирать и избираться в органы представительной власти. Однако государства имеют большую свободу усмотрения в установлении условий для реализации этого права, хотя такие условия не должны отражаться на существе и эффективности реализуемых прав, должны преследовать правомерные цели, и соответствовать принципу пропорциональности, а также не должны создавать условия для принятия произвольных решений.
Суд указал, что требования российского закона указывать сведения о финансовом положении кандидатов преследовали правомерную цель, как и положение об отказе в регистрации кандидата, не предоставивших достоверной информации о своих доходах и собственности. Однако исключение других кандидатов партийного списка и снятие партии с выборов в том случае, если они не сделали ничего противозаконного, является непропорциональным. Более того, КС РФ признал, что снятие кандидатов с выборов без их вины является неконституционным. Суд также обратил внимание на процедуру снятия партийного списка с выборов. Суд отметил, что сначала Верховный Суд принимал решения в пользу заявителей, и только при пересмотре в надзорном порядке признал правомерность решения ЦИК об отказе в регистрации. Причем основанием для пересмотра была позиция Генерального Прокурора, отличная от правовых позиций ВС. С точки зрения Европейского Суда, существование двух противоположных правовых позиций само по себе не может!
быть основанием для отмены вступившего в силу судебного решения. Исходя из этого, Суд признал нарушение статьи 3 Протокола N 1 в отношении Партии предпринимателей и г-на Жукова, выдвинутого ею на выборы.
Суд не признал, что права третьего заявителя избирать были нарушены. С точки зрения Суда он был лишен не права голосовать вообще, а возможности проголосовать за определенную партию. Однако право избирать не может интерпретироваться так широко, чтобы включать в себя возможность каждого голосовать за любое лицо, за которого он в принципе хотел бы проголосовать. На этом основании Суд установил отсутствие нарушения статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции в отношении г-на Васильева. Сторонника Партии предпринимателей.
Заявители также жаловались в Европейский Суд, что в нарушение статьи 13 Конвенции у них не было возможности эффективно защищать свои права. Суд согласился с этим, поскольку они были лишены права участвовать в выборах после пересмотра решения в их пользу в порядке надзора, а в силу постановления КС РФ, норма, на которой было основано решение Президиума ВС РФ, была признана неконституционной. Суд признал нарушение статьи 13 Конвенции в отношении самой Партии и в отношении г-на Жукова.
Партия также обжаловала нарушение ее имущественных прав, поскольку, несмотря на отказ в регистрации, ей не был возвращен предвыборный взнос. Государство-ответчик возражало, что взнос не был возвращен, поскольку не было юридических оснований для его возврата. Суд сослался на свою практику, согласно которой возврат выборного депозита находится в сфере усмотрения государств. Однако Суд отметил, что такая позиция была сформирована при рассмотрении дел, в которых партии принимали участие в выборах. К тому же вопрос о возврате депозита рассматривался в контексте реализации права на участие в выборах. В данном же деле партия не принимала участия в выборах, а отказ возвратить депозит рассматривается как вопрос о защите имущества. Суд отметил, что национальные инстанции основывали свой отказ возвратить депозит на статье закона, которая была признана неконституционной. На этом основании Суд признал нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которое гарантирует право собственности.!
Партии была назначена компенсация материального вреда в размере 2315520 рублей.
Вернуться к оглавлению
Kuznetsov and Others v. Russia (Кузнецов и другие против России): о нарушении прав Челябинской общины Свидетелей Иеговы на свободу совести
Постановление по жалобе Кузнецов и другие против России было принято 11 января 2007 г. Данную жалобу направили в Страсбург члены Челябинской общины Свидетелей Иеговы (далее Община) и представитель Административного Центра Свидетелей Иеговы в России. Основанием для подачи жалобы послужили следующие обстоятельства.
В 1997-2001 гг. Община подала более 12 заявлений о регистрации в качестве религиозной организации. Все заявки были отклонены на основании формальных недочетов в документах.
Заявители обжаловали отказы в суд. 24 июля 2002 г. Центральный районный суд г. Челябинска признал последний отказ в регистрации (от 24 сентября 2001 г.) незаконным. 28 октября 2002 г. Челябинский областной суд оставил решение суда первой инстанции в силе и обязал зарегистрировать Общину. 31 марта 2003 г. Община была зарегистрирована.
