|
Новости
15
апреля 2006 г. Извлечения из Интернет-интервью с В.Д. Зорькиным, Председателем
Конституционного Суда РФ:
"Предварительные итоги деятельности Конституционного Суда РФ на
пороге 15-летия" (извлечения касаются применения Европейской конвенции
Конституционным судом РФ)
 Уважаемый
Валерий Дмитриевич! Конституционный Суд России в своей практике последних лет
все чаще ссылается на решения Европейского Суда по правам человека. Разъясните,
пожалуйста, позицию КС РФ и Ваше мнение по вопросу о значении решений ЕСПЧ в
правовой системе нашей страны. Какова их правовая природа: являются ли решения
ЕСПЧ правоприменительными актами либо их можно признать прецедентами и/или
утверждать, что Европейский Суд таким образом вырабатывает принципы и нормы
права? Как повысить эффективность реализации предписаний ЕСПЧ в нашей стране, в
т.ч. в сфере обеспечения организации слаженного взаимодействия всех органов
власти? Если все-таки признать, что ЕСПЧ вырабатывает некие принципы права,
насколько тогда удачен механизм их реализации путем отсылки к решениям ЕСПЧ лишь
в мотивировочной части решений КС России? Каковы тенденции и перспективы
развития в данной области? - Наталья Анисимова, аспирантка МГУ им. М.В.
Ломоносова (Москва)
Валерий Дмитриевич: В силу статьи 32 Конвенции о защите прав
человека и основных свобод Европейский Суд по правам человека имеет право решать
все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов
к ней. Поэтому правовые позиции Европейского Суда, излагаемые им в решениях при
толковании положений Конвенции и Протоколов к ней, и сами прецеденты
Европейского Суда признаются Российской Федерацией как имеющие обязательный
характер.
Как справедливо отмечают специалисты, все более активное
внедрение элементов прецедентного права свидетельствует об углублении интеграции
судебной системы России в международное судейское общество.
Из официального признания Россией юрисдикции Европейского
Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к
ней следует, что российским судам необходимо учитывать в своей деятельности
прецедентную практику Европейского Суда.
Конституционный Суд России неоднократно ссылался в своих
постановлениях на решения Европейского Суда, которые оцениваются им фактически
как источник права.
Так, в Постановлении от 27 июня 2000 года Конституционный Суд
признал неконституционными положения прежнего Уголовно-процессуального кодекса,
ограничивавшие право каждого на досудебных стадиях уголовного судопроизводства
пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и
свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты
действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием.
Наряду с истолкованием норм Конституции и выявлением
конституционно-правового смысла оспоренных положений при их оценке
Конституционный Суд сослался также на ряд положений, сформулированных
Европейским Судом относительно права обвиняемого на получение помощи адвоката
как распространяющееся на досудебные стадии производства (решения от 24 мая 1991
года по делу "Quaranta", от 24 ноября 1993 года по делу "Imbrioscia"). Это
положения, согласно которым отказ задержанному в доступе к адвокату в течение
первых часов допросов полицией в ситуации, когда праву на защиту мог быть
нанесен невосполнимый ущерб, является, каким бы ни было основание такого отказа,
несовместимым с правами обвиняемого, предусмотренными статьей 7 (пункт 3с)
Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение от 8 февраля 1996
года по делу "John Murray"); при этом под обвинением в смысле статьи 6 Конвенции
Европейский Суд понимает не только официальное уведомление об обвинении, но и
иные меры, связанные с подозрением в совершении преступления, которые влекут
серьезные последствия или существенным образом сказываются на положении
подозреваемого (решения от 27 февраля 1980 года по делу "Deweer", от
15 июля 1982 года по делу "Eckle" и др.).
Положения Постановления Конституционного Суда от 27 июня 2000
года нашли затем отражение в изменениях прежнего УПК и в новом УПК.
В Постановлении от 30 октября 2003 года Конституционный Суд
оценивал конституционность положений избирательного закона, касающихся
регулирования деятельности средств массовой информации в связи с информационным
обеспечением выборов, агитационной деятельности журналистов в предвыборный
период.
Кроме интерпретации конституционных норм о свободных выборах
и свободе массовой информации, положений Конвенции о защите прав человека и
основных свобод (статья 10), статьи 3 Протокола N 1 к ней, Международного пакта
о гражданских и политических правах (пункт 3 статьи 19) по тем же вопросам
Конституционный Суд при обосновании правовых позиций по рассматриваемому вопросу
сослался на корреспондирующие им правовые позиции Европейского Суда в делах,
связанных с определением границ свободы выражения мнений и права на информацию
в период избирательной кампании.
В Постановлении было приведено решение Европейского Суда от
19 февраля 1998 года по делу "Bowman", в котором подчеркивалось, что свободные
выборы и свобода слова, в особенности свобода политической дискуссии, образуют
основу любой демократической системы, оба права взаимосвязаны и укрепляют друг
друга; по этой причине особенно важно, чтобы всякого рода информация и мнения
могли циркулировать свободно в период, предшествующий выборам. Тем не менее при
некоторых обстоятельствах эти два права могут вступить в конфликт, и тогда может
быть сочтено необходимым, что до или во время проведения выборов были
установлены определенные ограничения свободы слова, которые в обычных условиях
были бы неприемлемы; их цель - обеспечить свободное выражение мнений народа при
избрании законодательной власти.
Конституционно-правовые аргументы и учет международных
стандартов в области прав человека в рассматриваемой сфере позволили
Конституционному Суду дифференцированно оценить конституционность оспоренных
законоположений и очертить конституционные границы свободы выражения мнений в
СМИ и права на информацию в период избирательной кампании.
Всего за последние 9 лет Конституционный Суд России сослался
на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней, на
решения образованных на основе Конвенции органов и других институтов Совета
Европы более чем в 90 своих решениях.
