Препятствия в реализации права на защиту в уголовном
процессе в России возникают, и зачастую они бывают связаны с
несоответствием российского законодательства или сложившейся
правоприменительной практики международным нормам. Одной из
таких серьезных проблем несоответствия является практика
толкования и применения статьи 48 Конституции РФ и статьи
49 Уголовно-процессуального кодекса РФ, чему и посвящена
настоящая статья.
На первый взгляд, представляется, что российское законодательство об обеспечении права на защиту в уголовном процессе соответствует международным стандартам, поскольку в Конституции РФ, Уголовно-процессуальном кодексе содержится право на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе бесплатной.
Тем не менее, препятствия в реализации права на защиту в уголовном процессе в России возникают, и зачастую они бывают связаны с несоответствием российского законодательства или сложившейся правоприменительной практики международным нормам.
Одной из таких серьезных проблем несоответствия является практика толкования и применения статьи 48 Конституции РФ и статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса РФ.
В уголовном процессе право на защиту стоит рассматривать неразрывно с правом на получение содействия в такой правовой защите, то есть, с правом на помощь защитника.
Статья 48 Конституции предусматривает, что «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения».
Часть 1 статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса РФ устанавливает:
« Защитник - лицо, осуществляющее в установленном настоящим Кодексом порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу».
По общему правилу, интересы подсудимого в уголовном процессе представляет адвокат. В соответствии с п. 2 статьи 49 УПК наряду с адвокатом в качестве защитника может быть допущено иное лицо: «В качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката».
«Иным защитником» на практике может оказаться, например, юрист, который является вполне компетентным и разбирающимся в данном деле, однако не имеющий статуса адвоката, или юрист, обладающий специальными знаниями и опытом - например, в сфере международной защиты прав человека.
Подсудимый может считать, что помощи адвоката ему недостаточно, например, в связи с тем, что адвокат не владеет знаниями в сфере международной защиты прав человека, и подсудимый ходатайствует перед судом о допуске в качестве его защитника еще и лица, не обладающего статусом адвоката, но обладающего этими специальными знаниями.
«Поскольку ни один из моих адвокатов не владеет специальными знаниями в области международной защиты прав человека, а государство мне такого адвоката предоставить не способно, прошу допустить в качестве защитника юриста Д., с целью содействия реализации моего права на квалифицированную юридическую помощь и право на обращение в международные органы», - пишет один из моих клиентов в ходатайстве в суд.
То, что статья 49 УПК предусматривает возможность допуска иного защитника в уголовном процессе только наряду с адвокатом, объяснимо. Государство призвано гарантировать квалифицированную юридическую помощь, а единственная существующая система, хоть как-то напоминающая систему контроля государственных органов за квалификацией практикующих юристов - это адвокатура, с предписанными ей законом процедурой сдачи экзаменов и с содержащимся в этом же законе определением адвокатской деятельности как «квалифицированной юридической помощи, оказываемой на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката».
«Иной защитник» выступает в качестве дополнительного средства защиты, и право подсудимого на это дополнительное средство защиты предусмотрено Уголовно-процессуальным кодексом.
А теперь обратим внимание на формулировку части 2 статьи 49 УПК: иные лица «…могут быть допущены», что буквально означает «а могут быть и не допущены».
Если судья удовлетворяет ходатайство подсудимого и допускает иное лицо в качестве защитника путем вынесения постановления, никаких вопросов не возникает, защитник пользуется правами, предусмотренными для него Уголовно-процессуальным кодексом РФ. А как быть в случае, когда судья отказывает в допуске такого защитника?
Заметим, что процессуальная форма допуска защитника в Уголовно-процессуальном кодексе определена: это постановление судьи. Но кодекс не обязывает судью выносить мотивированное постановление об отказе в допуске защитника. Этим судьи благополучно пользуются, и на заявлении о допуске защитника пишут «отказать», либо, если ходатайство о допуске иного лица в качестве защитника заявляется в судебном процессе, сообщают, что «суд, совещаясь на месте, определил в ходатайстве отказать», то есть выносят определение в протокольной форме. Это значит, что отказ в допуске в качестве защитника невозможно обжаловать.
Более того, статья предоставляет судье неограниченные дискреционные полномочия отказывать в допуске в качестве защитника иного лица, во-первых, потому, что статья не содержит никаких случаев, критериев и ориентиров, когда следует, а когда не следует отказывать, а во-вторых, потому, что статья не устанавливает обязанности для судьи мотивировать свой отказ. Это очень серьезное упущение, потому что таким образом статья содержит ни что иное, как свободу произвольных действий судьи. «Иные лица могут быть допущены, могут быть не допущены, а впрочем, какая разница, ведь есть право на адвоката, причем бесплатного», - невозмутимо сообщил мне один из высших должностных лиц областного суда. И самое ужасное, что при этом он не нарушил норму УПК РФ. Это статья 49 УПК РФ позволяет ему рассуждать подобным образом.
Я не хочу обвинить судей в злонамеренном недопуске в процесс иных юристов, кроме адвокатов. Однако, исходя из содержания части 2 статьи 49 УПК РФ, судья решает вопрос, связанный с правом лица на защиту, исходя из субъективной оценки целесообразности такого допуска. Как уже отмечалось, статья не содержит никаких даже самых формальных ориентиров – должен ли судья оценить квалификацию иного защитника и на этом основании сделать соответствующие выводы, а также учесть такие факторы, как категория преступления, в совершении которого обвиняется подзащитный, платный или бесплатный адвокат осуществляет его защиту и т.д. К сожалению, чаще всего при разрешении таких вопросов судьи руководствуются правосознанием на уровне бытового: «у вас же уже есть адвокат, зачем еще и юрист общественной организации», «зачем вам в суде первой инстанции специалист по международному праву? Вот будете обращаться в Европейский суд, тогда и просите о допуске этого юриста…».