Еще до регистрации Общины Председатель Комиссии по правам человека Челябинской области г-жа Горина несколько раз предпринимала попытки инициировать уголовное преследование против членов Общины на том основании, что они "вовлекают" несовершеннолетних в свою "секту".
25 мая 1999 г. старший следователь городской прокуратуры отказал в возбуждении уголовного дела, поскольку не было оснований для преследования членов Общины. После вмешательства Гориной была проведена дополнительная проверка, но 3 марта 2000 г. заместитель городского прокурора вновь отказал в возбуждении уголовного дела, поскольку не было найдено признаков совершения уголовного преступления.
6 февраля 1999 г. Административный Центр Свидетелей Иеговы заключил договор аренды аудитории в одном из колледжей Челябинска во вторник с 7 утра до 9 вечера и с 10 утра до 4 вечера, когда в училище не было занятий. Договор должен вступал в силу с 7 февраля 1999 г. и действовал год. Договор подлежал автоматическому продлению, если стороны не высказали желания прекратить его. Стороны должны были сообщить о своем желании прекратить договор за два месяца до истечения предыдущего срока продления договора, но не могли его расторгнуть во время действия продленного договора.
31 марта 2000 г. региональными властями был издан запрет на сдачу в аренду учебными учреждениями своих помещений религиозным организациям.
12 апреля 2000 г. Горина вместе с высокопоставленным милицейским офицером пришла в училище и попыталась принудить его расторгнуть договор, ей было отказано. Она задала ряд вопросов о содержании договора и попросила снять его копию. Информация о договоре была предоставлена.
16 апреля 2000 г. в воскресенье проводились очередные мероприятия Свидетелей Иеговы, вторая из назначенных встреч в этот день была посвящена слабослышащим людям, которые пришли с помощью сурдопереводчика послушать лекцию о Библии. На встрече могли присутствовать все желающие. Во время проведения встречи Горина пришла вместе с ребенком на эту встречу, позже к ней присоединилось несколько милиционеров. Горина и сотрудники милиции вошли в аудиторию, и сотрудники милиции попросили ведущего прервать встречу, и попросили у него его документы. Встреча, таким образом, была прервана.
17 апреля 2000 г. руководство училища отказало Общине в продлении договора аренды с 1 мая 2000 г.
Заявители обратились в прокуратуру с жалобой на Горину. Сотрудники милиции, которые приходили с ней, показали, что они проверяли жалобу 15-летней девушки о вовлечении ее в "секту" Свидетелей Иеговы. Горина заявила, что сотрудники милиции решили пресечь мероприятие, которое проводилось неизвестной организацией на языке жестов. Сотрудники милиции подтвердили, что они прервали мероприятие до тех пор, пока им не будут предоставлены документы. Горина и сотрудники милиции утверждали, что Община не имела права проводить мероприятия, поскольку она не была зарегистрирована как религиозная организация. В возбуждении уголовного дела в отношении Гориной было отказано.
11 июля 2000 г. заявители подали жалобу на незаконные действия Гориной в суд. 13 ноября 2000 г. изменили свои требования и расширили список ответчиков, включив в него сотрудников милиции. Они утверждали, что нарушается их право на свободу вероисповедания. 25 января 2001 г. районный суд вынес решение, которым отклонил жалобу заявителей, поскольку Горина и сотрудники милиции действительно пришли на религиозную встречу с целью установления факта проведения этой встречи, но заявители не доказали, что встреча были прервана раньше времени.
Заявители обжаловали это решение. Среди оснований для его отмены они указали, суд отклонил показания 15 свидетелей, сославшись на существование у них интереса, но уточнив, в чем он заключался. Однако Челябинский областной суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.
Заявители также пожаловались на действия Гориной Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации г-ну Миронову. 1 декабря 2000 г. Миронов направил письмо Генеральному Прокурору, в котором настойчиво возражал против использования терминов "секта" и "тоталитарная секта".