Что касается решений Европейского Суда по жалобам против
России, то Конституционный Суд пока использовал только одно из них - от 7 мая
2001 года по делу "Бурдов против России". Рассматривая в Постановлении от 19
июня 2002 года конституционность законоположений о социальной защите граждан,
подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, о
возмещении причиненного в результате этой катастрофы вреда здоровью граждан,
Конституционный Суд привел положение названного решения Европейского Суда,
согласно которому государство не вправе ссылаться на недостаток денежных средств
как причину невыплаты долга по судебному решению.
 Конституционный
Суд неоднократно подчеркивал в своих решениях значение конституционного права
каждого обращаться в соответствии с международными договорами России в
межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все
имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. При этом, как
указывалось в Определении от 13 января 2000 года N 6-О, конституционное
судопроизводство не относится к тем внутригосударственным правовым средствам,
использование которых, согласно части 3 статьи 46 Конституции, должно
рассматриваться в качестве обязательной предпосылки для обращения в
межгосударственные органы по защите прав и свобод человека.
И позиция Европейского Суда по вопросу об исчерпании
внутренних средств судебной правовой защиты применительно к российской
судебно-правовой системе заключается, как известно, в том, что достаточно
прохождения двух инстанций - первой и кассационной. Если первоначально дело
рассматривал мировой судья, то добавляется еще одна инстанция.
В то же время нельзя исключать ситуации, когда гражданин
обратился с жалобой в Конституционный Суд, которая принята к рассмотрению, и
одновременно направил жалобу в Европейский Суд. В таком случае Европейский Суд
может признать, что внутригосударственные средства правовой защиты еще не
исчерпаны, поскольку сохраняется реальная возможность защитить права посредством
национальных правовых средств - через Конституционный Суд.
Как известно, в соответствии с Конвенцией решения
Европейского Суда влекут за собой обязательства принятия "действенных мер для
предотвращения новых нарушений Конвенции, подобных нарушениям, выявленным
решениями Суда".
Согласно правовой позиции Конституционного Суда,
зафиксированной в Постановлении от 2 февраля 1996 года N 4-П, принятом еще до
ратификации Конвенции Россией, решения межгосударственных органов
могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации,
что открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в
целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей
внутригосударственной судебной инстанцией.
Данная правовая позиция нашла затем отражение в новейшем
российском уголовно-процессуальном и арбитражно-процессуальном законодательстве.
Так, статья 413 (часть 4) УПК 2001 года относит к новым обстоятельствам как
основанию возобновления производства по уголовному делу установленное
Европейским Судом нарушение положений Конвенции при рассмотрении уголовного дела,
связанное с: а) применением федерального закона, не соответствующего положениям
Конвенции; б) иными нарушениями положений Конвенции. Пересмотр судебного решения
осуществляется Президиумом Верховного Суда России по представлению его
Председателя. Судебное решение отменяется или изменяется в соответствии с
постановлением Европейского Суда (статья 415, часть 5). Сходные положения о
пересмотре судебных актов в соответствии с решениями Европейского Суда
предусмотрены АПК 2002 года (статья 311, часть 7).
Если же защищаемые Конвенцией права и свободы нарушены
законом, примененным в конкретном деле, т.е. если речь идет о дефекте закона, то
вопрос о его судьбе решает законодатель, а в пределах своей компетенции может
решить и Конституционный Суд.
Таким образом, Конституционный Суд в своей практике при
проверке законов и иных нормативных актов принимает решения и вырабатывает
правовые позиции, опираясь в том числе на Конвенцию и ее толкование Европейским
Судом.
Как судебный орган конституционного контроля, Конституционный
Суд Российской Федерации ориентирует развитие правовой системы России, ее
законотворчество и правоприменительную практику в целом в направлении
соответствия современному пониманию прав и свобод человека и гражданина,
закрепленных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Тем самым
Конституционный Суд играет важную роль в установлении и упрочении российского
права как составной части единого европейского правового пространства,
основанного на данной Конвенции.
Конституционный Суд России внимательно относится также к
практике конституционных судов других государств, изучает наработанные ими
правовые позиции по всем вопросам, которые оказываются в поле зрения судебного
конституционного контроля. Конституционный Суд обращается и к опыту правового
диалога между Европейским Судом и другими европейскими конституционными судами,
в частности Федеральным Конституционным Судом Германии, с которым российский
Конституционный Суд имеет не только много общего с точки зрения компетенции, но
и поддерживает тесные профессиональные связи.
В частности, в настоящее время мы внимательно анализируем
ситуацию, сложившуюся после принятия ряда решений (ноябрь 2004 г.) Федерального
Конституционного Суда Германии относительно некоторых решений Европейского Суда.
В них, как известно, Федеральный Конституционный Суд ФРГ фактически предпочел
ограничительное толкование соотношения между международным правом и национальной
конституцией и конституционными законами. Фактически Федеральный Конституционный
Суд ФРГ поставил таким образом преграду для автоматического исполнения решений
Европейского Суда на территории ФРГ, делая обязательной их перепроверку высшими
органами германской юстиции.
Думается, что логика в таком подходе имеется. Ведь решения
Европейского Суда носят субсидиарный характер, и, потом, нельзя рассматривать
взаимоотношения Европейского Суда с высшими судебными органами европейских
государств как дорогу с односторонним движением.
Всеобъемлющий учет международного опыта предохраняет от
губительной изоляции, позволяет принимать решения с учетом той огромной практики,
которая накоплена зарубежными конституционными судами, т.е. в контексте всего
общеевропейского конституционного контроля, осуществляемого конституционными
судами, которые призваны быть хранителями и гарантами современного
конституционного строя, основанного на принципах правового государства,
господства права
|