Прошло судебное заседание в суде первой инстанции, вынесен приговор. Клиент находится в следственном изоляторе, и собирается готовить кассационную жалобу на приговор. Вновь наряду с помощью адвоката осужденный хотел бы иметь и иного защитника. Причины тому могут быть самые разные: не устраивает качество работы адвоката либо осужденный действительно в дальнейшем планирует обращаться в международные органы по защите своих прав, а для этого уже в кассационной инстанции необходимо грамотно указать на допущенные нарушения прав, гарантированных международным актом, чтобы соблюсти правило исчерпания средств внутренней правовой защиты, установленное как Европейской Конвенцией о защите прав человека, так и Международным Пактом о гражданских и политических правах.
И снова возникает проблема. «Иной защитник» не имеет возможности встретиться со своим клиентом и обсудить процесс написания кассационной жалобы и иных процессуальных документов, так как его не допускают в следственный изолятор. В этом случае осужденный и сам потенциальный защитник вынуждены обращаться в суд, вынесший приговор, чтобы тот допустил лицо в качестве защитника. Здесь также может возникнуть масса вариантов создания препятствий в допуске защитника. Один судья, внимательно вчитавшись в статью 49 УПК, сообщает, что она относится только к стадиям судебного разбирательства, а между ними допуск защитника невозможен. Мне и моему подзащитному было предложено обратиться в суд кассационной инстанции с ходатайством о допуске. Суд кассационной инстанции указал, чтобы я обращалась с этим ходатайством в ходе слушания в суде кассационной инстанции.
Во втором случае суд допускает иное лицо в качестве защитника, но не выносит об этом постановление, указывая, опять же, на то, что постановление выносится только в отношении допуска на слушание, а на данной стадии суд выдает пропуск в следственный изолятор. Сотрудники следственного изолятора, в свою очередь, тоже заглядывают в УПК, и, ссылаясь на статью 49, отказывают защитнику в допуске к заключенному под стражу, так как а) выдача пропуска Свердловским областным судом не является обязательным документом для СИЗО б) отсутствует постановление судьи, без которого по смыслу статьи 49 УПК РФ допуск иного лица в качестве защитника невозможен.
Помимо всего прочего, подследственный и осужденный, не имея доступа к конкретному, выбранному им именно для этой цели юристу, лишается возможности эффективно защищать свои права в международных органах. Не секрет, что процедура обращения в международные органы достаточно сложна. Для того, чтобы жалоба была признана приемлемой, лицу может понадобиться консультация специалиста. Как уже говорилось, этим специалистом не обязательно будет адвокат. Это может быть юрист общественной организации или преподаватель юридического вуза. И как в этом случае заключенному под стражу такую консультацию получить, а специалисту – ее предоставить, чтобы подготовить грамотный и эффективный документ, если в доступе к заключенному отказано? Несомненно, что такие препятствия также составляют нарушение права на правовую защиту в международных органах, а ведь статья 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод прямо предусматривает, что «Высокие договаривающиеся стороны (то есть, государства – участники Конвенции в лице своих властных органов– А.В. Деменева) обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права».
Необходимо отметить, что на практике судьи и сотрудники СИЗО, а вместе с ними и прокуратура по надзору за соблюдением законов в местах лишения свободы распространяют действие статьи 49 УПК РФ о беспрепятственном допуске к подсудимому и осужденному только адвокатов и на те дела, которые ведутся от имени подследственного или подсудимого и в гражданском суде. Иными словами, если у лица, находящегося на свободе, есть право выдать доверенность на представление его интересов по гражданскому делу любому лицу, то возможности выбора защитника у осужденного и подследственного снова ограничены обращением только к адвокату. Конечно, доверенность на иное лицо в гражданском суде примут, но юрист не будет иметь возможности обсуждать позицию по делу со своим клиентом, сообщать ему о ходе ведения дела, так как в СИЗО его при предъявлении доверенности по гражданскому делу все равно не пустят. Это серьезное препятствие к реализации права на доступ к правосудию и по гражданским делам, учитывая то, что в гражданском производстве, в частности, рассматриваются жалобы на нарушение прав содержащихся в СИЗО со стороны администрации учреждения, жалобы на условия содержания.
Как ни странно, но источником проблемы в описанной ситуации является несоответствие статьи 48 Конституции РФ международным нормам. И статья 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах, и статья 6 Европейской Конвенции предусматривают право на защиту лица посредством «им самим выбранного защитника». Конституция РФ не содержит указания на защитника по выбору, и в результате - соответствующие толкование статьи правоприменительными органами.
«… часть вторая статьи 49 УПК РФ не ущемляет право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи. Право на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению подозреваемого или обвиняемого…» - указывает Секретариат Конституционного суда РФ в ответе на жалобу в Конституционный суд РФ.
Однако, учитывая содержание части 4 статьи 15 Конституции РФ, Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод», Постановления Пленума Верховного суда РФ от 10.10.2003 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», следует сделать иной вывод. Право на защитника по выбору лица гарантировано международными актами, и представляется, что статья 48 Конституции РФ должна толковаться в свете международных обязательств Российской Федерации по защите прав человека.