В жалобе в Европейский Суд заявители указывали на нарушение их прав, гарантированных статьями 8 (уважение частной жизни), 9 (свобода совести), 10 (свобода слова) и 11 (свобода собраний) Конвенции, так как они были вправе проводить религиозные встречи без вмешательства властей. Государство-ответчик утверждало, что заявители прервали свою встречу по собственной воле.
Рассмотрев обстоятельства дела, Суд признал, что вмешательство в права заявителей на свободу совести имело место, и счел необходимым изучить вопрос о законности такого вмешательства. Суд пришел к выводу, что Горина и сотрудники милиции претендовали на то, что они действовали в официальном качестве, но при этом государство-ответчик не предоставило никаких документов, которые подтверждали бы полномочия Гориной осуществлять такие действия. Суд также счел, что заявители были вправе проводить встречу в указанном помещении, так как они заключили договор аренды и, этот договор действовал 14 месяцев до последней встречи. Таким образом, Суд признал, что вмешательство в свободу совести не имело законного основания, и констатировал нарушение статьи 9 Конвенции. Суд счел, что в данном случае нарушение статей 8, 10 и 11 Конвенции рассматривать не имеет смысла.
Заявители также обжаловали нарушение их права справедливое судебное разбирательство при рассмотрении жалобы на действия Гориной. Государство-ответчик возражало против этого. Суд счел, что нарушение было, поскольку национальные суды установили, что официальные лица действительно пришли на религиозную встречу, и она после этого была прекращена, но при этом не нашли причинно-следственной связи между этими событиями. При этом судебные органы указали, что заявители не доказали наличие причинно-следственной связи, хотя сами отказались учитывать показания свидетелей, на которых указывали заявители. На этом основании Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции.
Суд назначил заявителям компенсацию морального вреда в размере 30 000 евро.
Вернуться к оглавлению
Chitayev and Chitayev v. Russia (Читаев и Читаев против России): применение пыток в Чечне
Постановление по данному делу было вынесено 18 января 2007 г. Заявителями по данной жалобе являются братья Арби Читаев и Адам Читаев.
12 апреля 2000 г., около 8 или 9 часов утра, несколько сотрудников Ачхой-Мартановского ВОВД пришли домой к заявителям. Заявители вместе со своими семьями находились дома. Сотрудники милиции обыскали дом, но не предъявили никакого ордера для проведения обыска. Они забрали с собой несколько вещей, включая переносной компьютер, беспроводной телефон, документы на технику и личные документы некоторых членов семьи. После этого они попросили заявителей пойти с ними в ВОВД на несколько часов для того, чтобы они помогли им разобраться с бумагами.
Заявители утверждают, что как только они сели в машину, сотрудники милиции сказали им, что они арестованы и стали их избивать. Их привезли в Ачхой-Мартанский ВОВД и поместили в разные камеры.
В 12 часов дня дом заявителей был еще раз обыскан. По утверждениям заявителей, около 30 военнослужащих прибыли на двух автомашинах к их дому и забрали с собой электронное оборудование, найденное в доме, включая принтер, телевизоры и видео оборудование. Никакого официального обоснования проведенному обыску дано не было. Заявители предоставили список из 14 предметов, которые были конфискованы у них дома. Предположительно, в доме у заявителей также были изъяты различные фотографии и видеозаписи, а также дискеты с информацией и ряд других материалов, указывающих на причастность заявителей к незаконным вооруженным формированиям. Однако документов, подтверждающих факт изъятия и приобщения этих предметов к материалам уголовного дела, Европейскому Суду не были представлены.
Вечером того же дня, 12 апреля 2000 г., родственники заявителей пришли в ВОВД для того, чтобы выяснить местонахождение братьев Читаевых. Им было сказано, что братьев попросили помочь с бумагами, и что они скоро вернуться домой.
14 апреля 2000 г., около 2 часов дня, отец заявителей пошел в ВОВД для того, чтобы выяснить, находились ли там его сыновья. Сотрудники милиции сказали ему, что братьев задержали по подозрению в похищениях российских солдат в целях получения выкупа, поскольку в их доме были найдены солдатские накидки. Отец заявителей был также задержан до 19 апреля 2000 г. Его родственникам сказали, что его задержали за нарушение комендантского часа. По словам отца заявителей, ему не было сообщено о причинах его ареста. Соответствующие процессуальные документы при его аресте не оформлялись.
Заявители содержались в Ачхой-Мартановском ВОВД в течение 17 дней, до 28 апреля 2000 г. Во время содержания под стражей их допрашивали о действиях чеченских боевиков и похищениях за выкуп. Заявители утверждали, что в ВОВД их приковывали наручниками к стулу и избивали; применяли к ним электрошок; заставляли их стоять в течение долгого времени в позе, требующей растяжки мышц; выкручивали руки; душили при помощи липкой ленты, целлофановых мешков и противогазов; на них сажали собак и им вырывали плоскогубцами куски кожи.
Несколько раз во время нахождения заявителей в ВОВД, сотрудники милиции заходили в камеру, где они содержались, и избивали всех находившихся в ней людей. Камеры отапливались недостаточно, были темными, и заявители постоянно страдали от холода. В камерах не было туалетов, задержанных выводили в туалет по одному. Их заставляли бежать в туалет, и если они не бежали достаточно быстро, их избивали прикладами и травили собаками. В туалете им не давали достаточно времени. Иногда им вообще не разрешали пойти в туалет, и им приходилось справлять естественные надобности в коридоре на глазах у охранников.
17 апреля 2000 года было возбуждено уголовное дело против заявителей в связи с подозрениями в совершении похищений и в участии в незаконных вооруженных формированиях. 19 апреля 2000 г. прокурор Ачхой-Мартановского района санкционировал арест заявителей. 20 апреля 2000 г. заявителям было предъявлено обвинение. После 25 апреля 2000 г. заявители получили возможность воспользоваться помощью адвоката.
28 апреля 2000 г. заявители и некоторые другие задержанные были выведены из здания ВОВД. Им надели на глаза повязки и усадили в транспортное средство. Охранник сказал им, что они собираются их расстрелять. Вместо этого, заявителей привезли в СИЗО Чернокозово. Заявители утверждали, что всех доставленных в СИЗО избили и что они не проходили медицинского осмотра по прибытии в СИЗО, как требует российское законодательство. Государство-ответчик указало, что после прибытия в Чернокозово, 26 апреля 2000 года, заявители прошли медицинский осмотр. При этом одному из братьев был поставлен диагноз - травма головы. Других повреждений у него обнаружено не было. В дальнейшем он семь раз обращался за медицинской помощью в связи с травмой головы. Ему были выписаны рецепты на медицинские препараты. Другой брат обращался за медицинской помощью пять раз, в связи с гриппом и хроническим гастритом, и ему также были выписаны рецепты на получение препаратов.
Заявители содержались в СИЗО Чернокозово до сентября 2000 г. Они утверждали, что в первое время их допрашивали каждые два дня, и позднее - приблизительно раз в неделю. Их заставляли бежать в комнату для допросов, пригнувшись и заложив руки за голову, в то время как охранники били их в спину. В комнате для допросов находился железный стол и стул, на стене был крюк. Во время проведения допросов не велось никаких протоколов или других официальных записей. Заявители сообщали, что им приказывали сознаться в совершении преступлений. Они утверждали, что к ним применялись следующие формы пыток: битье сапогами, прикладами и молотками (в том числе, по коленным чашечкам); подвешивание на крюк в смирительных рубашках; сдавливание пальцев рук и ног при помощи молотков и косяков дверей; связывание в неудобной позе; удушение при помощи клейкой ленты и целлофановых мешков; подключение электрического тока к пальцам.
Также заявители утверждали, что время от времени охранники выводили их из камер и избивали. Задержанным под угрозой избиений и помещения в карцер не разрешали молиться. Один из братьев был наказан на молитву в камере.
Во время содержания заявителей в Чернокозово только один раз, в мае 2000 г., им разрешили увидеться с адвокатом. Встреча проводилась в присутствии охранников.
Заявители утверждали, что условия их содержания улучшились в июне 2000 г., после смены бригады охранников. Они также полагают, что улучшение условий содержания было вызвано посещением СИЗО представителями Международного Комитета Красного Креста (МККК).
19 сентября 2000 года заявителей доставили из СИЗО в Ачхой-Мартановский ВОВД. Там, в первый раз, их официально проинформировали о том, что им предъявлено обвинение в похищениях и участии в деятельности незаконных вооруженных формирований. 5 октября 2000 г. заявители были освобождены из-под стражи.
6 октября 2000 года родственники заявителей привезли их в больницу Ачхой-Мартана. Их осмотрел терапевт, невропатолог и хирург. Врачи обнаружили у обоих братьев различные заболевания и многочисленные следы травм. Врачи отметили, что, по всей видимости, указанные травмы и заболевания были получены заявителями во время содержания в СИЗО Чернокозово в апреле-октябре 2000 г.
9 октября 2000 г. прокуратура Ачхой-Мартановского района проинформировала одного из братьев о прекращении возбужденного в его отношении уголовного дела года в связи с недоказанностью вины подозреваемого. Государство-ответчик утверждало, что уголовное дело против обоих заявителей было прекращено 20 января 2001 г., а 29 октября 2003 г. данное решение было отменено заместителем прокурора Чечни, и дело было направлено для проведения дальнейшего расследования.
Родственники заявителей обращались в различные органы государственной власти в связи с конфискацией их имущества, арестом и содержанием под стражей заявителей и их отца. После освобождения братьев Читаевых родственники также обращались с жалобами в различные органы власти о том, что по отношению к заявителям во время заключения применялось дурное обращение.
В январе 2002 г. все мужчины семьи Читаевых получили повестку, вызывающую их в Ачхой-Мартановскую районную прокуратуру. Там заявителям предложили написать заявление о том, что они отказывается от всех жалоб на Ачхой-Мартанского ВОВД. В случае отказа им угрожали возобновлением уголовного преследования. Заявители подписали соответствующие заявления.
18 марта 2002 г. прокурор Ачхой-Мартановского района проинформировал заявителей о том, что прокуратура провела проверку жалобы в отношении "неправомерных методов расследования" применявшихся в ходе предварительного следствия по уголовному делу против заявителей. В результате проведенной проверки, было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, в связи с отсутствием состава преступления в действия сотрудников ВОВД.
24 апреля 2002 г. брат заявителей обратился к прокурору Чеченской Республики с просьбой предоставить информации о мерах, предпринятых по его жалобе о проведенных обысках и изъятии имущества.
Заявители сообщили, что в марте-апреле 2004 г. следователи Ачхой-Мартановского ВОВД несколько раз приходили в дом Читаевых. Они собирали различную информацию, включая номера паспортов всех членов семьи. Они также спрашивали родственников о местонахождении заявителей, имеются ли у них заграничные паспорта и могли ли они выехать за рубеж. В апреле 2004 г. один из следователей сказал отцу заявителей, что в связи с их жалобами ему пришлось внести имя Адама в список лиц, находящихся в федеральном розыске. Он предложил отцу заявителей подписать документ, в котором бы отзывались предыдущие жалобы. Опасаясь за свою безопасность и безопасность родственников, отец заявителей подписал этот документ.
Заявители утверждают, что в результате оказанного на них давления со стороны местных правоохранительных органов в ответ на их жалобы, а также из-за опасений за свои жизни и личную безопасность, они выехали с территории Чечни, и не желают того, чтобы их местонахождение было известно российским властям. Один из заявителей в настоящее время находится в Германии, другой проживает в другом регионе Российской Федерации.
В своем обращении в Европейский Суд заявители жаловались на плохие условия содержания, пытки, различные нарушения при аресте, а также на вмешательство в их частную жизнь и нарушение права собственности в связи с незаконным обыском и конфискацией имущества.
Государство-ответчик просило жалобу отклонить, поскольку не был соблюден 6-месячный срок обращения в Суд, а заявители не исчерпали средства правовой защиты. Суд частично согласился с аргументами государства-ответчика. В частности, ссылаясь на неисчерпание внутренних средств защиты, Суд отклонил жалобы по поводу условий содержания, и жалобы по поводу проведенных в доме заявителей обысков и изъятии у них вещей.
Однако Суд указал, что жалобы на пытки и на законность содержания под стражей должна быть признана приемлемой. Эти жалобы были поданы в Европейский Суд до истечения шести месяцев с того момента, как заявители подали последние обращения по этому поводу в национальные органы, а государство-ответчик не доказало, что обращение в эти органы не является эффективным средством защиты.
Заявители утверждали, что их пытали в нарушение статьи 3 Конвенции. Государство-ответчик возражало. При разрешении этого спора Суд принял во внимание, что сразу после освобождения заявители были осмотрены врачами, которые зафиксировали наличие телесных повреждений, травм и заболеваний, которые могли быть получены только во время нахождения заявителей в СИЗО. Суд еще раз сослался на свою практику, согласно которой, государство должно предоставить убедительные объяснения причин получения у заключенных телесные повреждений. В противном случае ответственность за эти повреждения возлагается на государство. В отсутствие объяснений механизма получения телесных повреждений со стороны государства-ответчика, Суд вынужден опираться на ту версию, которую представили заявители. На этом основании Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции. Суд также признал, что расследование жестокого обращения в отношении заявителей не было эффективным. Некоторые проверочные действия по их жалобам пров!
одились, однако в ходе проверок ни сотрудники СИЗО, ни их сокамерники не были опрошены, а заявители не имели доступа к собранным материалам.
Заявители также утверждали, что их задержание и содержание по стражей не были законными, что они не могли обжаловать законность ареста, а также не имели возможности получить компенсацию за незаконный арест. В частности, они были в заключении с 12 апреля по 5 октября 2000 г. В течение нескольких дней (с 12 по 16 апреля 2000 г.) их задержание не было документально оформлено. По мнению заявителей, у государства-ответчика не было законных оснований содержать их под стражей, так как они не собирались мешать следствию, и не были вовлечены в преступную деятельность. Сроки содержания под стражей не продлялись, вопреки требованиям закона. Они также не знали, что могут обжаловать содержание под стражей, потому что были лишены контактов с внешним миром, а во время единственной встречи с адвокатом могли говорить только по-русски и только об их здоровье. Государство-ответчик утверждало, что они были задержаны на законных основаниях, им представлялись все необходимые процессуальные докуме!
нты, срок содержания продлялся компетентными органами, и заявителям было известно об их праве на обжалование.
Суд отдельно рассмотрел период задержания с 12 по 16 апреля, и счел, что заявители представили достаточно доказательств того, что они были задержаны именно 12 апреля, и тот факт, что задержание не было надлежащим образом зафиксировано, был признан грубым нарушением статьи 5 Конвенции.
Суд отметил, что 17 апреля было оформлено задержание заявителей в качестве подозреваемых на 48 часов. А 19 апреля прокурор санкционировал содержание заявителей под стражей до 18 июня 2000 г. Исходя их этого, Суд признал законным и соответствующим требованиям статьи 5 (1) Конвенции период содержания заявителей под стражей с 17 апреля по 18 июня 2000 г.
Суд отметил, что далее в материалах дела есть только решение от 7 августа 2000 г., в котором указано, что мера пресечения остается без изменения. То есть, с 19 июня по 6 августа 2000 г. заявители содержались под стражей в отсутствие решения компетентного национального органа власти. Что касается решения о продлении содержания заявителей под стражей от 7 августа 2000 г., то оно, вопреки требованиям статьи 5 Конвенции не указывает оснований для продления. К тому же из представленных в Суд материалов не ясно, какой именно орган принял это решение. Таким образом, содержание под стражей с 19 июня по 5 октября 2000 г. не соответствовало требованиям статьи 5 (1) Конвенции.
Суд также счел, что заявители были лишены права на обжалование решение об аресте в судебном порядке, поскольку суды начали работать на территории Чечни только с ноября 2000 г. А отсутствие возможности обжаловать законность ареста в судебном порядке составляет нарушение статьи 5(4) Конвенции.
Суд назначил каждому заявителю компенсацию морального вреда в размере 35 000 евро.
Вернуться к оглавлению
Смотреть другие обзоры решений Европейского Суда
Смотреть другие материалы о взаимодействии России с Европейским Судом
